Блокпосты, погоня и шаурма. История побега бисексуалки из Чечни
“Единственное, что я четко помню, – это шаурма. Я больше никогда не ела такой вкусной шаурмы”, – вспоминает Амина свой побег из Чечни. Она бисексуалка, полтора года назад волонтеры “Российской ЛГБТ-сети” помогли ей бежать. Сейчас она живет в Европе, ее жизни ничего не угрожает.
Три года назад “Новая газета” начала публиковать статьи о массовых задержаниях, пытках и убийствах геев в Чечне. Глава республики Рамзан Кадыров отверг все обвинения и заявил, что в Чечне геев нет. Международные правозащитные организации, ООН, Евросоюз и США призвали власти России тщательно расследовать все сообщения об актах насилия в отношении представителей ЛГБТ-сообщества. Министерство юстиции России заявило, что не обнаружило в Чечне ни геев, ни нарушений их прав. Уголовное дело возбуждено не было.
Тем временем сотрудники и волонтеры “Российской ЛГБТ-сети” за три года помогли бежать из Чечни 163 геям, лесбиянкам и бисексуалам, среди которых – Амина.
Изгнание джинов и психдиспансер
В ноябре 2018 года на горячую линию организации с просьбой о помощи обратилась жительница Чечни, 23-летняя Аминат Лорсанова. Она рассказала, что у нее проблемы в семье: узнав, что она бисексуалка, родители начали “лечить” ее изгнанием джиннов и избивать.
Координатор программы “Экстренная помощь российской ЛГБТ-сети”, правозащитник Давид Истеев купил Амине билет на самолет Минеральные Воды – Москва, но она не прилетела. Оказалось, что на одном из сеансов “изгнания джиннов” мулла избил Амину, после чего она написала на него заявление в полицию. Но вместо того, чтобы расследовать это, в полиции поставили Амину на профилактический учет и занесли ее данные в базу транспортной системы “Магистраль”. И как только на ее имя купили авиабилет, информация об этом поступила в МВД Чечни. Чеченские полицейские позвонили в аэропорт в Минводах и распорядились задержать ее. Потом они позвонили отцу Амины, который тут же вернул ее домой и забрал паспорт.
Вторую попытку бежать Амина сделала самостоятельно в декабре 2018 года. Тогда родители привезли ее в Москву, в НИИ Сербского, чтобы ей поставили диагноз “шизофрения”. Оставшись наедине с врачом, Амина все ему рассказала.
Доктор сказал родителям, что она не больна, и попытался поговорить с ними. Это разозлило отца Амины. Он сказал, что если она еще кому-нибудь об этом расскажет, он проведет ток к подушке, когда она будет спать. Испугавшись, Амина сбежала. Ни паспорта, ни телефона у нее не было. Она просила телефоны у прохожих и пыталась дозвониться до Давида, номер которого знала наизусть. Но его в эти дни в стране не было, а пропущенные звонки он увидел слишком поздно. Идти было некуда, и Амина вернулась к родителям.
Несколько месяцев она не выходила на связь с правозащитниками. Оказалось, что по возвращению из Грозного родители поместили ее в психоневрологический диспансер. Там Амину лечили несколько месяцев. На выходных родители забирали ее домой.
В конце марта 2019 года Амина была у бабушки и увидела там телефон тети, с которого тут же, пока никто не видит, позвонила Давиду. Она сразу сказала, что сможет сбежать на следующих выходных, когда ее заберут из диспансера домой. Договорились, что Амина попытается сбежать в ночь с 7 на 8 апреля.
Подготовка к побегу
Уверенности, что все получится, не было, поэтому Давид решил не рисковать и не выезжать за девушкой самостоятельно. Он заранее созвонился с Марьям, волонтеркой “Российской ЛГБТ-сети” из соседней с Чечней республики.
В это время Марьям не было в России. Двоих друзей, кого бы она могла попросить о помощи, на Кавказе тоже не было. Пришлось искать через знакомых.
“Тема очень щепетильна. К тому же эвакуация – это всегда риск для всех ее участников. Желающих помочь много, но тех, кто реально готов встать и что-то сделать, – мало. Например, один знакомый из Нальчика сначала согласился, а потом отказался. Сказал, что в случае провала не хочет иметь дел с полицией”, – рассказывает Марьям.
