The Atlantic (США): быть геем в Китае означает уметь вертеться
Все больше геев в стране подчиняются традиционным социальным нормам – и женятся на лесбиянках
Всякий раз, когда Бенджамин Чжан говорит о браке, он обильно использует такие слова, как «работа», «долг», «мои родители», «проблема» и «срочно».
«Самая актуальная проблема для меня на данный момент – найти супругу. Я уже не молод. Я вижу, как мои сверстники один за другим женятся и заводят детей, а у меня так никого и нет. Я просто ощущаю себя неполноценным», — говорит 31-летний уроженец северо-восточного города Харбин, отмечая при этом, что он любит детей и надеется однажды иметь своих. «Когда я женюсь и заведу ребенка, это будет значить, что я исполнил свой долг сына. Это самое важное для меня».
Бенджамин разделяет тревогу миллионов других неженатых молодых людей в Китае, где само собой разумеется, что люди, достигшие брачного возраста, начинают задумываться о создании своей семьи.
Однако, в отличие от них, Бенджамин ищет себе жену-лесбиянку.
Бенджамин — гей, и он пытается устроить себе синхунь – это новое китайское понятие, введенное в обращение для обозначения «брака-сотрудничества» между мужчиной-геем и женщиной-лесбиянкой. Брак, по сути, является фикцией: муж и жена продолжают отношения со своими однополыми партнерами и даже могут не жить вместе.
Эксперты и члены ЛГБТ-сообщества говорят, что тот факт, что представители ЛГБТ вынуждены подстраиваться под социальные нормы, заключать брак с представителями противоположного пола и рожать детей, доказывает, что им еще многое предстоит предпринять, чтобы изменить традиционное отношение общества и ликвидировать дискриминацию в отношении геев.
***
В течение многих десятилетий в Китае скрытые геи женились на ничего не подозревающих гетеросексуальных женщинах, чтобы скрыть свою гомосексуальность. По оценкам Чжана Бэйчуаня, профессора медицинского факультета Университета Циндао, занимающегося проблемами геев, в Китае порядка 20 миллионов гомосексуальных и бисексуальных мужчин, 80% которых женаты на гетеросексуальных женщинах. Это значит, что на настоящий момент порядка 16 миллионов гетеросексуальных женщин замужем за геями. Раньше подобное обычно переживалось за закрытыми дверями, однако в июне прошлого года на проблему обратила внимание широкая общественность, когда 31-летняя невеста из Сычуаня выбросилась из окна, узнав, что ее муж гей.
Однако такой расклад устраивает не всех геев в Китае. «Это очень безответственно. Вы знаете, что не можете иметь нормальные сексуальные отношения с женщиной. Вы причиняете ей боль», — комментирует Бенджамин, чьи родители и коллеги, не зная о его ориентации, в течение некоторого количества лет пытались свести его с 20 девушками.
«Я соглашаюсь пойти на свидание вслепую, а затем возвращаюсь домой и говорю, что девушка мне не подходит. Каждый раз, когда я говорю девушке “нет”, я чувствую, что помогаю ей, потому что я не могу ничего поделать», — вздыхает он.
Для представителей ЛГБТ-сообщества синхунь — наименее болезненный и набирающий все большую популярность способ удовлетворить ожидания общества и родителей о вступлении в гетеросексуальный брак. На онлайн-портале Chinagayles.cim, одном из первых и крупнейших в Китае по подбору супругов для «брака-сотрудничества», зарегистрировано более 160 000 пользователей. По заявлению самого портала, с момента их основания в 2005 году было успешно подобрано уже около 20 000 пар. Так же, как и в других социальных сетях, пользователи указывают на сайте личные данные, включающие профессию, ежемесячный заработок, образование и статус «хукоу».
«Если вы меня спросите, ощущаю ли я свою беспомощность, то да, разумеется. Но что я могу поделать? Если бы я стал жить со своим партнером, что сказали бы мои родители? Они — приверженцы традиций. Они не смогут принять этого», — говорит он. «Я также хочу, чтобы они могли говорить своим друзьям, что их сын — нормальный, что он женат, и у него есть семья».
