Плати, ведь ты гей. Нападавших на геев в Украине ни разу не осудили за гомофобию – большой репортаж Забороны
В 2019 году в Украине зафиксировали около сотни случаев, когда на геев и транс-людей нападали и шантажировали за то, что они искали партнера или друзей на сайтах знакомств. Только единицы из сотен пострадавших подали заявления в полицию – другие были вынуждены заплатить, иначе про их ориентацию узнал бы весь город. А те несколько человек, которые рискнули и сообщили о нападении, остались ни с чем. За всю историю Украины ни одного нападавшего не осудили за преступление ненависти на почве гомофобии. Журналистка Забороны Алена Вишницкая поговорила с людьми, которые пострадали от вымогателей, и разобралась, почему гомофобии не существует в законодательстве, а привлечь к ответственности за нетерпимость к ориентации – невозможно.
Плата за воздух
Игорь [в целях безопасности мы не указываем фамилии героев] собирался на свидание. На сайте гей-знакомств он познакомился с ровесником, мужчиной лет сорока. Вроде бы понравились друг другу, договорились встретиться в городе, выпить пива и нормально пообщаться вживую. Все шло по плану – но при встрече новый знакомый подбросил идею: мол, у него дома есть и пиво, и закуски, там можно и пообщаться нормально, без оглядки на людей вокруг.
«Ну мы и поехали. Я зашел на кухню, не успел усесться, как за моей спиной появился еще один мужчина. Я сначала подумал, что это какая-то шутка, но мужчины представились полицейскими. Сказали, что в этой квартире несколько дней назад изнасиловали несовершеннолетнего парня, и я подхожу под описание», – вспоминает Игорь.
Игорь сразу понял, что это подстава, и ни о каком изнасиловании нет и речи, да и мужчины не были похожи на настоящих полицейских. Он попытался уйти, но двери уже были закрыты. «Они забрали у меня сумку, вытрясли карточки и пять тысяч гривен. Потом залезли в телефон и стали насмехаться над эротическими фотографиями, которые у меня были», – вспоминает Игорь. «Полицейские» выдвинули условие: если Игорь хочет, чтоб дело решилось мирно, он должен заплатить им четыреста долларов. Если нет, то они придут к нему на работу и домой, и тогда все узнают о его ориентации.
Работал Игорь в правозащитной ЛГБТ-организации: так что на работе о его ориентации и так все знали. А вот дома – не все. Он жил с мамой и племянницей. «Сестра знает и ничего не имеет против, а вот маме я не рассказывал. Ей 74 года и она болеет – зачем тревожить пожилого человека. Я боялся, что они придут домой – и натворят там непонятно что. Маленький ребенок, пожилая мама – этого нельзя было допустить», – рассказывает Игорь.
Поэтому мужчина решил играть по их правилам: «Они были крупнее, чем я со своими 60 килограммами. И я думал только о том, чтоб они меня сейчас здесь не избили и не выломали челюсть». Наконец договорились, что Игорь привезет вечером двести долларов, а на следующий день – еще двести. Если нет, то они «придут в гости».
Как только Игорь вышел из квартиры, он позвонил адвокату и коллегам в правозащитную организацию, написал заявление и пошел в полицию. По логике, все должно было бы закончиться – дело бы начали расследовать, виновных бы наказали, но сначала в полиции просто не хотели принимать заявление. Говорили, что это ни к чему не приведет, и вообще лучше пойти в другой участок в соседнем районе. После долгих уговоров заявление все же приняли и открыли дело – по статьям о шантаже, грабеже и дискриминации.
«Мы с адвокатом предоставили все возможные доказательства, даже номера телефонов. С банкоматов можно было снять видео на протяжении двух недель. Но этим никто не занимался. Был даже суд – но на него не пришел следователь. Дело закрыли – «недостаточно улик и свидетелей», – говорит Игорь. Единственная теоретическая возможность, что дело «воскреснет», существует только при условии, что данные этого дела вынырнут в каком-то из следующих.
