Иван Симочкин: “Находиться в России скоро может оказаться опасно для жизни”
Общественный деятель, активист, участник Альянса гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ в интервью для сайта http://upogau.org рассказал о потере адресата гражданского обращения в России, безнадежной участи тамошнего гей-движения и своем возвращении в Украину.
Я уже не рискну говорить от имени организации. Безусловно, до самого последнего времени я был активным ее участником, но с началом войны, в связи со всей этой обстановкой, я прекратил всяческую общественную деятельность и смотрю на ребят, которые тут еще что-то пытаются предпринять, со стороны. Вы, наверное, читали мой меморандум по поводу моего отношения к России и россиянам? Почва ушла из под ног. Я российское общество перестал считать своим. Территориально здесь еще продолжаю находиться, но фактически уже здесь не нахожусь.
Но вы же с Альянсом отношения не разрывали?
Нет, конечно. Это – мои друзья, мы продолжаем общаться, я им очень сочувствую и желаю успехов. Но в деятельности организации больше не участвую. Хотя, в общем-то, и деятельность фактически остановилась. Не потому что кто-то решил бросить или кому-то это стало неинтересно – пропал как таковой адресат. Обращаться к власти бесполезно уже давно: она полностью закрылась, полностью разорвала всякие контакты с обществом и относится к нему резко враждебно – никакого диалога здесь нет и быть не может в принципе. То есть, хоть формально какие-то обращения и требования к властям всегда выдвигались, всем было понятно, что власть их выполнять не будет и слушать никого не будет. Но оставался другой адресат – это само общество. Оно, конечно, находилось в таком апатичном состоянии, а если брать вопросы гомофобии и проблемы с правами ЛГБТ, то российское общество очень заражено мифами, предвзятым отношением – ситуация довольно тяжелая. Но была надежда и, собственно, вся работа Альянса в этом заключалась – доносить информацию обществу, объяснять тем, кто способен слышать, и эту ситуацию менять. С началом войны, когда оказалось, что люди вокруг, самые обычные люди, которые с виду вроде бы мирные и добродушные, поддерживают убийства, поддерживают артобстрелы чужой страны, говорить с ними о терпимом отношении к геям потеряло всякий смысл.
Забота о прическе на больной голове?
Вот – да, что-то типа того. Желание говорить есть, но потерялся объект, кто тебя вообще тут может услышать. Наташа Цымбалова, лидер нашего Альянса, делилась впечатлениями после пикета солидарности с Украиной, который ребята проводили в Питере: они столкнулись с такой агрессией со стороны прохожих, что Наташа была просто в ужасе. А ее, надо сказать, подобным очень трудно удивить, поскольку в свое время она вместе с нашими ребятами участвовала во многих гей-акциях и выступлениях в защиту прав ЛГБТ – темы, которая абсолютно непопулярна в России, которая здесь воспринимается всегда агрессивно. Но ярость, с которой прохожие горожане обрушились на пикет в защиту Украины, поразила даже ее. То есть общество реально скатилось к фашизму. Большую часть российских жителей охватил массовый психоз, и с кем и о чем тут разговаривать – большой вопрос.
То есть, по вашим оценкам, данные официальных опросов, свидетельствующие, что 80% россиян поддерживают агрессивную политику Путина, соответствуют действительности?
Российская социология подвержена различным манипуляциям, всегда есть риск, что кто-то что-то подсуживает, нельзя быть уверенным в ее достоверности, но то, что мы видим своими глазами вокруг, в обычной жизни, в общем-то, подтверждает, что именно так все и обстоит на самом деле.
Доверия заслуживают разве что результаты опросов “Левада-центра”, который всегда пытался сохранить лицо, даже в нашей сложной жизни. Но и их данные говорят о тех же 80%.
Еще одно поразительное наблюдение – не мое, но моего товарища, который является геем и, естественно, общается в среде гомосексуалов – огромное число ватников среди посетителей гей-ресурсов. В то время, как путинская власть, не считая ЛГБТ за людей, уже совсем низвела их до положения евреев в нацистской Германии, большинство российских геев совершенно бездумно вторит ей “Крымнаш”, слепо восторгаясь “замечательным президентом Путиным”. Даже они, будучи представителями столь угнетаемой группы, заражены тем же общим психозом, и это просто не укладывается в голове. На это остается только смотреть с открытыми глазами. Я лично не могу найти происходящему какое-то рациональное объяснение.