Давление со стороны родителей стало настолько сильным, что Бенджамин в конечном итоге переехал в Малайзию.
***
Культурная концепция «продолжение родословной» имеет доминирующее значение в китайской культуре. Древний философ Мэн-цзы утверждал, что из трех возможных предательств в отношении своих родителей худшим является отсутствие наследника; в китайском языке пожелание «умереть, не оставив наследника» до сих пор остается одним из самых грязных проклятий.
«Политика одного ребенка» усугубляет проблему.
«Я — единственный ребенок в семье. Мне нужно продолжать свой род. Я в ответе перед своей семьей», — говорит Бенджамин. «Иногда я размышляю о том, что было бы, если бы у моих родителей было двое детей? Но так как у них только я, если я эгоистично продолжу вести свой гейский образ жизни и останусь холостяком, мне кажется, что я их подведу, огорчу их».
27-летний Патрик Цай вспоминает, как расстроены были его родители, когда он признался им два года назад.
«Они отказывались поверить в это. Они рыдали, а затем слезы перешли в истерику. Родители взволнованно причитали, что для них это равносильно тому, что с дорогим им человеком приключилась страшная беда», — рассказывает уроженец провинции Чжэцзян, который встречается со своим приятелем на протяжении 3-х лет. «Они сейчас ведут себя более разумно, но в то время я действительно не ожидал, что реакция с их стороны будет настолько сильной».
Не помогает в этом вопросе и тот факт, что в Китае информация на тему гомосексуальности в кино и в интернете находится во власти цензуры. Однако Гэн Лэ, владелец крупнейшего китайского сайта для геев danlan.org, говорит, что уже сейчас в Китае обсуждение проблем представителей ЛГБТ-сообщества и однополых браков проходит более свободно в сети, нежели в реальности, так как государственный контроль над интернетом слабее, чем над газетами. Опрос, проведенный в феврале популярным новостным порталом Sina.com, которому также принадлежит китайский аналог твиттера Weibo, показал, что большинство респондентов поддерживает однополые браки. Сайт мгновенных сообщений QQ.com провел схожий опрос, и более 90% респондентов высказались в поддержку легализации однополых браков.
Однако в основном активисты ЛГБТ говорят, что даже образованные, активно пользующиеся интернетом горожане, которые заявляют о своей терпимости к геям, на самом деле не такие уж и лояльные.
«Многие родители говорят, что это личный выбор каждого, однако когда это касается их детей, ответ – однозначное “нет”», — сетует Дянь-Дянь, студентка магистратуры в Гонконге и волонтер в Common Language, пекинской организации по борьбе за права лесбиянок, бисексуалок и трансгендеров.
«Для семей многих представителей ЛГБТ-сообщества гетеросексуальная природа брака непреложна. Потому от них ожидают брака с человеком противоположного пола – чтобы была семья и социальное прикрытие», — говорит Ребекка Карл (Rebecca Karl), доцент восточноазиатских исследований в Университете Нью-Йорка.
«Большинство мне знакомых гей-пар, даже если их родители знают об их гомосексуальности и совершенно нормально к этому относятся, испытывают давление в том смысле, что они должны вступить в официальный брак с представителем противоположного пола и родить ребенка», — поясняет Карл.
Дянь-Дянь – как раз такой пример.
«Мой дядя считает, что однажды я “изменюсь”. Он очень отчетливо сказал мне, что я могу встречаться с девушкой, но в какой-то момент мне придется выйти замуж и иметь свою собственную семью, под которой он подразумевает гетеросексуальный брак», — говорит 24-летняя девушка.
С другой стороны, мать Дянь-Дянь никогда не протестовала против гомосексуальности своей дочери. Но даже она полагает, что геям обязательно жениться.
«Вероятно, она видит в браке традиционную ценность, потому что издревле мы употребляем выражение чэн цзя ли е (создать семью и сделать карьеру), и создание семьи для них естественным образом подразумевает мужчину и женщину», — поясняет Дянь.
