Полтавчанин Богдан Глоба шесть лет назад переехал из Украины в Америку – уехал на небольшой срок в Нью-Йорк, но в результате там и остался, потому что увидел больше возможностей быть собой. За границей он нашел любимого – Хармиля, который год назад стал его официальным супругом. Но для отца Хармиля их брак до сих пор остается тайной
В интервью журналистам Depo.ua Богдан Глоба рассказал о свадьбе через Zoom в Америке, процедуре усыновления и о том, почему они с Хармилем до сих пор колеблются, что выбрать – услуги суррогатной матери или ребенка, от которого отказались биологические родители.
В Украине вы были помощником главы комитета по правам человека в Верховной раде, а теперь в течение шести лет живете в США. Почему оставили Украину?
– В декабре 2016-го я приехал в Америку на лекцию в университете, она касалась моей правозащитной деятельности, защиты интересов ЛГБТК. На лекции в США я приезжал и раньше – рассказывал о правах и их защите. Но шесть лет назад наша организация проводила выставку в киевском метро, там была моя фотография с мамой. И праворадикальная организация сорвала все эти фотографии, а люди, которые принимали, в ней участие начали получать угрозы. В этот момент он принял решение остаться в Америке и не возвращаться в Украину.
Как это решение приняли родители?
— У меня это давняя история: когда родители узнали, что я гей – мне пришлось вообще уйти из семьи. Мне тогда было 15. Но когда я переехал в Киев из Полтавы, мама изменила свое радикальное мнение — она сходила к терапевту, проработала все болезненные моменты, и мы с ней нормализовали отношения. Но с папой она жить не смогла – он категорически не воспринимал мою ориентацию. Поэтому они и развелись, а потом отец создал новую семью. Он отдалился, сейчас служит в армии, и мы с ним вообще не общаемся.
Для мамы мое решение остаться в Штатах было ударом, она очень скучала. Единственное, что более-менее радовало – это то, что до коронавируса она приезжала ко мне в Америку, но переезд все равно переживала тяжело. Хотя теперь она за нас с Хармилем рада, потому что в Америке мы можем иметь детей, это легальная и довольно простая процедура. Поэтому в аспекте брака, детей и развития отношений мама понимает, что мне лучше. А в Украине это все было за пределами реальности.
После переезда в Америку вам продолжают поступать угрозы из-за деятельности ЛГБТК?
— Поскольку я уже не в украинском информационном пространстве, то гораздо реже такое случается. Но когда мы периодически принимаем участие в каких-то мероприятиях – например, в украинской колонне на нью-йоркском прайде, то после публикации фото нам поступают угрозы и пишут неприятные слова в соцсетях. Но гораздо меньше, чем когда я был в Украине.
Как в Нью-Йорке воспринимают геев и лесбиянок? Там можно без страха поцеловать любимого человека посреди улицы?
– В Америке ЛГБТК-сообщество – это часть общества. Это довольно раскрепощенная страна, здесь все разделены на меньшинства: черные, латино, мигранты – это особенность Америки. Украина — это так называемая монострана, у нас есть только разделение на украиноязычных или русскоязычных, Восток и Запад. А тема ЛГБТК остается табуированной, о предоставлении прав на уровне законодательства речь не идет.
И в Америке недавно были ограничены права ЛГБТК-сообщества — например, нельзя было жениться или не было права на усыновление детей. Но американское общество это преодолело. И даже консервативные штаты уже не поднимают вопрос, что это нужно отменить.
Богдан, вы уже год женат. Как познакомились с будущим мужем?
– Познакомились в приложении для одиноких мужчин. В Вашингтоне впервые встретились – я туда переехал из Нью-Йорка спустя несколько лет после того, как остался в Америке. А Хармиль там и родился. Мы начали встречаться, влюбились, поняли, что хотим дальше жить вместе. А официально поженились на Рождество год назад.
А как вы сыграли свадьбу?
— В этом плане нам не очень повезло – свадьба состоялась как раз в ковидное временя, а мы тогда жили в Вашингтоне. Там очень строго следили за соблюдением карантинных требований, поэтому наша свадебная церемония прошла онлайн.
Мы пригласили нескольких друзей в качестве свидетелей, была судья, которая нас поженила буквально за 15 минут. Это вообще было смешно – в тот день у Хармиля как раз было рабочее совещание (мы оба из дома работали). И во время него он отпросился, как тогда сказал, “отойду на 15 минут, чтобы пожениться”. Отошел от своего монитора, подошел ко мне, мы поженились – и он вернулся на работу.
У нас была идея, что когда коронавирус закончится и не будет ограничений по количеству людей – тогда мы устроим настоящую свадьбу.
Кажется, что у украинцев и американцев довольно разное восприятие мира. Это как-то сказывается на отношениях с Хармилем?
— Да, у нас разные культурные коды, но отличия привлекают – нам всегда есть о чем поговорить. Хармиль очень умный, у него несколько образований – раньше он был тренером американской олимпийской сборной, а затем кардинально сменил карьеру, переучился на финансиста и теперь работает в банке на Уолл-стрит. У него аналитический ум, он очень начитанный, из интеллигентной семьи – родители ему дали очень хорошее образование, а еще он играет и на саксофоне, поет. А я наоборот очень политический – люблю дискуссии, правозащиту. Муж от этих тем далек. Но мне кажется, что этим я его и заинтересовал – потому что мы с ним много говорим о политике и социальных вопросах. А еще мы сошлись в хобби – любим хайкинг (поход в горы на 1-2 дня, – ред.), и поэтому много путешествуем.
