К чему приведет появление третьего пола в документах немцев?
Скоро в документах немецких граждан появится опция для указания третьего пола. Почему это важно не только для Германии, в интервью DW рассказал человек, которого это непосредственно касается.
Долгое время в Германии интерсексуалов – людей с недостаточно четко определенными половыми признаками – причисляли либо к мужскому, либо к женскому полу. В ноябре 2017 года Федеральный конституционный суд страны заявил о необходимости создания в записях актов гражданского состояния возможности для указания иного варианта, кроме женского или мужского пола. По мнению судей, действовавшие до сих пор нормы загс нарушают права интерсексуалов, угрожают их самовосприятию и развитию их личности.
По разным подсчетам, в ФРГ могут проживать от 80 до 160 тысяч интерсексуалов. В случае если закон о третьем поле в официальных документах будет принят, с 2019 года для новорожденных с неоднозначными биологическими признаками в графе “пол” будет использоваться обозначение “иной” или “интер”. Все взрослые граждане, имеющие признаки обоих полов, при наличии медицинского заключения также смогут изменить соответствующую запись в официальных документах. “Вопрос половой принадлежности не является чисто медицинской проблемой, – заявляют сторонники нововведения, – каждый сам вправе решать, кем себя считать и какой пол вносить в свои персональные документы”.
Мы связались с человеком, который с нетерпением ждет, когда решение немецкого Конституционного суда найдет свое отражение в законодательных актах и, возможно, тем самым даст толчок для принятия таких же законов в других западноевропейских странах. Он мечтает о том времени, когда сможет получить официальный документ, в котором будет отражена его истинная половая принадлежность.
Раньше в социальных сетях россиянка называла себя Ириной. Читая ее посты в Facebook, я постоянно спотыкался на мужских окончаниях в глаголах – “сказал”, “подумал”, “решил”. Парадокс заключался в том, что я видел на фото девушку, которая вела себя по-мужски. Несколько лет назад Ирина получила статус беженки в Люксембурге, а с недавнего времени стала назвать себя Rene. Кто же она на самом деле? С этого вопроса и началось наше интервью.
– Я не девушка и не парень, мой гендер вполне подпадает в анкете под пункт “другой пол”, я трансгендер. А точнее, небинарный трансмаскулинный человек с приписанным женским полом при рождении. Это значит, что я родился в обычном женском теле, но я никогда не ощущал себя девушкой. В детстве я думал, что я мальчик и играл в “машинки” и “войнушки”. Я совершенно не понимал, почему родители запрещают мне стричь волосы и одевают меня в платья. В школьные годы я засыпал с мечтой проснуться обычным мальчиком, какими были мои друзья. Но российская школьная система сделала все возможное, чтобы вогнать меня в гендерные стандарты и уничтожить во мне ощущение, что я – мальчик. В результате это ощущение было насильственно задвинуто в подсознание на долгие годы.
Став взрослым, я вообще перестал чувствовать половую принадлежность и какую-либо разницу между мужчинами и женщинами. Я имею в виду модели поведения, навязанные стереотипами гетерогенного большинства. И лишь социум постоянно пытается мне напомнить о том, что я девушка, леди, мадам. Но у меня мужской тип мышления, мне ближе мужская гендерная роль, и по социальному поведению я абсолютный мужчина, причем, мужчина-гей.
Но каждому не объяснишь, что я не “мадам”, если они видят перед собой человека в женском теле. Эта ситуация тяготит меня, мне дискомфортно. Мой гендер не соответствует моему биологическому полу – я трансгендер. Но в нашем бинарном социуме если ты не женщина, то значит ты – мужчина. И поэтому я, как трансгендерный человек, сейчас в начальном процессе перехода из женского в мужской пол, так как мое самоощущение (гендерная идентичность) не соответствует моему внешнему виду.
– Ты много лет жил в России. Как таким людям, как ты, удается сохранить свою половую идентичность в условиях гомофобии в российском обществе и ненависти по причине другой сексуальной ориентации?
– Мне было очень трудно жить в России, и я с облегчением вздохнул, когда меня по причине дискриминации на родине принял Люксембург. В России людям, отличающимся от гетеронормативного большинства, живется очень трудно, особенно тем, кто совершает каминг-аут и решается жить открыто. Все время приходится быть в напряжении, отстаивая свое право на свободу самовыражения.
В итоге ты проиграешь, испугавшись давления, и начнешь скрываться, или тебя покалечат, посадят, а могут и просто убить на почве гомофобии, если ты не успеешь сбежать из страны. Я уехал на Запад после того, как на меня было совершено гомофобное нападение. Мне повезло, что я остался жив.
– Если не секрет, кто твои сексуальные партнеры – женщины, мужчины или интерсексуалы?
– Моя сексуальная ориентация менялась в процессе понимания себя как нон-бинарного транссексуального человека. Я очень рано осознал свою гомосексуальность и довольно легко принял ее. Некоторое время я считал себя категоричной маскулинной лесби, но потом понял, что мне ближе геи. Хотя раньше мне нравились женщины, но не нормативные, а “лесби-бучи”, то есть женщины с мужскими повадками. Сейчас меня привлекают также и транссексуалы обоих полов. В общем, мне нравятся ненормативные типажи, квиры. Моя сексуальная ориентация сейчас – полисексуал. В отличие от пансексуалов, которых привлекают люди любого пола, мне все же мужчины нравятся только с эстетической точки зрения, но не как сексуальные партнеры. (Полисексуальность – сексуальная ориентация, подразумевающая влечение к двум и более гендерам, но не ко всем гендерам (как пансексуалы), и не к мужчинам с женщинами (как бисексуалы) – Ред.).
– Как ты воспринял решение Федерального конституционного суда Германии в пользу интерсексуалов?
– Я с большим интересом слежу за тем, что происходит в Германии. Признание прав интерсексуалов – это большой прогресс в области соблюдения прав человека. Прошлый и нынешний год в Германии ознаменованы важными событиями для ЛГБТ-сообщества – легализованы однополые браки и завершается процесс признания третьего пола.
Некоторые западные страны, включая Люксембург, пока еще отстают от Германии, в них очень сложная процедура смены документов для интерсексуалов, и даже все еще существует принудительная стерилизация. Но в апреле 2017 года ЕСПЧ постановил, что требование о принудительной стерилизации, чтобы юридически признать пол, нарушает права человека. И все государства-члены ЕС должны провести соответствующие изменение в законодательных актах. Я очень надеюсь, что в скором времени смогу получить паспорт с маркером “Х” в графе о половой принадлежности.
– Допустимо ли, по твоему мнению, медицинское вмешательство по корректировке пола в детском или подростковом возрасте?
– Я крайне негативно к этому отношусь. Все принудительные операции без медицинских показаний недопустимы, это каменный век. У людей должен быть выбор: одни решаются на операцию по смене пола, другие не хотят ничего менять. Для таких очень важна опция “иной” в графе “пол”. Необходима и неустанная просветительская работа, чтобы родители не боялись “ненормальности” своих интерсексуальных детей не только в больших городах, но и в провинции. Я очень надеюсь, что доживу до того времени, когда это станет реальностью и на моей родине – в России.