Ну, они – продукт своей среды, и они такие же жертвы пропаганды, как и прочие россияне. Кстати, надо отдать должное, российским ЛГБТ-активистам и активисткам, за вычетом пары каких-то совсем уж одиозных личностей, напротив – чужд этот имперский угар.
Да, активисты – это такой цвет сообщества, можно сказать, но с другой стороны, их всегда было мизерное число. Что такое пару сотен человек на многомиллионную группу геев и лесбиянок в России? Активисты, конечно, понимают ситуацию и, естественно, будучи людьми разумными, они поддерживают Украину и никак не поддерживают власть.
Насколько мне известно, помимо Альянса гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ, вы также участвовали в проекте Дети-404?
Я был его очень активным участником практически с самого начала проекта. Занимался в нем технической работой. Мы совместно с еще восьмью волонтерами, которые составляли костяк команды, год его тащили, после чего я отошел от дел, в том числе, опять же, из-за войны. Но это – один из лучших проектов за всю историю ЛГБТ-движения в России. И слава богу, что он продолжает свою деятельность. Лене Климовой и ребятам желаю всяческой удачи, насколько это здесь возможно.
Я очень рад, что проект получил достаточно большой резонанс и мы сумели обратить внимание на проблему ЛГБТ-подростков, которую я считаю одной из самых больных и тяжелых в контексте дискриминации. Потому что все-таки взрослый человек, как бы ему ни было трудно, он имеет возможность и защититься, и в конце-концов уехать, пусть даже и не из страны, но в другой город. У него есть какие-то инструменты, как избежать преследований. А ребенок, когда он оказывается в обстановке травли, которая идет со всех сторон, включая самых близких людей: родителей, одноклассников, учителей, он оказывается совершенно беззащитным, и это просто страшно. К тому же ребенок еще не имеет той внутренней брони, чтобы все эти издевательства выдержать морально. И это – проблема, которой нужно заниматься в первую очередь. Причем не только ЛГБТ-движению, но и всему обществу. Правда, с обществом у нас проблемы.
Была ли ваша общественная деятельность связана с правозащитной деятельностью Людмилы Алексеевой, которая якобы приходится вам двоюродной тетей?
Ну она, да, моя дальняя родственница, чем я очень горжусь. И мы поддерживаем с ней теплые дружественные отношения. Но она занимается своим делом, а я – своим. Это не было никак связано.
А почему вот, кстати, вы не пытались привлечь ее к деятельности того же Альянса? Или пытались, но не получалось, потому что она не разделяла вашу точку зрения?
Людмила Михайловна всегда высказывалась только в том ключе, что преследования ЛГБТ – это совершенно недопустимо. Это ее однозначное убеждение. Другое дело, что в нашем российском обществе проблем, как вы понимаете, слишком много. И приоритеты каждый для себя выбирает сам. В последние несколько лет Людмила Михайловна занималась “узниками Болотной”, которых посадили ни за что, по обвинениям якобы в массовых беспорядках, и до которых особо тоже никому нет дела. И мне не хотелось ее отвлекать от ее не менее важной работы. Я считал, что у нас для наших целей достаточно собственного потенциала. При этом мы с Людмилой Михайловной всегда были союзниками. Между нами полное взаимопонимание.
Как она отнеслась к вашему решению покинуть Россию?
Этот момент я с ней не обсуждал, даже не знаю почему. Я очень тяжело это все переживаю.