Ваши родители знают о том, что вы уже женаты?
– Моя мама знает, мама Хармиля давно умерла, папа же не знает. Дело в том, что родителям Хармиль о своей ориентации не рассказывал. Его папа уже в таком почтенном возрасте и очень религиозный – у них вообще консервативная семья. Поэтому мы решили, пока у нас нет детей, сохранить отношения в тайне, чтобы не травмировать его отца. Я не хочу, чтобы Хармиль прошел через то, что когда-то прошел я.
Хармиль еще никогда не был в Украине, хотя вы о ней много говорите…
— Хармиль действительно интересуется Украиной – во-первых, она в последние годы вообще на слуху и новости без нее не обходятся; всегда есть какая дискуссия, которая касается именно Украины. Кроме того, я много рассказываю о ней, его интересует наша культура, очень нравится украинская кухня. Вареники, галушки – он в восторге от них. Но кровянку и холодец американцы вообще не воспринимают. А для многих наших людей новогодний стол без холодца — это уже не новогодний стол.
Украинский язык Хармиль тоже пытается учить – пока несерьезно, какие-то отдельные слова для шуток в украинской компании (у меня много украиноязычных друзей живет в Нью-Йорке).
Несмотря на это, вы еще ни разу не приезжали вместе в Украину. Почему?
– Хармиль очень хочет приехать в Украину, особенно на Полтавщину. Я много ему рассказывал о нашей полтавской жирной кухне и он действительно эту поездку ждет. Когда-то он меня спрашивал, насколько ему безопасно ехать в Украину из-за цвета кожи. И я тоже больше переживаю за этот момент, чем за нашу ориентацию. Потому что сексуальную ориентацию можно скрыть, а то, что он темнокожий – нет.
Я все равно продолжаю слышать, что нападают и на однополые пары, и на темнокожих людей. Поэтому у меня еще есть страх за Хармиля. Но я уверен, что все возможно.
В будущем вы с Хармилем хотите иметь ребенка. Какие в Америке есть варианты отцовства для однополых пар?
– Таких вариантов два – усыновление и суррогатное материнство. Мне не важно, благодаря какому из вариантов появится ребенок. Хотя я даже больший поклонник усыновления. Но мой муж хочет идти через суррогатное материнство – для него важно продолжить семейную линию. А для меня этот момент не принципиален.
Если в Украине за усыновление отвечает Министерство (то есть государственная структура), то здесь такой схемы нет — этим занимаются специальные общественные организации (в основном религиозные) и суд. В некоторых консервативных штатах до сих пор против того, чтобы отдавать детей на усыновление в гомосексуальные пары. К сожалению, есть еще такая дискуссия. Но сложность еще и в том, что очень много пар хотят усыновить ребенка. И когда такой ребенок появляется, его забирают быстро.
Есть даже очередь из таких желающих пар. И требования к будущим родителям очень жесткие – в том числе и в материальном плане. Потому что и благотворительные организации, и суд проверяют финансовые возможности семьи, есть ли площадь для детей (должна быть либо дом, либо большая квартира), есть ли средства на кормление, обучение. Последний пункт очень важен, потому что в Америке все детсады и школы платные. И, конечно, на психику и здоровье обращают большое внимание.
Много времени занимает процедура усыновления?
— Идет достаточно жесткий отбор, учитывая все проверки. И процедура может занять около года. Но это проходят тысячи пар, в том числе геев.
Вообще это происходит как конкурс: вы подаете заявку, что семья или одиночка хочет усыновить ребенка. Там много вопросов, большая анкета. Проверяют и место работы, и уплату налогов, и жилищные условия. И уже потом вы попадаете в базу данных желающих усыновить ребенка. А когда появляется ребенок, от которого отказались, организации выбирают тех, кто, по их мнению, больше всего подойдет на роль родителей для этого малыша.
Альтернатива этому – суррогатное материнство. Там все гораздо проще и так же законно. Одна проблема – стоимость такой услуги достаточно высокая.
Так в Америке можно публично поцеловать любимого-гея?
– И в Нью-Йорке, и в Вашингтоне, как и в большинстве американских городов, можно чувствовать себя свободно. Мы с Хармилем ходим, держась за руки, обнимаемся, можем поцеловаться – люди на это не обращают внимания. Если мы едем в какой-нибудь маленький городок – на нас могут обратить внимание, но в положительном смысле, а не с агрессией. Я не припомню ни одного случая, когда была отрицательная реакция.
Бывает, мы путешествуем по маленьким американским городкам или селам и часто замечаем, что радужное знамя висит на домах, фермах и т.д. Их часто вывешивают в знак поддержки ЛГБТК-пар или так показывают, что в доме есть представитель этого сообщества, или живут супруги.
В последний раз, когда мы праздновали годовщину свадьбы, уехали в горы в Нью-Йорке. Зашли, держась за руку в магазин и оказалось, что его владелец – тоже гей. Это он нас пригласил еще на маленький местный гей-фестиваль. И в этом кроется главное отличие от Украины – потому что ЛГБТК-жизнь есть даже в маленьких городках. А в Украине полностью безопасного пространства для однополых пар нет даже в городах-миллионниках.
Но такое изменение американского сознания произошло не за одну ночь, Украина тоже идет навстречу этому восприятию. И очень бы хотелось более быстрого прогресса, но надеюсь, что скоро мы с мужем сможем приехать в толерантную Украину.
