«Никто не хочет давать показания». Дело об убийстве трансгендера Джамшуда Хатамжонова
В Санкт-Петербурге арестовали мужчину по подозрению в жестоком убийстве трансгендерного секс-работника из Узбекистана. Его обезглавленное и расчлененное тело было найдено в июне. Активисты говорят, что российские трансгендеры находятся в опасном положении, особенно те, кто бежал из Центральной Азии.
В июне во время купания в заводи реки Мга неподалеку от Санкт-Петербурга, второго по величине города России, старшеклассник обнаружил обезглавленное и расчлененное тело. Полиция опознала жертву по серийным номерам грудных имплантатов ирландского производства.
Им оказался 23-летний Джамшуд Хатамжонов, трансгендерная секс-работница из Узбекистана, которая предпочитала, чтобы ее называли Тамара. Пятью месяцами ранее, в ночь на 13 января, она исчезла в Санкт-Петербурге.
На прошлой неделе суд санкционировал арест 53-летнего актера и театрального продюсера Юрия Яновского по обвинениям по этому делу. Следователи утверждают, что Яновский был последним клиентом Хатамжонова и что он убил ее в гостинице Санкт-Петербурга, использовав нож и пилу.
В РОССИИ ТРАНСГЕНДЕРЫ ИЗ ДРУГИХ СТРАН ЗАЧАСТУЮ СТАНОВЯТСЯ ЖЕРТВАМИ НЕ ТОЛЬКО ГОМОФОБИИ, НО И КСЕНОФОБИИ
По словам активистов, этот случай, который почти игнорируется местными СМИ, подчеркивает опасную уязвимость трансгендеров в России, особенно тех, кто приехал в страну, чтобы избежать еще более опасной нетерпимости в своих странах.
— Убитая была транс-секс-работницей, человеком, выживавшим за счет коммерческого секса. Это довольно частая история для трансгендерных женщин из ближнего зарубежья, особенно из Центральной Азии. В Узбекистане нет процедуры смены документов для трансгендерных людей, — сказал координатор по поддержке трансгендерных людей ЛГБТ-группы «Выход» в Санкт-Петербурге Джонни Джибладзе.
У себя на родине многие трансгендерные люди сталкиваются с гомофобией, а также враждебностью и насилием со стороны родственников, считающих себя «опозоренными».
— Иногда история становится достоянием общественности, и человека просто могут убить [его родственники], — добавил Джибладзе.
Однако в России трансгендеры из других стран зачастую становятся жертвами не только гомофобии, но и ксенофобии.
— Они должны регулярно уезжать домой через 90 дней [в соответствии с российским миграционным законодательством], но, во-первых, на это нужны средства, а во-вторых, на границе над ними могут издеваться пограничники и таможенники… И эти женщины с мужскими паспортами подвергаются перекрестному преследованию по двум статьям: за нарушение миграционного законодательства и за предоставление секс-услуг. Депортация в Узбекистан — это запрет на пять лет на въезд в Россию, — говорит Джибладзе.
Это серьезное затруднение означает, что они, как правило, не хотят обращаться в полицию даже в тех случаях, когда их жизни угрожает опасность.
— Государство для них — большая угроза, хуже, чем самый неадекватный клиент… Мы знаем знакомых этой убитой трансженщины, с кем она вместе жила, — возможно, работала… Так вот, из ее знакомых никто не только не готов быть свидетелями в суде, но даже назваться, рассказать, что они знают убитую, — сказал Джибладзе.
— Никто не знает, что произошло между убитой трансдевушкой и ее клиентом, но важно одно: даже если он ей угрожал, у нее не было возможности обратиться в полицию, которую она наверняка боялась больше любого агрессивного клиента, — подчеркивает Джибладзе.
ТРАНСГЕНДЕРЫ НЕ СООБЩАЮТ В ПОЛИЦИЮ О СЛУЧАЯХ ДИСКРИМИНАЦИИ НА ПОЧВЕ НЕНАВИСТИ
В группы «Выход» о положении ЛГБТ-сообщества в Санкт-Петербурге в 2019 году говорится, что подавляющее большинство из 342 опрошенных человек не сообщали в полицию о случаях дискриминации на почве ненависти. 54 процента опрошенных заявили, что они не верят в эффективность работы полиции, 37 процентов по разным причинам избегают какого-либо взаимодействия с полицией, 18 процентов сказали, что не хотят обсуждать свою сексуальную ориентацию или трансгендерность в полиции, а 9 процентов высказали опасения, что ситуация усугубится, если правонарушитель узнает об обращении в полицию.
По словам психолога Дмитрия Исаева, трансгендерные секс-работники зачастую сталкиваются с гневом со стороны клиентов, которым стыдно после общения с ними.
— Ему [клиенту] это не нравится, он это в себе не принимает, — сказал Исаев, описывая феномен, известный под термином «транспаника». — Уничтожая объект своего влечения, он как бы уничтожает свой негатив. Такой механизм делает трансгендерных людей объектами агрессии. Сколько их гибнет в России, мы не знаем — фиксируются два-три случая в год, но понятно, что их гораздо больше, просто они попадают в слепую статистику убийств, где не выделяется ни национальность, ни сексуальная ориентация.
ТРАНСГЕНДЕРНЫЕ ЛЮДИ ЧАСТО СТАЛКИВАЮТСЯ С НЕТЕРПИМОСТЬЮ ДАЖЕ В ЛГБТ-СООБЩЕСТВЕ
— Много трансженщин выталкивается в секс-услуги, потому что другой работы не найти. А эта среда вообще опасная и полная насилия, а тут еще добавляется мотив трансфобии. Я сама столкнулась с тем, что может быть момент транспаники и связанной с ней агрессии, — поделилась трансженщина Екатерина Мессорош из Санкт-Петербурга.
Координатор Альянса гетеросексуалов и ЛГБТ за равноправие Алексей Сергеев говорит, что трансгендерные люди часто сталкиваются с нетерпимостью даже в ЛГБТ-сообществе.
— Недавно встречался с человеком из Кыргызстана, он сам гей, но трансгендеров не принимает, говорит — я бы сам их казни предавал, такое вот мужское воспитание. Так что трансфобия даже внутри ЛГБТ-сообщества распространена довольно сильно, — сказал Сергеев.
Активист Джибладзе отмечает, что трансгендеры — «одно из наиболее социально уязвимых меньшинств в России, особенно те, у кого нет возможности сменить документы».
— Они годами не могут устроиться на официальную работу просто потому, что их внешность не соответствует их паспорту. Вот для них и остается такая опасная сфера, как коммерческий секс, — говорит он.
Перевела с английского языка Алиса Вальсамаки.