Мода меняется
Эта история стала не первой и не последней, когда Игоря шантажировали из-за его сексуальной ориентации. Впервые это случилось еще в начале двухтысячных. Игорь был женат на женщине, которая знала о его гомосексуальности, жил с ней и периодически ходил отдыхать на нудистский пляж. Там его встретил «милиционер», показал «удостоверение», вымогал денег, а когда не получил желаемого, заявился домой: «Тогда не выдержала жена. Она вышла и сказала ему в лицо: Да, он гей. А я лесбиянка. Так что, нам платить за то, что мы дышим воздухом?».
Ежегодно правозащитная ЛГБТ-организация «Наш мир» готовит отчет о преступлениях на почве гомофобии и трансфобии. В 2019 году активисты 123 кейса, и почти половина из них – так называемого смешанного типа. Это значит, что жертву выбирают по признаку ее сексуальной ориентации на специализированных интернет-ресурсах для гей-знакомств.
Большинство из этих дел похожи на историю Игоря. Например, 21-летний гей познакомился с парнем в мобильном приложении, поехал к нему в гости – а там его встретили трое мужчин, которые представились сотрудниками полиции. Они начали обыскивать парня, заставляли раздеться, угрожали и унижали, а потом предложили «замять дело» за тысячу долларов. Потом у него забрали телефон, сняли деньги с банковских карточек – и отпустили с условием, что он заплатит им еще 500 долларов.
Большинство подобных дел однотипны: гею – потому что лесбиянки преимущественно не становятся жертвами нападений через сайты знакомств – угрожают физическим насилием и тем, что разгласят его ориентацию. В Украине нет статьи за гомосексуальность или так называемую «гей-пропаганду», как в России. Но геи часто неохотно раскрывают свою сексуальную ориентацию. Гомосексуальность все еще стигматизирована в украинском обществе, люди боятся, что от них отвернутся или они подвергнутся физическому насилию. Люди готовы платить деньги, чтоб сохранить в тайне свою сексуальную ориентацию, – объясняет Забороне глава ЛГБТ-организации «Инсайт» Елена Шевченко. Соответственно, поскольку человек не хочет раскрывать свою идентичность, он не обратится в полицию.
Поэтому до суда, и даже до отделения полиции, эти истории доходят редко. Если вымогателям не платят то, что они требуют, – они исполняют свою угрозу. Обычно – выкладывают фото, видео или персональные данные, включая место работы, проживания, паспортом в местные группы в социальных сетях. «Такие случаи участились с распространением соцсетей и интернета, – говорит Забороне эксперт правозащитного ЛГБТ-центра Андрей Кравчук. – Для преступников так называемые сафари стали очень быстрым способом заработать. Если раньше речь шла только про издевательства над геями, то сейчас к этому прибавились шантаж и вымогательство».
Лет шесть назад, вспоминает эксперт, в Украине распространялись такие российские движения, как «Белые львы», «Оккупай педофиляй», «Наследие», «Модный приговор» и другие. Они позиционировали себя как движения, которые борются с педофилией, хотя на самом деле «боролись» с гомосексуалами. Создавали фейковые аккаунты парней в социальных сетях, знакомились с геями, договаривались о встрече. Когда те приходили, то их встречала группа спортсменов, которые физически «объясняли», почему гомосексуальность – зло.
«Тогда не было цели ограбить. Главная цель – унизить. Это были классические преступления ненависти к геям, которые часто маскировали под борьбу с педофилией. «Белые львы», помню, даже какое-то время «помогали» полиции в поиске педофилов – хотя чаще ловили на живца», – говорит Андрей Кравчук. Главный идеолог одного из таких движений, россиянин Максим Марцинкевич о своей деятельности говорил так: «Я не пытаюсь посадить человека, я пытаюсь полностью сломать жизнь человеку».