За день до побега волонтер нашелся.
Побег без паспорта
7 апреля, в день запланированного побега, Амина нашла дома старый телефон. Втайне ото всех зарядила его и заказала такси до Моздока.
Ночью, когда за ней приехал таксист, родители уже спали. Амина тихо, чтобы никого не разбудить, вышла из дома, села в машину и уехала в Моздок, где ее должен был встретить помощник и передать правозащитнику из Москвы.
Амина сбежала из дома без документов, с небольшим пакетом со сменной одеждой и старым кнопочным телефоном.
“Я попросила водителя, чтобы он поехал такой дорогой, где не будет постов. Но то ли он не расслышал, то ли не понял, я не знаю. Нас остановили на въезде в Моздок. У меня потребовали мои документы для регистрации. И это был просто ужасный момент, нервный. Паспорта у меня не было, но свой номер я помню наизусть. Они стали пробивать меня по базе”, – вспоминает Амина.
Ситуация усложнилась, когда сотрудники КПП не нашли в базе фотографии Амины, которая помогла бы идентифицировать ее. Пришлось звонить Давиду и придумывать, как исправить ситуацию.
У Давида была фотография паспорта Амины, которая осталась еще с первой попытки побега. Но выслать фотографию на кнопочный телефон невозможно, пришлось отправлять в ватсап водителю такси. Так номер телефона Давида оказался у таксиста.
“Это всегда нервное напряжение, когда там что-то происходит, а ты сидишь в другом городе и ничего не в силах сделать. Тебе просто остается ждать или как-то разруливать. Главное – не впадать в панику. Но в ту ночь я, конечно, понервничал, губы себе искусал, три пачки сигарет за ночь выкурил”, – вспоминает Давид.
Фотография паспорта Амины спасла ситуацию. Убедившись, что девушка та, за кого себя выдает, сотрудники блокпоста пропустили машину дальше. Но оставаться в Моздоке уже было опасно, так как данные девушки остались в базе моздокского КПП, и родителям Амины это облегчило бы поиски. Правозащитники решили поменять маршрут, водитель отвез Амину в Нальчик.
Дотянуть до вечера
В Нальчик Амина приехала около трех часов утра. В назначенном месте ее встретил Казбек, который согласился помочь. Он отвез девушку в гостиницу, где заранее снял номер. Удостоверившись, что Амина в порядке, он отправился к себе и вернулся за ней около 10 утра.
“Мы поели и как раз собирались идти в салон красоты, чтобы изменить внешность Амины, как мне сообщили, что ее уже ищут, и отправили снятую на телефон фотографию ориентировки. Мы в это время в самом центре города были. Я тут же отвез ее в салон, а сам буквально полетел в отель забрать ее вещи. Потом так же быстро умчался к себе, взял пару вещей, чтобы можно было чаще переодеваться. Специально подбирал одежду неброскую, которую, если где-то засвечусь, не жалко было бы выбросить. Я уже понял в тот момент, что день будет длинным и “веселым”, – вспоминает Казбек.
Вечером из Москвы должен был приехать человек и увезти Амину дальше. Но пока нужно было как-то дотянуть до вечера.
В это время родители Амины уже искали ее в Нальчике. Им удалось найти водителя, который ее туда отвез. В Нальчике таксист показал им место, где высадил девушку, сказал, что ее встретил мужчина, и дал им номер Давида.
Родственники тут же стали ему звонить с разных номеров. “Звонили и родственники Амины, и сотрудники Следственного комитета по Северной Осетии, и даже была девушка, которая представилась Таирой из поискового отряда Рамзана Кадырова. Они сначала думали, что это я встретил Амину в Нальчике. Таира мне скинула мое сообщение Амине с адресом, где я буду ее забирать. [Звонившие] постоянно [психологически] давили: типа, мы все знаем, ты на камерах везде запечатлен, тебя легко опознать. У Таиры были данные моего паспорта. И осетинские следователи, и чеченцы мне писали, высылали адрес моей прописки и угрожали: “Сейчас чечены к тебе приедут. Оно тебе надо? ” Это продолжалось сутки”, – рассказывает Давид.
Параллельно Давид созванивался с Марьям, и они вместе придумывали, как запутать следы Амины. В итоге решили, что Давид передаст поисковому отряду номер Марьям, зарегистрированный в Грузии, и скажет, чтоб спросили Софико.
