История британца, который любил американского квир-поэта Уолта Уитмена
В стихотворении американского поэта Уолта Уитмена (Walt Whitman) “Однажды, когда я проходил городом” (Once I Pass’d Through A Populous City) есть такие строки:
“День за днем, ночь за ночью мы были вдвоем, – все остальное
я давно позабыл”.
Кому были адресованы эти строки – мужчине или женщине?
Это стихотворение о “женщине”. Однако профессор американской литературы в калифорнийском Сивер-колледже Мэйр Маллинс утверждает, что в сравнении с первоначальной рукописью в тексте появились существенные изменения.
Вместо слов “женщину, которую я случайно там встретил, и она удержала меня, потому что полюбила меня” во второй строфе в оригинале у Уитмена было написано “мужчину, который бродил со мной там ради любви ко мне”.
Уитмен никогда публично не говорил о своей предполагаемой гомосексуальности, но стихотворения цикла “Аир благовонный” (Каламус) в его сборнике “Листья травы” вращаются вокруг сексуальных и романтических отношений между мужчинами. Сборник “Листья травы” по сей день остается одной из самых актуальных работ в современной североамериканской литературе.
Данный сборник стал частью поп-культуры, после того как в телесериале “Во все тяжкие” (Breaking Bad) он был использован как важная часть сюжета.
“Открытый секрет”
“До сих пор не решено, были ли стихотворения Уитмена явно квир-стхами”, – говорит Падрейг Кирван, специалист по американской литературе в университете Голдсмитс.
Но, по словам Кирвана, “критики, безусловно, продезинфицировали его стихи по своим стандартам”.
Кирван также отметил, что другие ученые утверждают, что стихи Уитмена были очень открытыми и безусловно ясными”:
“Чарли Шивели, профессор американистики в Университете Массачусетса, Бостон, изучает 5 главу “Песни о себе” и довольно недвусмысленно спрашивает: “Разве это не чертовски [в английском тексте “cocksucking” – примечание BS] просто и ясно?”
Я помню, как однажды мы лежали вдвоем в такое прозрачное летнее утро,
Твоя голова оказалась у меня на бедре, и ты нежно поворачиваешься ко мне,
И распахиваешь рубаху у меня на груди, и вонзаешь язык в мое голое сердце,
И дотягиваешься до моей бороды, а затем до моих ног.
Уитмену приписывают несколько любовников-мужчин, самым известным является кондуктор омнибуса Питер Дойл, которого поэт встретил примерно в 1866 году.
“Насколько широко в то время было известно об отношениях Уитмена с Дойлом – вопрос открытый, – говорит Кирван. – Но, похоже, что это не было секретом”.
Во время своей поездки в США Уитмена в 1882 году посетил Оскар Уайльд.
Ирландский писатель рассказал ЛГБТИ-активисту Джорджу Сесилу Айвзу, что сексуальная ориентация Уитмена не вызывает сомнений.
По воспоминаниям Джона Стоукса, которыми он делится в своей книге об авторе “Портрет Дориана Грея”, Оскар Уайльд сказал: “Поцелуй Уолта Уитмена до сих пор на моих губах”.
Англичанин, встретившийся с поэтому
Уайльд не был единственным европейцем, очарованным Уитменом.
В конце 19-го века группа британских мужчин – позже к ним присоединились женщины – начала собираться в литературном клубе в честь Уитмена в колледже Игл-стрит в Болтоне, который затем стал частью Ланкашира.
Основателем этого книжного клуба был Джеймс Уоллес (James W. Wallace), рисовальщик и политический деятель. Благодаря стихам Уитмена Уоллес отправился в путешествие по духовному и сексуальному самопознанию.
Через 6 лет Уоллес приехал в Америку, чтобы встретиться со своим кумиром лицом к лицу.
Отношения Уоллеса (на фото слева) и Уитмена (на фото справа – Уитмен в молодости) легли во основу пьесы драматурга Стивена Хорнби, которая стала центральным событием Месяца ЛГБТ-истории в Великобритании в 2019 году.
Премьера “Притяжения любви” состоялась в Англии 9 февраля.
Название пьесы связано с понятием “adhesiveness” (склонность к дружбе и товариществу) в френологии – лже-науке, которая полагала, что ум и характер человека определяются физическими параметрами его черепа, а адгезивность была типом страстной дружбы.
“Уитмен, как диверсант, использует этот термин в своей поэзии, углубляя в этом термине идею мужской близости”, – говорит Хорнби.