Движения типа «Оккупай педофиляй» множились несколько лет – возникали новые, но с идентичной идеологией и схемой действий. «Но такие движения долго не живут. Это мода – она возникает, достигает апогея и уходит. Я не могу сказать, что в Украине сейчас действуют какие-то подобные организованные группировки», – говорит Кравчук. Точнее, подобные гомофобные движения трансформировались – физическую расправу заменили на грабеж и вымогательство денег. Мотив остался тем же – жертв ищут именно среди геев.
«Раньше гомофобию проявляли как агрессию. А сейчас – кроме того, что ты выплескиваешь агрессию, ты еще и можешь получить кэшбэк», – объясняет волонтер одесской ассоциации ЛГБТ «Лига» Виталий Царюк.
Двойная опасность
Написанное заявление в полиции – не гарантия того, что дело расследуют и доведут до конца. Украинского законодательства достаточно, чтобы наказать преступника за убийство или ограбление, но недостаточно, чтоб привлечь к криминальной ответственности именно за гомофобию.
«Между обычными преступлениями и преступлениями на почве ненависти есть существенная разница. Последние совершают из-за нетерпимости к какому-то из признаков человека. Они более социально опасны, чем другие преступления. Если темнокожий человек живет в расистском обществе, то он не будет чувствовать себя в безопасности. Точно так же и геи – какой бы образ жизни они не вели, они все равно будут чувствовать себя незащищенно», – объясняет Андрей Кравчук.
Фактически пострадать от шантажа, побоев или ограбления может кто угодно. Но если человек принадлежит к гей-сообществу, то его шансы попасть под горячую руку преступников удваиваются. «Должны расследоваться мотивы нетерпимости при совершении этих преступлений. Они наказываются строже, чем обычные преступления», – говорит Андрей Кравчук.
В Криминальном кодексе действительно более строгое наказание за преступления, совершенные по мотивам нетерпимости, но только по трем признакам: раса, религия и национальность. Сексуальной ориентации или гендерной идентичности в этом перечне нет. Это значит, что осудить человека за, скажем, ограбление или избиение с отягчающими обстоятельствами – нетерпимостью к ориентации – невозможно.
«Но, по нашим подсчетам, преступлений на почве сексуальной ориентации или гендерной идентичности в Украине совершают в два, а то и в три раза чаще, чем из-за религии. Но религиозная нетерпимость карается, в отличие от ненависти к ориентации человека», – объясняет Андрей Кравчук.
Единственная статья в криминальном кодексе, которую теоретически возможно применить в делах, которые выходят за рамки этих трех признаков, – это : «Нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и других признаков». Последний пункт – о других признаках – открытый. Поэтому он может включать и гомофобию.
Но есть одно но. Еще ни разу гомофобов, которые нападают на геев или их шантажируют, не осудили по этой статье. Этот закон юридически невозможно применить к делам, похожим на историю Игоря. Дискриминация и преступления на почве ненависти – это понятия из совершенно разных юридических категорий. «Преступления ненависти – это преступления по типу ограбления, убийства и тому подобных. Эти преступления существуют и без мотивов нетерпимости», – объясняет Кравчук.
Осудить человека за избиение, используя статью про дискриминацию, невозможно. Дискриминация – отдельное преступление, которое не связано с ограблениями или избиениями, поэтому до предъяления обвинения дело обычно не доходит (детальнее о том, как защититься от дискриминации, Заборона писала ). Не существует ни одного случая, когда прокуратура предъявила бы обвинения по 161 статье по таким мотивам – потому что их легко опровергнуть на суде. «Это гомофобия и трансфобия со стороны правоохранительных органов. Кроме этого, они не хотят усложнять себе жизнь, потому что это усложняет расследование – добавляется контроль прокурора. То есть следователь не просто как обычно расследует это дело самостоятельно, а уже под прокурорским контролем», – добавила Елена Шевченко.