Члены ЛГБТ-сообщества также указывают на хроническую дискриминацию в отношении геев на работе, включая помехи для продвижения по службе, как на препятствие для изменения общественного отношения.
«Если вы хотите продвижения на госслужбе, вам надо иметь “традиционную” семью. Одинокие мужчины старше 30 и одинокие женщины в возрасте 27-28 лет считаются чем-то ненормальным. Это дает пищу для сплетен», — говорит 23-летняя Лили Чэнь, студентка и скрытая лесбиянка. Если она откроется своим родителям, говорит она, они могут послать ее в больницу, запереть дома или вынудить выйти замуж за мужчину.
***
В условиях широко распространенного и укоренившегося в обществе предвзятого отношения к геям ЛГБТ-организации выступают за однополые браки как средство повысить общественную осведомленность и принятие обществом гомосексуальности.
«Китай — это страна, которая придает значение составу семей, так что в вопросе однополых браков люди относительно легко определяются со своей точкой зрения», — говорит Вэй Сяоган, исполнительный директор Пекинского Института образования по вопросам гендерного здоровья и основатель «Друзей геев», единственной китайской некоммерческой интернет-трансляции.
«Брак — это “волшебное слово” для китайских родителей», — поясняет 35-летний Стийн Деклерк (Stijn Deklerck), продюсер в «Друзьях геев». «Он рифмуется с обществом и потому действия в защиту однополых браков так широко освещаются в Китае», — говорит он. «ЛГБТ-организации используют слоган об однополых браках в своих публикациях, чтобы спровоцировать отклик в СМИ и в обществе в целом».
В прошлом месяце Ли Иньхэ, профессор Китайской академии общественных наук, с 2003 года работающий над вопросом легализации однополых браков, направил обращения депутатам Собрания народных представителей, высшего законодательного органа Китая, призвав их поддержать проект реформы брачного права.
На практике изменения имеют место. В 2010 году прошла первая в Китае публичная гей-свадьба – юридически не действительная – в юго-западном городе Чэнду. В январе этого года свадебный банкет в пригороде Пекина, проведенный пожилой гей-парой, вызвал масштабную дискуссию на тему прав геев в Китае.
«Гомосексуальность не представляет собой нарушения какого-либо китайского закона. У геев есть все те же права, что и у остальных граждан Китая. Их право на брак не вступает в противоречие с их правами как граждан, и потому должно быть признано», — говорится в предложении Ли. Чтобы документ стал официальным, сначала он должен быть рассмотрен депутатом Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, а затем поддержан как минимум 30 другими, однако, невзирая на присутствие порядка 3 000 депутатов, предложение Ли было отвергнуто. По состоянию на нынешний день ни один чиновник правительства или депутат Собрания не делал заявлений на тему однополых браков.
***
«Легализация однополых браков непосредственно связана с множеством прав и привилегий, связанных с браком — таких, как право на собственность, права наследования, родительские права и права в сфере медицинского обслуживания», — говорит Синь Ин, программный директор Пекинского ЛГБТ-центра. В феврале этого года Синь попыталась зарегистрировать свой брак под именем Ма Юйюй со своей партнершей в Пекине, но ей было отказано.
Призыв доказал свою эффективность даже среди представителей ЛГБТ-сообщества, которые сами не особенно стремятся к браку.
«Начать с того, что я сам не очень-то одобряю брак», — говорит 37-летний Цзяньпин, который попросил, чтобы его имя в статье было изменено, потому что он еще не совершил камингаута. «Но для ЛГБТ-сообщества легализация гей-браков необходима, потому что она символизирует равные права – должна быть такая опция, хотят или нет люди к ней прибегнуть. Кроме того, это посодействует лучшему пониманию и принятию гомосексуальности в этой стране».
Другие призывают к альтернативе браку как традиционной модели партнерских отношений.
