Он был британским ультраправым головорезом, которого боялись все. Но почти до самой смерти — 20 лет назад — Крейн вел опасную двойную жизнь. СПИД.ЦЕНТР опубликовал перевод первой части статьи Джона Келли с сайта BBC-News.
28 марта 1980 года по главной улице прошла банда скинхедов – не менее 100 человек, вооруженных до зубов: ножи, биты, дубинки, рукоятки кирок, монтировки. Вскоре они ворвались в кинотеатр «Одеон» на юго-востоке Лондона, который в основном посещали чернокожие. Началось избиение.
Большинство нападавших принадлежали к ультраправой группировке «Британское движение» (British Movement). Отряд, известный особой жестокостью и кровожадностью, возглавлял молодой харизматичный лидер. Жертвы издалека узнавали его почти двухметровую, разукрашенную нацистскими татуировками фигуру. Его звали Никки Крейн.
Все время, что Никки участвовал в избиениях, у него был секрет, который он скрывал и от врагов, и от соратников-нацистов. Он знал, что он гей, однако ничего не предпринимал – на тот момент.
12 лет спустя тот же самый Никки Крейн сидит в комнатушке в Сохо. Вид из окон – на лондонский гей-квартал: ночные клубы и бары, где он работает секьюрити и развлекается. В руках у Никки альбом с фотографиями из далекого ультраправого прошлого. Долгие годы этот человек жил в двух совершенно разных мирах. Теперь он больше не хочет притворяться.
Биография Крейна
Никола Винченцо Крейн родился 21 мая 1958 года в Бексли, на юго-востоке Лондона, вырос в соседнем городке Крейфорд, графство Кент. Всего в семье было 10 детей.
В его происхождении сложно углядеть особые предпосылки к тому, чтобы стать британским националистом и арийским воином. У парня итальянские корни по материнской линии, девичья фамилия матери – Дороти-Д’Амброзио. Отец Крейна работал чертежником.
Однако еще в раннем возрасте Никки находит себе приемную семью — субкультуру скинхедов. Ее представители имели скандальную репутацию: уличные драки, насилие, срыв концертов таких коллективов, как Sham 69 и Bad Manners.
«Когда ты получаешь такой опыт, он становится частью твоей личности, все это очень мощная штука», — рассказывает знакомый Крейна, бывший скинхед Гэвин Вотсон.
У Лондонских скинхедов были тесные связи с ультраправыми группировками. Появившись в Лондоне в конце 1960-х, скинхеды изначально были аполитичным движением. Они имели общие черты стиля с субкультурой ямайских иммигрантов, разделяли их любовь к ска и музыке регги. Однако «вторая волна» скинхедов конца 1970-х уже причисляла себя к возрождающемуся «Национальному фронту».
«Адольф Гитлер был моим богом»
Крейн сильно увлекался национал-социалистической идеологией. «Адольф Гитлер был моим богом, — сказал он в интервью в 1992 году. — Он был моим фюрером, моим лидером. Все, что я делал, я делал для Адольфа Гитлера».
В BM он был ответственным за графство Кент. В обязанности Крейна входила вербовка новых членов движения и организация нападений на политических противников и представителей нацменьшинств. Также он, как «лучший боец партии», вошел в состав группы, отвечающей за безопасность руководителя движения Майкла МакЛафлина. Сотрудники безопасности носили черную униформу с неонацистской символикой, набивали себе особую татуировку (кельтский крест с буквами LG – Leader Guard) и проходили армейские тренировки в пригороде по выходным.
Работая мусорщиком и проживая в Пламстеде, Никки заработал себе среди ультраправых репутацию человека, способного на насилие с особой жестокостью.
В мае 1978-го он принимает участие в жестоком нападении на негритянскую семью на автобусной остановке в восточной части Лондона. В ход были пущены разбитые бутылки, банда выкрикивала расистские лозунги. Во время процесса в Олд-Бейли судья заявил, что Крейн «хуже, чем животное». В следующем году Крейн – во главе толпы в 200 человек, напавшей на жителей Азии на улице Бриклейн. «Мы бесчинствовали, переворачивали торговые лотки, били пакистанцев кулаками и ногами», – рассказывает Крейн в интервью. Нападение на кинотеатр в Вулидже в 1980-м сторона обвинения описала как «крупные, хорошо организованные, преднамеренные беспорядки». В 1981 году Крейн был осужден за участие в нападении на группу чернокожей молодежи на станции Woolwich Arsenal.
«Я знал его, мне он нравился. Он был дружелюбным»
Тюрьма никак не обуздала склонность Крейна к насилию. Во время отсидки он напал на тюремного служащего, вооружившись металлическим подносом – и был заключен на шесть месяцев в тюрьму высшего уровня безопасности на острове Уайт.
Выходки Крейна могли ужасать обычных людей, но у собратьев по движению он вызывал лишь уважение и восхищение. Он обладал невероятной харизмой, не будучи при этом ни оратором, ни даже интересным собеседником.
«Я знал его, мне он нравился. Он был дружелюбным, — рассказывает Джозеф Пирс, лидер Молодого национального фронта в начале 80-х. — Его нельзя было назвать красноречивым, обычно он отвечал просто «да» или нет». Не приходилось рассчитывать на что-то, кроме поверхностного общения».
Харизматичность Крейна признавали даже его противники. «Благодаря внешности и репутации он был воплощением преданности правым идеалам — легенда фашистов, образцовый представитель», — пишет Шон Бирчалл в своей книге по истории «Антифа» «Победить фашистов».
Однако в жизни Крейна была и другая сторона, неизвестная ни его врагам, ни соратникам.