Существует альтернатива – Хельсинское сообщество по правам человека разработало новые методики для расследования преступлений на почве ненависти, в частности, гомофобии. В пособии говорится о конкретных обязанностях следователя, прописана инструкция для патрульных, следственно-оперативных групп и других правоохранителей. Кроме того, в рекомендациях правозащитников – заменить нормативно-правовые акты, обеспечить прозрачность действий полиции и детально объяснять план действий непосредственно работникам.
«Эти методики существуют, но их должно утвердить Министерство внутренних дел. А министерство до сих пор этого не сделало», – добавляет Кравчук.
Сигнал для всех
Сейчас в Верховной раде зарегистрированы несколько новых законопроектов – их разработали совместно с ЛГБТ-активистами и правозащитниками. Они добавляют к мотивам нетерпимости признаки сексуальной ориентации и гендерной нетерпимости. Если за документ проголосуют, тогда появится криминальная ответственность за гомофобные преступления. Хотя дальше стола в Верховной раде эти законопроекты и статьи не выходят. Их неоднократно религиозные деятели. Например, предъявляют то, что утверждение этих законов «угрожает» свободе религиозных убеждений. Церква имеет весомое влияние в обществе – ей 56% украинцев. Поэтому депутаты не хотят рисковать и идти против ее мнения.
За все годы правозащитные и ЛГБТ-организации не зафиксировали ни одного случая, когда человека осудили за преступление на почве ненависти, а именно гомофобии. Соответственно, если нет приговоров – то нет и проблемы. Это главная причина, почему привлекать к ответственности за избиение или шантаж из-за сексуальной ориентации важно не только для гей-сообщества.
«Если человека судят по статье за хулиганство, то и нам потом говорят, что это всего лишь хулиганство, а гомофобии в обществе нет, – говорит Елена Шевченко. – Соответственно, это больше об общественном мнении, которое формируется на основе этих дел».
«Если преступления на почве ненависти не будут признаны законом как таковые, то гомосексуальные люди будут чувствовать себя беззащитными. А обществу нужен четкий сигнал – люди в этой категории защищены законом, закон их признает, а совершать преступления против человека только из-за того, что у нее есть какие-то признаки, недопустимо», – объясняет Кравчук.
Сам виноват
Несмотря на то, что риск попасть на вымогателей в приложениях для знакомств весьма высок, они все еще остаются популярными среди геев. Павел сидит на таких сайтах уже несколько лет. Говорит, что чувствует себя одиноко, а едва ли не единственная альтернатива поиску партнера или человека, с которыми можно приятно провести время, – гей-клубы, ему не по душе.
«Впервые я скачал себе Тиндер два года назад. У меня закончились отношения, а идти знакомиться с кем-то в бар – не думаю, что там реально можно кого-то найти», – вспоминает парень. Он сходил на несколько встреч, потом удалял приложение, снова устанавливал. Протестил несколько других сайтов, например, одни из популярных – Хорнет и Гриндер.
Он знал истории о людях, которых избили или на которых напали во время встреч – и говорит, что это останавливало его от каких-то смелых шагов, например, встречи с человеком без реального фото и т.д.
«Фактически ты всегда едешь на встречу на свой страх и риск. Я оставляю координаты друзьям – все, что знаю. Адрес, номер телефона. Говорю, что если я не выхожу на связь на протяжении какого-то времени, то пускай меня ищут», – рассказывает Павел.
Ему повезло – до этого не доходило. Сейчас Павел встречается в парнем, которого нашел в одном из приложении для гей-знакомств: «Нам всегда немного сложнее найти отношения, и вариантов, где это можно сделать, не так-то и много».
А выбирать между отношениями и безопасностью – как минимум странно. Разве справедливо, добавляет Павел, обвинять человека за то, что он хочет быть счастливым в обществе, которое ему не очень радо.
Вишницкая Алена