И тут ведь дело в чем. На самом деле большой проблемы в том, чтобы уехать, для меня нет: Украину и мой родной Херсон, где я вырос, я считаю своими. Беспокойства о том, как я там буду, у меня нет. Но очень тяжело разочаровываться в стране, в которой я прожил без малого 30 лет, большую часть своей жизни, где построил дом, вырастил детей. Причем все эти годы я участвовал в демократическом движении, с самого его начала, с 89-го, когда здесь начал рушиться советский строй, и это все делалось на моих глазах и с моим участием. Мы все надеялись, что будем жить в свободной стране. И до самого конца 2013 года я был абсолютно убежден, что у нас все получится, что у Путина нет шансов вогнать страну в тоталитаризм. Но вот этой войной путинская власть сумела переломить общество, она его задавила, отравила своим ядом, и на этом процесс противостояния закончился. Кругом полное единодушие власти и общества, все счастливы, мы идем к победе коммунизма, как обычно, как всегда.
И когда после 30 лет надежд и усилий ты видишь во что превратилась страна – это все-таки ужасно тяжело.
Между тем, в ваш адрес уже начинают звучать упреки в непоследовательности, мол, еще совсем недавно вы выступали против эмиграции, а теперь мало того, что сами решили уехать, так еще и ведете подрывную деятельность среди тех, кто продолжает надеться на лучшее будущее в России…
Я, наверное, пропустил, не припомню таких упреков, но с другой стороны, могу понять их мотивы. Еще каких-то полгода назад я и сам скептически относился к сторонниками эмиграции. Так что мои коллеги вправе негодовать. Причем я искренне уважаю этих людей и их решимость оставаться и бороться в той ситуации, которую я считаю запредельной. Продолжать здесь общественную деятельность – настоящий героизм. Желаю им всяческих успехов. Я готов оказывать любую посильную помощь в их деле, а уж моральную поддержку – так и тем более. Но я свое решение принял, и оно известно.
Когда я осознал, что российский народ, увы, не мой и он для меня чужой, то больше всего опасался натолкнуться на непонимание друзей, которые все россияне. Они всегда разделяли то же отношение к эмиграции, что и я, и когда нам наши оппоненты говорили: “Уматывайте отсюда!”, мы в один голос отвечали им: “Сами уматывайте!” Но теперь все изменилось. К моему удивлению, друзья отнеслись с пониманием к моему решению, а часть из них тоже готовится уехать. И в то время как у меня мотивы патриотические: напали на мою родину, многие разумные россияне, которых тут меньшинство и которые с Украиной никак не были связаны, оценивают ситуацию точно так же. И люди либо уезжают, либо сидят на чемоданах.
Это правда, только за последние пару месяцев уехали ЛГБТ-активисты Павел Лебедев и Дмитрий Чижевский, литератор Дмитрий Кузьмин…
Уехала политическая активистка Наташа Новожилова из Владимира, она демократ, всегда оставалась верным союзником ЛГБТ-движения. Еще знаю людей, которые либо ждут визы, либо продажи квартиры, они пока свои намерения не обнародовали, но в самое ближайшее время тоже собираются покинуть Россию.
И уже самим фактом переселения вы говорите своим бывшим соратникам и коллегам: ваше дело безнадежно и бесполезно.
Но я и напрямую советую всем своим российским согражданам уезжать, так как считаю, что находиться здесь, в России, в самое ближайшее время может просто оказаться опасно для жизни. Речь уже не идет о том, добьемся мы или не добьемся свободного общества, – ситуация сравнима с началом 30-х годов в нацисткой Германии, где концлагеря тоже были построены не сразу. Все речи уже сказаны, все, в общем-то, готово. У меня не поворачивается язык обнадеживать людей, что все будет хорошо и мы прорвемся, когда на деле для них все может кончиться очередным ГУЛАГом. Тех, кто остается здесь бороться, я считаю настоящими героями, но мои прогнозы не радужные.
Наверное, многих оптимистов успокаивает то, что Россия всегда находилась в состоянии войны с кем-нибудь, и, по сути, война с Чечней или Грузией при все том же всеобщем одобрении ничем не лучше и не хуже войны с Украиной.
Ну да, и ничего в общем-то нового. Но проблема даже не в войне, а в том, что политическая обстановка в стране очень стремительно скатывается к такому совершенно классическому фашистскому строю, при котором уже независимо от внешних событий людям будет очень несладко. Будут и сажать, и стрелять, и все что угодно может быть, предположить заранее сложно.