По словам Марьям, ей тут же стали звонить в ватсапе на этот номер. Но так как нужно было потянуть время, она сказала, что это рабочий номер станции техобслуживания, где работает Софико, но она будет лишь через час.
“Потом мне пришлось разговаривать с ними еще и от имени Софико. Мужчина представился сотрудником Следственного комитета Северной Осетии. Сказал, что ищет Амину, спросил, знаю ли я, где она. Я не говорила ни “да”, ни “нет”. Пыталась спорить: “Я не уверена, что вы тот, за кого себя выдаете. Вдруг вы брат Амины, который ее ищет, чтобы убить? И вообще, насколько я знаю, она уже не в России”. Мужчина попросил меня записать для родственников Амины видео с ее участием, чтобы она на нем сказала, что с ней все в порядке”, – вспоминает Марьям.
Шаурма в гараже
Тем временем Казбек пытался найти для Амины новое убежище. Передвигаться по Нальчику стало рискованно, так как ее родные уже были в городе. Заселяться в другую гостиницу тоже было опасно: Казбеку бы пришлось регистрировать номер на свое имя, а “светить” паспорт он не хотел. Без предоставления паспорта им также отказались сдавать квартиру.
“Я не думал, что все так далеко зайдет и затянется. Думал, сейчас встречу человека, отвезу в другое место, передам третьему человеку – и все. Но оказалось, что все тебя ищут, каждые 15 минут обстановка меняется. Все время нужны деньги, постоянно меняешь место дислокации. Ты подозреваешь любого, кто идет тебе навстречу. Даже если он на тебя не смотрит, все равно думаешь, как он может быть связан, как он может тебя запомнить, как может запомнить эту девчонку. Постоянно продумываешь, как и куда пройти, чтобы не попасть под камеры видеонаблюдения, как все это организовать. Девочка не местная, без телефона, все приходится решать самому и быстро. Это очень крутой опыт!” – говорит Казбек.
После очередной неудачной попытки заселиться в съемную квартиру Казбек позвонил другу и сказал, что ему и “одной девушке” нужно где-то пересидеть пару часов. Друг в этот момент ремонтировал свою машину в гараже и предложил приехать к нему. Ожидание в гараже затянулось до ночи.
“Когда я узнала, что они прячутся в каком-то гараже, мне стало за них очень страшно, – вспоминает Марьям. – Наверное, за Казбека я боялась больше, потому что понимала, что никогда себе не прощу, если с ним что-то случится. Он мне никто, мы с ним даже не знакомы лично, он вообще мог отказаться от этого всего. Но я попросила, и Казбек мне не отказал. Тогда, год назад, моему ребенку было полтора месяца, и он часто плакал по ночам. В ту ночь я впервые была рада этому плачу, потому что меня это отвлекало от плохих мыслей и паники. Всегда приятнее думать, что ты человеку жизнь спас, а не наоборот”.
Амина в это время даже не знала, что на нее уже составлена ориентировка и что ее ищут не только родственники, но и чеченские и осетинские следователи. Она вообще тот день помнит смутно.
“Кажется, единственное, что я четко помню, – это шаурма. Какая она была вкусная! Мы сидели в машине в этом гараже уже довольно долго, и друг Казбека принес большую длинную шаурму. Наверное, с метр. Он поделил ее на троих, а она все равно была большой, и я ее с удовольствием слопала. Я больше никогда не ела такой вкусной шаурмы”, – рассказывает Амина.
Около двух часов ночи за ней приехала Саша, правозащитница из Москвы. Она “перехватила” девушку и увезла в гостиницу. Амине нужно было отдохнуть, и поскольку номер был снят на имя Саши, она не опасалась, что до утра их кто-то найдет. Наутро девушки уехали из Нальчика.
Дорога в Ростов
“Я не знала, что на Кавказе между республиками столько постов и кордонов! Водитель, который вез нас в Ростов, был русским. Видимо, ни у кого не вызывал подозрений, мы ехали нормально. Нас останавливали на каждом посту, проверяли водителя, но ни у меня, ни у Амины никто документов не спросил”, – вспоминает Саша.