Другая сторона жизни Крейна
Вечер в гей-клубе Heaven недалеко от станции Чаринг-кросс. Под арочной крышей клуба стоит молодой человек, приехавший из Брайтона на один вечер. Его зовут Джон Джи Бирн. Он смотрит на танцпол и ловит взгляд высокого бритоголового мужчины, сплошь покрытого татуировками. Это Никки Крейн, он только что вышел из тюрьмы.
«Он заметно выделялся, — рассказывает Бирн. — Многим он нравился, потому что выглядел как настоящий громила».
Впоследствии Крейн сказал, что у него не было секса с мужчинами, пока ему не исполнилось 26. Зато потом он с головой окунулся в жизнь гей-сообщества.
«Я, бывало, с ним болтал, — добавляет Бирн. — Никки был довольно приветливым. И спокойным — прямая противоположность тому, как он выглядел».
В то время как неонацисты стали бы его презирать, если бы узнали о его сексуальности, гей-сообщество Лондона точно так же испытало бы ужас, узнав, что он — неонацист. Однако Крейну удавалось уклониться от политических вопросов, презентуя себя, прежде всего как скинхеда.
«Над тобой будут меньше издеваться, если ты будешь выглядеть как громила»
Его друг Бирн, который тоже был скинхедом, но не занимался ультраправой деятельностью, был уверен, что мягкий и милый Крейн на самом деле не неонацист, а вся его фашистская символика – дань моде и показуха.
«К середине 80-х организации гей-скинов стали процветать в Лондоне», — пишет Мюррей Хили в своей книге «Гей-скины: Класс, мужественность и присвоение гомосексуальности».
«У геев было много причин, чтобы перенять их внешний вид, — замечает Хили. — Некоторые из них уже были скинхедами до каминг-аута. Другие подумали, что во времена, когда геев считают слишком манерными и женственными, «над тобой будут меньше издеваться, если ты будешь выглядеть как громила». А еще были «фетиш-скинхеды», которых привлекала идея мужественности в субкультуре».
На этом фоне свастики и расистские лозунги на теле Крейна вполне можно было оправдать, по крайней мере, вначале. «В 80-е подразумевалось, что гей-скинхеды разделяли левые взгляды, даже если у них были нацистские татуировки, — продолжает Хили. — Люди отказывались считывать эти татуировки в политическом контексте. Они думали, что это такой ритуал, часть игры».
Скандальная известность превратила его в икону для скинхедов
Но Крейн не просто игрался с нацисткой символикой. Он этим жил. Его решение стать завсегдатаем мест, подобных Heaven, было не единственным событием с момента выхода на свободу.
В период с 1981 по 1984-й, которые он провел в тюрьме, его слава распространилась далеко за пределы узкого круга ультраправых.
В 1981 году журналист Гарри Бушелл составил компиляцию из треков коллективов, зарождавшихся на Oi! Сцене (Oi! – музыкальное направление, возникшее в Великобритании в конце семидесятых годов как ответвление панк-рока).
В поисках фото на обложку альбома Бушелл наткнулся на рождественскую открытку, на которой, по его мнению, была изображена сцена из фильма «Странники». На самом деле это была фотография Крейна. Его нацистские татуировки Бушелл заметил, лишь когда картинку увеличили для печати. По какой-то причине он решил ничего не ретушировать и выпустить релиз как есть. Выход альбома с такой обложкой спровоцировал волну возмущения в прессе.
«Это было абсолютно глупое решение, просто катастрофа, — вспоминает Бушелл. — Сборник назывался «Сила через Oi!», насмешка над названием последнего альбома панк-группы The Skids «Сила через радость», которое в свою очередь было позаимствовано из нацистского лозунга».
В результате Oi! стало ассоциироваться с крайне правыми организациями, к большому огорчению участников компиляции, таких как поэт-социалист Гэри Джонсон. Крейна же выход альбома превратил в настоящую икону для скинхедов. Обложка The Strength Thru Oi!, на которой красовался мускулистый, голый по пояс Никки, огрызающийся, с поднятой вверх ногой в тяжелом ботинке, получила широкое распространение на фоне скандала.
Футболки с изображением Крейна продавались в любимом магазине одежды скинхедов Уайтчепела The Last Resort. Картинка стала хитом. Хотя сам альбом изъяли из продажи, копии обложки украсили тысячи квартир.
«Он буквально стал «парнем с постера» (poster boy — так же значит символ, олицетворение), — рассказывает Уотсон, который в те времена был скинхедом в Бакингемшире. — Даже пятнадцатилетний подросток знал, что так должен выглядеть настоящий скинхед».
«Он просто ворвался в наши гостиные. Мы были детьми из Хай-Уикома, мы ничего не знали о неонацизме».
«Они постоянно колотили геев. Я этим никогда не занимался»
Мысль о том, что гей может увлечься неонацистской идеологией, кажется непостижимой. Во времена Адольфа Гитлера геев отправляли в лагеря смерти, и участники движения неонацистов до сих пор ненавидят ЛГБТ.
Постепенно Крейн осознал, что быть геем и наци одновременно — весьма противоречивая позиция. «Многие из тех, с кем я тусовался тогда, нас ненавидели», — сказал он в 1992 году, под «нами» подразумевая геев. «Они постоянно колотили геев. Я этим никогда не занимался. И я бы никогда не позволил такому произойти на моих глазах».
Однако Крейн стал фашистом задолго до того, как осознал свою гомосексуальность. Вся его социальная жизнь и престиж были связаны с образом «выдающегося ультраправого активиста».
Чтобы не быть разоблаченным, он часто гулял за ручку с девушками-скинхедами. «У него часто были девушки, но они никогда не задерживались надолго, — рассказывает Пирс. — Он не испытывал к ним влечения».
Его появления с женщинами, а также слухи, что у него был сын, успокаивали подозрения товарищей по движению. Так же, как и его пристрастие к расовому насилию.