Россия уже оказалась в изоляции. А все идет от экономики. Российская экономика, как бы здесь ни дули щеки о своей великой энергетической державе, всегда была чахлая. Ее бы все эти 15 путинских лет было бы хорошо, пользуясь случаем, развивать и налаживать, но процесс шел обратный. Чекистская воровская мафия ее просто высасывала изнутри, разворовывала все, что могла, и тем самым разрушала. И в итоге страна стоит перед неизбежным кризисом, который власть, выступая против всего мира, только усугубляет. Дальше последует неминуемый крах, и тогда, чтоб удержать недовольный народ в узде, чтобы тут никто даже и не вздумал вякнуть, полным ходом пойдут соответствующие политические репрессии. Чем хуже будет экономическая обстановка в стране, тем хуже она будет и в политическом поле. И переживать это все на собственной шкуре я бы никому не желал. Всем, кто может этого избежать, я бы посоветовал все-таки воспользоваться случаем, пока не поздно.
Есть ли у вас планы относительно того, чем вы будете заниматься в Украине? Собираетесь ли вы здесь продолжить общественную деятельность?
Безусловно. Поскольку мои надежды очеловечить российское общество безвозвратно рухнули, то теперь у меня “золотая” мечта – влиться в движение на Украине, нет, вернее, в Украине, где пока еще тоже достаточно непростая ситуация. Относительно той же гомофобии страна недалеко ушла от России – все мы выползли из одного и того же Советского Союза. Мне хотелось бы теперь уже мое родное украинское общество видеть свободным, чтобы в нем все были равны. Определенного плана действий у меня пока нет, но совершенно точно, что я постараюсь применить себя здесь в общественной жизни в том качестве, в котором смогу оказаться полезным.
Вы осведомлены о ситуации с ЛГБТ-движением в Украине?
По правде, у меня о ней достаточно слабое представление. Но я знаю, чего, в отличие от Украины, успело добиться ЛГБТ-движение в России, как ни странно, в гораздо более неподходящих для этого условиях. Одно из таких достижений заключается в том, что ЛГБТ-движение добилось открытости и признания среди гражданского общества, что было очень непросто. Процесс продолжался несколько лет. Поначалу ЛГБТ-активистов с радужными флагами изгоняли из демократических митингов, обзывая провокаторами, но они продолжали проявлять настойчивость и со временем отстояли свое право открыто участвовать в жизни протестного движения – уже к концу 2011 года во всех массовых акциях по поводу подлогов выборов, когда сотни тысяч несогласных выходили на улицу, обязательно участвовала колонна ЛГБТ со своей отличительной атрибутикой. Кого-то из представителей демократической общественности удалось переубедить, а кому-то и попросту пришлось смириться с тем, что ЛГБТ есть и никуда не денутся, нравится им это или нет. Большая часть разумных людей приняла это как данность. И это, в частности, полностью изжило практику использования темы ЛГБТ в качестве провокаций. Если раньше власти, пытаясь дискредитировать оппонентов, выпускали всяких ряженных кривляк типа “Геи за Явлинского!” или “Геи против Путина!”, то когда живые, прилично выглядящие, достойные уважения люди – вот они стоят здесь, эти самые ЛГБТ, и ни рогов, ни перьев из них не растет – это исключило любую возможность таких провокаций. Этот жанр как таковой полностью исчез. А в Киеве, насколько я вижу, подобное все еще продолжается. Так как общество слабо представляет, что собой являют геи и как они выглядят, ему легко можно подсунуть такую вот обманку, фальшивое разряженное фуфло. Поэтому было бы неплохо украинскому движению, переняв российскую практику, застолбить себе легальное место в гражданском обществе. Следует всем дать понять, что ЛГБТ не где-то сбоку сами по себе, они совершенно полноценная часть общества, которая является его важным игроком. Геи и лесбиянки реально участвуют во всех общественных процессах, но только они должны начать делать это открыто и наконец-то заявить о себе, чтобы другие увидели, что они действительно существуют. Такой живой пример играет большую и важную воспитательную и просветительскую роль.