В этот день девушкам нужно было записать Амину на видео и отправить правозащитникам, чтобы те переслали запись следователям. Выдался момент: водитель оставил девушек в кафе, а сам уехал заправить машину. Рядом с кафе они нашли “подходящий” забор без каких-либо опознавательных знаков. Для записи Амина надела вещи Саши, чтобы не демонстрировать одежду, в которой была сама.
“Через полчаса после того, как я отправила это видео, мне позвонил следователь и сказал, что “они” не верят в достоверность записи. Начал нести какой-то бред. “Где гарантия, что это не старое видео? А вдруг с девушкой что-то случилось?” И сказал, что теперь мы должны записать другое видео, на котором Амина стояла бы с какой-нибудь свежей газетой в руках, чтобы на газете была видна дата выхода. Ну да, чтобы по названию газеты вы все поняли, в каком она регионе!” – смеется Марьям.
Вечером этого дня Саша и Амина доехали до Ростова, где сняли квартиру. Утром они должны были уехать дальше, но не получилось. Весь следующий день Саша искала машину.
Вспомнить прошлое
“Вечером Амина стала вспоминать свое прошлое. И в этот момент я испугалась. Она ходила по большой комнате взад-вперед и монотонно, без каких-либо эмоций, перечисляла, что с ней делали ее родные, родители, – и при этом подхихикивала сама себе. Она себя не контролировала. Было страшненько. Не дай бог, срыв! С собой нет лекарств. Где и что купить – непонятно. Я не стала ей мешать, задавать лишних вопросов, просто ждала, когда она сама успокоится. Она походила, поговорила, ей стало полегче. Я поняла, что она пришла в себя”, – рассказывает Саша.
Через сутки девушки уехали из Ростова в деревню в Волгоградской области. Дорога была спокойной. В этом городе они провели двое суток – нужно было отдохнуть и выспаться. Саша говорит, что в эти дни Амина снова вспоминала родственников.
“Она довольно много о них говорила. Но не всегда можно было это отличить от очередного бзика. Когда она говорила о родителях, у нее начинались эмоции, она становилась нервной. Это было очень заметно. И это меня просто сбивало”, – говорит Саша.
Сама Амина ничего этого не помнит. В детали эвакуации ее не посвящали. Она путает некоторые события тех дней, а из-за стресса многое просто забыла. Но какие-то приятные моменты этой поездки она помнит.
“Мы были в какой-то деревне. Иногда я выходила погулять недалеко, далеко нельзя было уходить. И там было очень красивое озеро. Помню, что я смотрела на это озеро и думала: “Вот бы увидеть океан!” Я много раз видела море, а океан – ни разу. И вот там, в этом обычной российской деревушке, я думала об океане”, – вспоминает Амина.
Снять с розыска и отбиться от родственников
Через двое суток, на пятый день эвакуации, Амина и Саша уехали в Москву. Здесь Амина пробыла два дня, а затем ее переправили в Санкт-Петербург. Там ее встретила волонтер “Российской ЛГБТ-сети” и передала другим людям.
Несколько месяцев сотрудники “Сети” с помощью адвоката пытались снять Амину с общероссийского розыска МВД и получить у родителей ее российский паспорт. Вывезти ее из страны удалось только спустя полгода после эвакуации из Грозного. Сейчас Амина живет в Европе, ее жизни ничего не угрожает.
Через месяц после эвакуации сотрудники полиции пришли к Саше. Спрашивали ее об Амине. Саша ответила, что ничего не знает и вообще впервые слышит об этом человеке.
Еще какое-то время спустя семеро чеченцев ворвались в квартиру волонтерки в Санкт-Петербурге. Среди них были мать Амины и дядя, бывший сотрудник МВД Чечни. По словам волонтерки, ворвавшиеся грубо усадили ее и ее друга на диван, ходили по квартире, искали Амину, угрожали убить, приставив к ее горлу нож, который взяли на кухне. Им нужна была информация о местонахождении Амины, но девушка ничего об этом не знала, так как просто встретила Амину и передала другим людям. Обнаружив в ее телефоне номер Давида и переписку с ним, родные Амины стали кричать, что найдут его и убьют.
Через несколько дней после случившегося волонтерку на время эвакуировали из страны. Саша и Давид уезжать из России не захотели.
В целях безопасности имена волонтеров и названия некоторых городов в тексте изменены
