Спикер “КиевПрайда” Владислав Петров: в новых партиях много наших союзников, но во время выборов они не огласят свою позицию по ЛГБТ
Во время выборов редкий кандидат предпочтет затронуть такую острую тему как сообщество ЛГБТ. Зачем сужать себе аудиторию, пускай и избиратели будут находится в противоборствующих лагерях? Зато заняв должности, политикам уже необходимо помогать секс-меньшинствам для подержания имиджа перед западными партнерами. Или хотя бы делать вид, что помогают.
Менее 2 недель назад, 23 июня прошел «Марш равенства» в Киеве, который организовывал «КиевПрайд». В этом году в акции не участвовали ни Президент Владимир Зеленский, ни депутаты Рады, которые до этого приходили на аналогичные мероприятия. Однако это не помешало собрать на акции около 8 тыс. участников, как сообщала сама организация.
Пока кандидаты в депутаты Рады пытаются не оглашать конкретной позиции, Українські новини поговорили со спикером «КиевПрайда» Владиславом Петровым о положении сексуальных и гендерных меньшинств в Украине.
Влад, как вы оцениваете меры безопасности и работу полиции? По-вашему, как прошел марш в этом году?
Первое, с чего хочется начать разговор – нам всем очень важно было увидеть понимание со стороны Национальной полиции, со стороны Министерства внутренних дел того, что мирное собрание – это право, которое должно быть доступно всем и если есть угроза для участников мирной акции, то нужно максимально обеспечить безопасность для всех. По этой причине полиция и МВД проводило и превентивную работу. И задействовали максимальное количество возможных сотрудников полиции и Нацгвардии для обеспечения правопорядка.
Удалось ли обеспечить безопасность и право на мирное собрание?
По моему мнению, это тот максимальный уровень, который мы могли обеспечить на сегодняшний день, чтобы снизить уровень вероятности нападений. Была проведена превентивная работа, которую проделала полиция и МВД. Это также обезопасило и просто граждан, которые не имели отношения к «Маршу равенства», потому что в случае каких-либо столкновений или неприятных событий пострадали бы все, кто находился бы там.
По окончанию марша стало известно об одном участнике, которому прилетело яйцо в глаз. По истечению нескольких дней, появились ли какие-то обновленные данные по пострадавшим и нападениям?
Да, есть еще информация об одном участнике, который был на Марше равенства. Его выследили после окончания самого события. На него напали, избили, поколотили ногами. Об этом написали публично его друзья. Собственно, уже были сняты побои, то есть, проведена медицинская экспертиза и написано заявление в полицию, чтобы было проведено расследование о нападении.
Пока никого не привлекли к ответственности?
Сам процесс длительный. То есть, досудебное расследования должно пройти, после этого дело должно быть передано в суд и соответственно, запуститься сам судебный процесс. Ожидать, что после марша сразу будут наказаны люди, которые хотели совершить неправомерные действия, либо хотели совершить нападения, о котором отрапортовал Князев, ещё рано. Также и о тех, которые напали. Должны быть проведены следственные мероприятия, должны быть обнаружены эти люди.
Почему так разнится оценка количества участников у вас и у полиции? Вы назвали 8 тыс. участников, полиция назвала до 3 тыс.
Мне сложно ответить на этот вопрос по той причине, что я не знаю как считает полиция. Как считают наши волонтеры безопасности: у них есть специальные кликеры, они стоят на входах и каждый раз, когда кто-то заходит, они считают. При этом есть еще цифры «Озона». Это независимые наблюдатели, которые присутствовали на марше. У них почему-то цифра розница с цифрой полиции в 2 раза.
Фактически, если полиция говорит, что это было чуть больше 3 (тыс.), «Озон» говорил, что это чуть больше 6. Почему есть разница между цифрами «Озона» и «КиевПрайда»? Здесь я могу прокомментировать. Разница в том, что «Озон» уже стоял в тот момент, когда пропускали всех участников, то есть на рамках для всех желающих, но при этом были организованные группы и колонны, которые заходили раньше. Некоторые заезжали автобусами. Они не могли быть подсчитаны в тот момент.
Вы не чувствуете уменьшение поддержки властей ваших акций? Зеленский не принял приглашение и также некоторые политики, которые раньше приходили на ваши марши, в этом году не явились, тот же депутат Рады Сергей Лещенко.