«Я — за закон о партнерстве, который будет более всеохватывающим и нацеленным на будущее», — говорит Синь. Она ссылается на версию Закона о партнерстве, продвигаемого в последние годы на Тайване, и говорит, что на него следует обратить внимание, и у него следует поучиться. «Определение семьи не ограничивается одним мужчиной и одной женщиной, но может включать одного человека, нескольких человек и предполагает отсутствие гендерных ограничений. Именно на такое разнообразие мы рассчитываем».
«Проблема всех этих проектов реформ — в том, что законодательная система в Китае еще незрелая», — говорит Лин Цзюэдин, глава feizan.com, главной соцсети для геев в Китае.
«Если спросить американца, как легализовать гей-браки, он может описать мне конкретные юридические процессы — от национального права до местного, — объясняет Лин. — Но китайское законодательство не прозрачно, и даже сами некоторые ЛГБТ-активисты, когда говорят о легализации гей-браков, не имеют ни малейшего понятия о том, как это реализовать».
Потому более достижимая цель на сегодня — это просвещение общественности – и в этом смысле Китаю еще предстоит долгий путь. При Мао Цзэдуне гомосексуальность считалась психическим расстройством и разновидностью хулиганства, и тогда проводилась кампания по истреблению этого явления. Гомосексуальность была декриминализована лишь в 1997 году, а вынесена из списка душевных заболеваний – в 2001-м.
«Люди должны признать, что гомосексуальность – нормальное явление для меньшинства людей в обществе. В ней нет ничего такого. Гетеросексуальны мы или гомосексуальны — мы все обычные люди, мы все одинаковые», — говорит Чжан Бэйчуань, профессор факультета медицины Университета Циндао.
«Может понадобиться работа целого поколения, чтобы привнести в мировоззрение такие изменения. Только тогда мы сможем прийти к верному пониманию этого вопроса».
***
Пока эти цели не достигнуты, синхунь – брак между геем и лесбиянкой – остается наилучшей альтернативой, хотя некоторые по-прежнему яростно против нее выступают.
«Я никогда этого не сделаю, это невозможно», — резко бросает 21-летний Чжэн Лилинь из южной провинции Фуцзянь, который встречается со своим бойфрендом уже семь лет. «Это все равно, что я буду с этим человеком только для того, чтобы оправдать чьи-то ожидания. Мне нужно действовать, а это оскорбляет мои принципы. Даже если я не могу (юридически) принадлежать своему партнеру, я, как минимум, буду ему верен».
Остальные просто руководствуются соображениями практичности.
«Я думаю, что в определенный момент жизни ты начинаешь желать ребенка, и желание это с возрастом лишь усиливается», — говорит Цзяньпин. «Если бы Китай мог быть как другие страны – местом, где одинокие люди могут иметь детей, не вступая в брак, мне бы даже не понадобился синхунь. Но по факту в Китае ты не можешь получить разрешение завести ребенка, если ты не в браке, и рожденный не в браке ребенок не может быть зарегистрирован для “хукоу” (китайский документ с функциями внутреннего паспорта). Так что это очень проблематично». Есть также ограничения по усыновлению для одиноких людей, включая требование о том, чтобы между мужчиной, который хочет удочерить девочку, и этим ребенком должно быть 40 лет разницы в возрасте.
Бенджамин Чжан признает подводные камни синхунь, включая воспитание ребенка в «нетрадиционной» семье и раздел имущества в случае развода, но уверен, что все это решаемо.
«Я думаю, что у нас до свадьбы будет достигнута договоренность о том, что если у нее — свой дом, она точно сохранит его в случае развода. Что касается других мелочей того или иного толка – не думаю, что нужно быть слишком расчетливыми», — говорит Бенджамин.
«Когда у меня будет свой ребенок, я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы хорошо его воспитать. То есть, многие гетеросексуальные пары дурно обращаются со своими детьми. Не будет ли ребенку лучше с гомосексуальными родителями, которые его действительно любят?» – задается он вопросом. «Даже если в будущем ребенок нас возненавидит, тут ничего не поделаешь. Но я все равно постараюсь сделать все возможное, чтобы он стал счастливым».
Цзы Хэн Лим (Zi Heng Lim)