Писать, как Уитмен
“Уитмен – выдающаяся фигура в Америке. Он известен как Поэт демократии, что-то вроде поэтического отца нации. Он изобрел новый подход к поэзии, благодаря которому его стихи воспринимаются как что-то созданное современным человеком”, – добавляет Хорнби.
“И, конечно, же он был квир-мужчиной, у которого на протяжении всей его жизни был ряд глубоких любовных и сексуальных отношений с мужчинами. Ему даже удается создать пространство, чтобы писать об этих отношениях и подтверждать их в своей поэзии”.
По словам Хорнби, написание диалогов для такого поэта, как Уитмен, было очень тяжелым делом.
На помощь пришли дневники Уоллеса, который посетил Уитмена в 1891 году в Камдене, Нью-Джерси, и вел подробный журнал.
“В нем есть раздел, где он точь-в-точь записывал то, что сказал Уитмен. Я начал с того, что напечатал это все для себя. К концу этой работы в моей голове зазвучал голос Уитмена, и я смог начать писать сцены с его участием, многие из которых основаны на дневнике Уоллеса”, – рассказывает Хорнби.
Встреча
В дневнике Уоллес не делает каких-либо упоминаний о любых формах сексуальности.
“Есть тонкие намеки, но все, что делает пьеса, – это их воспроизведение и обеспечение благодаря этому нового взгляда на то, что произошло с Уоллесом в Америке, на то, как он осознал то, кем он является и кого он любит”, – говорит Хорнби.
Уитмен, которого мы видим в пьесе, – старый, страдающий от болезни и понимающий, что он не такой, как раньше.
“Приветствуя Уоллеса, он говорит о себе: “Вы, наверное, разочарованы, не так ли?” Это потрясающий взгляд на себя”, – говорит Хорнби.
“Уоллес – по сути фанат, встретивший своего кумира, которого он сотворил в своем сознании, читая его стихи. В этом смысле это очень современная история о знаменитости, идентичности и нахождении своего места в мире, когда ты не чувствуешь себя хорошо в своей шкуре”.
“Но в пьесе Уитмен знает Уоллеса лучше, чем он знает самого себя. Это создает по-настоящему интересное напряжение, так как ты думаешь, что все будет наоборот. Но кумир знает фаната лучше, чем фанат знает самого себя”.
Однако что – задолго до их встречи – привлекло британского рисовальщика к американскому поэту?
Самый гомофобный период в британской истории
Действие пьесы начинается в 1885 году, когда для криминализации однополого секса было введено понятие “грубой непристойности”.
“Это делает практически любой физический контакт между мужчинами незаконным. Это начало того, что, вероятно, является самым гомофобным периодом в британской истории”, – сказал Хорнби.
“Очень немногие мужчины осмеливаются говорить о своих сексуальных чувствах к другим мужчинам. К тому же это Болтон, а не Лондон и даже не Манчестер”.
В стихах Уитмена Уоллес нашел слова и образы о мужчинах, любящих мужчин, и язык, чтобы говорить об этом.
“Должно быть, это был спасательный круг в очень темное время для любого, кто что-то чувствовал к кому-то своего пола”, – добавил Хорнби.
Был ли Уоллес геем?
Согласно историческим источникам, Уоллес никогда не был женат и в конце концов удочерил свою домработницу.
“У него были интенсивные эмоциональные отношения с женщиной, но он изо всех сил пытается описать эту женщину как духовную жену, явно исключая что-либо сексуальное”, – сказал Хорнби.
Драматург говорит, что иногда Уоллеса называют асексуалом.
“Сейчас я с большим недоверием отношусь к описанию одиноких мужчин как асексуалов – не потому, что я не верю, что так бывает, я думаю, что такое возможно. Я отношусь к этому с недоверием потому, что в истории, как кажется, так говорят о мужчинах, которые иначе могли бы считаться гомосексуалами”.
Тем не менее, признаков того, что Уоллес или любой другой член его кружка любил мужчин, очень мало.
“У нас есть небольшие свидетельства от более смелых членов группы, несколько любовных писем между двумя из них, письмо [ЛГБТИ-активисту Эдварду] Карпентеру от одного из них, рассказывающее о его сексуальном влечении к мужчинам, и несколько измененных местоимений и зачеркиваний в дневнике”, – сказал Хорнби.
“Немного. Мало. Но, учитывая возможные наказания и риски, связанные с записью чего-либо, думаю, замечательно уже того, что у нас есть хотя бы это”.