Есть коллеги, которые критикуют молодых политиков из межфракционного объединения «Еврооптимисты», которые не были в этом году на марше, либо как-то публично не задекларировали свою позицию по Маршу и «Прайду». Мы понимаем, что в период электорального цикла, когда есть выборы, есть настроения избирателей, которые могут меняться в зависимости от позиции по отношению к ЛГБТ-сообществу. Да, возможно, они выбрали для себя считать, что более целесообразно ориентироваться на какое-то условное большинство с консервативными взглядами, чем на ЛГБТ-сообщество. Возможно, это послужило причиной, почему они не явились. Это те люди, которые принимают участие в выборах. В остальном не знаю. Мне тоже хотелось бы узнать, почему так.
Отвечает ли команда Зеленского каким-либо вашим предложениям по поддержке ЛГБТ-мероприятий или по защите прав?
На данном этапе для нас очень важно, что Президент и его команда понимают, что такое конституция и какие права там прописаны, что такое права человека. Так как они ни в коей мере никогда не выступали за запретительные меры. Про то, что Зеленский не принял приглашение на марш – наша задача приглашать, наша задача показывать, что мы открыты, открыты к диалогу, что у нас есть общие точки соприкосновения и мы можем выстроить конструктивный диалог. Что Президент не принял это к сведению, не хочет участвовать в диалоге, то это его выбор. Возможно, он не разделяет всех европейских ценностей, о которых он говорит.
Изменилось ли отношение в обществе к ЛГБТ-мероприятиям за последнее время?
Однозначно изменилось. Если мы будем считать с 2015 года, непрерывного проведения Киев Прайда, это пост-Майданный период, то, однозначно, отношение меняется в лучшую сторону. Во-первых, СМИ уже больше стремятся к тому, чтобы говорить о проблемах ЛГБТ-сообщества либо поднимать тему ЛГБТ уже непосредственно с представителями, а не говорить с теми, кто не имеет отношения, но имеет другую точку зрения, другую позицию, раньше бывала такая очень последовательная практика. СМИ больше уделяют внимание этому вопросу и в какой-то степени — это хорошо, потому что это возможность вести незримый разговор с обществом, потому что нам сложно выходить на определенную аудиторию и как-то объяснять свою позицию и потребности. Через СМИ мы можем об этом говорить и трансформация в обществе есть, потому что увеличение количества участников «Прайда» идет и идет довольно стремительно. Это тоже показатель.
Когда тогда для проведения марша можно будет обойтись без плотного кордона полиции и без перекрытия улиц?
Чтобы это случилось, нужно чтобы были выполнены определенные условия. Возможно их очень много, но можно сосредоточиться на некоторых. Первое – это чтобы все-таки привлекали к ответственности людей, которые совершают нападения по мотивам ненависти и по отношению к ЛГБТ сообществу и по отношению к другим социальным группам – этническим, религиозным. Это очень важно, потому что это сигнал со стороны государства, что такие действия недопустимы. Это указывает на то, что в случае если вы не разделять какие-то ценности, идеи, стоите на своих позициях, вы должны оставаться в мирном поле, в мирном русле, не совершать насилие по отношению к другим. Поэтому это первое условие.
Второе условие – это когда будет выстраиваться конструктивный диалог в обществе и этот конструктивный диалог будет выстраиваться при помощи СМИ. Что здесь имеется ввиду – в некоторых случаях, некоторые СМИ манипулируют в программах. То есть, если одни из представителей «Киевпрайда» приходит на эфир, то в последствии мы увидим программу, которая может быть смонтирована определенным образом, она может быть режиссирована определенным образом и там не выдержан баланс. Соответственно, это никак не способствует пониманию позиции «Киевпрайда».
Примеры таких передач можете назвать?
Вскоре мы об этом будем говорить публично. Сейчас мы бы не хотели, потому что мы готовим жалобу в Национальное агентство теле-, радиовещания и так же, возможно, будет подан иск в суд.
И еще, вы сказали до этого «когда правоохранители начнут привлекать людей к ответственности» за преступления на почве ненависти. То есть, еще не начали?
Сейчас в основном квалифицируют такие нападения или такое насилие как хулиганство. Но есть же разница между хулиганством и преступлениями на почве ненависти. Преступления на почве ненависти – это когда преступник в определенной степени мотивирован ненавистью по отношению к другим. Он не получает никакой выгоды от того, что он совершит это действие. Он кинет камнем в гея, что он от этого получит? Какое-то моральное удовлетворения и сатисфакцию. Он получает в какой-то степени удовольствие от того, что он совершил. Преступник от того, что он украл кошелек, телефон, обворовал магазин, он что получает? Экономическую выгоду. Чиновники, которые занимаются коррупцией получают экономическую выгоду. То есть, с одной стороны есть рациональное поведения преступника. Он получает что-то от своего преступления.
