Беженец-гей из Сирии начинает новую жизнь в Британии
Самар бежал из Алеппо в Сирии, после того как отец заподозрил его в гомосексуальности. Преодолев множество опасностей, он добрался до Британии и получил убежище. Теперь он живет в Кембридже и впервые может не скрывать свою сексуальность. Или почти не скрывать. Его историю рассказывает ВВС.
Самар — не настоящее его имя. У него два аккаунта в сети «Фейсбук».
В одном из них он с гордостью рассказывает о своей гомосексуальности и о том, как он строит новую жизнь в Британии, бежав из Сирии, где его угрожали убить. Он постит селфи в шарфе цветов радужного флага и фотографии с гей-парадов.
Другой аккаунт он использует для поддержания связи с оставшейся в Сирии матерью, которая постоянно задает ему вопросы о том, когда же он наконец женится на приличной арабской девушке.
Бегство из Сирии
Самар вырос в городе Алеппо и всегда знал, что жить ему там не дадут. «Я всегда волновался и нервничал», — рассказал 21-летний молодой человек в программе Виктории Дарбишир на Би-би-си.
«Я знал, что мне нравится общаться с ребятами. Я узнал по интернету о том, кто такие геи, и подумал — ведь это обо мне. И тут же осознал, что живу в очень опасной стране», — говорит черноволосый молодой человек с тихим голосом.
Сирия — одна из 80 стран, в которых гомосексуальность уголовно наказуема.
Статья о мужеложстве предусматривает тюремное заключение на срок до трех лет. Но Самар вырос в семье, в которой его отец и знакомые говорили, что геев следует просто убивать. Поэтому он знал, что закон не защитит его.
Опасность стала реальной после того, как его брат подслушал его разговор с приятелем-геем и рассказал об этом отцу. Самару было тогда 17 лет.
Это происходило в 2013 году, и Самару пришлось принимать решение — остаться в стране, где идет гражданская война и где ему угрожает гибель, или бежать в полную неизвестность.
«Я собрал рюкзак и ушел из дома, никому не сказав ни слова, — рассказывает он. — Сердце у меня разрывалось».
Следующие два года он провел в Турции, пытаясь начать там новую жизнь, но затем принял решение пробираться в Западную Европу.
Ему удалось накопить деньги за переправу в Грецию на надувной лодке в конце 2015 года.
За два месяца он пересек семь границ, часто ночуя под открытым небом и питаясь хлебом, финиками и водой. При попытке перейти границу с Венгрией его арестовали, но потом отпустили.
Оказавшись в Кале во Франции, он сумел спрятаться внутри холодильника в грузовике и благополучно прибыл в Британию.
Борьба за права
В течение года до июня 2016 года британские власти получили более 44 тысяч заявлений о предоставлении убежища, из которых около 30% было удовлетворено: заявителям было разрешено остаться в стране на срок до пяти лет.
Какой процент из этих обращений мотивировался преследованиями по признаку сексуальной ориентации, сказать невозможно, ибо такая статистика не собирается.
В 2015 году парламентская комиссия зафиксировала серьезные нарушения прав лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров со стороны сотрудников девяти центров временного содержания мигрантов в Англии и Шотландии, а также сообщения о самоубийствах и членовредительстве среди этой категории соискателей убежища.
В докладе благотворительной правозащитной организации Stonewall, опубликованном в октябре 2016 года, отмечалась «культура недоверия» к ЛГБТ среди сотрудников иммиграционной службы, выражавшаяся в требованиях «доказательств» сексуальной ориентации соискателей, в том числе видеозаписей, на которых они вступают в сексуальный контакт.
Новые инструкции министерства внутренних дел запретили эту практику в августе 2016 года.
Пол Тукок, сотрудник Stonewall, отмечает, что такое обращение с мигрантами недопустимо, и призывает улучшить обучение персонала центров временного содержания и прекратить ограничивать свободу беженцев-геев и лесбиянок в этих центрах.
«Несомненно, британская система предоставления убежища для ЛГБТ в последние несколько лет стала лучше, но она еще далека от совершенства», — говорит он.
У добрых людей
Самар пережил все испытания. Он получил визу на пять лет и живет теперь в Кембридже в британской семье, которая предоставила ему комнату в своем доме. Это их вклад в деятельность благотворительной организации, которая занимается поиском жилья для беженцев.
Супружеская пара, юрист и университетский преподаватель на пенсии, также оплачивают Самару уроки английского языка. По вечерам они вместе готовят еду, помогают ему с домашними заданиями и даже устроили Самару вечеринку по случаю дня рождения, когда ему исполнился 21 год.
Когда Самар опаздывает, приютившая его женщина беспокоится и шлет ему эсэмэски.
«Обо мне давно никто так не беспокоился, — говорит Самар. — Это очень приятное чувство. Я очень люблю эту семью, они чудесные люди».
Новая жизнь в Кембридже
Самару повезло — он оказался в либеральном городе в стране, где уже 50 лет гомосексуальность не является преступлением. В 2013 году в Англии были легализованы однополые браки. Самар может открыто пользоваться обретенной свободой и правами.
«Я впервые побывал в гей-клубе, — рассказывает он. — Раньше я никогда не видел столько геев и лесбиянок вместе, они танцевали, целовались. Музыка была довольно ужасной, но мне очень понравился генератор дыма».
Он несколько раз ходил на свидания с молодыми людьми, с которыми знакомился преимущественно через интернет.
И хотя большинство встреченных им людей проявляют доброту, его статус беженца часто вызывает неприятные моменты.
«Мне задают множество вопросов, — рассказывает он. — Они хотят знать, что со мной происходило в Сирии, как я оказался здесь. Мне тяжело об этом вспоминать. Я хочу обрести друзей, потому что жизнь без друзей ничего не стоит. Но любовь — дело другое. Мне нужна любовь, и я надеюсь найти кого-нибудь, если мне повезет».
Пути назад нет
Самар не испытывает никаких иллюзий по поводу того, что бы с ним стало, если бы он остался в Сирии.
Несколько месяцев назад он получил фотографию своего одноклассника, который осмелился критиковать «Исламское государство». Его убили, а тело привязали к фонарному столбу и оставили на съедение собак.
«Даже если война закончится, я не смогу вернуться, — объясняет Самар. — Отец никогда не примет сына-гея. Мама тревожится обо мне и посылает мне сообщения с вопросом — когда ты женишься на приличной девушке? Я надеюсь, что когда-нибудь сумею объяснить ей, почему мне пришлось уехать».