В данном случае, группы ненависти, которые объединены между собой, атакуют определенные группы по национальному признаку, по признаку сексуальной ориентации, гендерной идентичности и единственное, что они от этого получают – это моральное удовлетворение или даже удовольствие. Поэтому эти преступления являются очень опасными, они иррациональны. Люди могут потратить энное количество времени для того, чтобы выслеживать других и причинить им вред. Это не хулиганство, я считаю.
Прислушиваются какие-либо политические силы, которые идут в парламент к проблемам защиты прав ЛГБТ? Поддерживаете ли вы какую-то силу?
Мы поддерживаем те политические силы и те партии, которые четко осознают, что такое права человека, что не может быть никаких ограничений прав и свобод по признакам места происхождения, языка, национальности, религии, сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Мы видим сейчас, что есть определенные люди в партийных списках, которые откровенно говоря не то, что не понимают, что такое права человека, они в принципе забывают, что такое закон.
Со старыми лицами также все давно понятно. Что касается новых партий, то там много наших союзников и партнеров, но пока идет электоральный цикл публично они не будут сообщать свою позицию об ЛГБТ-сообществе. Какую бы они не объявляли позицию: положительную или негативную, все равно это тянет за собой определенного рода последствия. Поэтому, единственная для них на данный момент стратегия – это отмалчиваться.
Какие законодательные инициативы вы бы поддержали для сексуальных меньшинств?
Мы бы предложили рассмотреть улучшение законодательства в сфере борьбы с преступлениями на почве ненависти. Это касается 161 ст. Уголовного кодекса. Там не включен признак сексуальной ориентации и гендерной идентичности, поэтому на каком-то формальном уровне эту статью могут не применять. В перечислении, к примеру, есть язык, место происхождения, национальность и так далее. Вот что кроется за этим «и так далее» это то, что нужно как-то истолковать. В принципе, нет желания, поэтому эту статью и не применяют. Говорят, она сама по себе не работает и как бы на этом уровне мы и застряли, почему и не притягивают к ответственности по статье о преступлениях на почве ненависти. Причин этого могу назвать еще очень много. То, что эти причины есть, нас не очень устраивает. Нужно усовершенствовать законодательство.
Также речь идет о возможности регистрировать гражданские партнерства для однополых и разнополых пар. Речь не идет о понятии семьи и что имеется в семейном кодексе. Институт семьи, который в законодательстве есть, он так и остается. Он не претерпевает никаких изменений. Просто вводится новый институт регистрированного гражданского партнерства. В первую очередь это решает вопросы наследования имущества в случае смерти одного из партнеров. Это решает вопрос возможности брать кредиты для покупки недвижимости, потому что на сегодняшний день вряд ли кто-то может себе позволить купить сразу себе квартиру и если кто-то даже задумывается о кредите, то соответственно банк не выдаст кредит 1 человеку. Он посмотрит на платежеспособность – семья может взять, муж и жена, к примеру. Они показывают свой доход – «А ну вы состоятельные, вы можете взять кредит, а потом 10 лет за него рассчитываться». ЛГБТ пары не могут. Они для государства или того же банка разные люди; они никто друг другу.
Закон о регистрированном партнерстве дал бы право не свидетельствовать против партнера в случае судебного процесса. Это право есть у разнополых пар. Есть вопрос допуска в реанимацию, в случае если один из партнеров попал в больницу, именно в реанимацию. Это очень важно, потому что случись что-то с один из партнеров и если семья не проживает в одном городе, то ближайшие родственники могут прибыть только через сутки. А ситуация может быть очень острой. Важно, чтобы сейчас кто-то пришел и оказал моральную поддержку этому человеку, как минимум.
Почему на Марше равенства вспоминаете об освобождении узников Сенцова и Кольченка?
В принципе, ЛГБТ-сообщество не остается в стороне от ситуации, которая есть в связи с оккупацией Крыма, в связи с войной на Донбассе. Многие из представителей ЛГБТ сообщества включены в эти процессы, связаны с работой с европейскими партнерами по разрешению последствий войны на Донбассе. Представители ЛГБТ сообщества были и есть сейчас на линии фронта и также задействованы на крымском направлении. Поэтому все это для нас не чуждо. Мы не игнорируем эти темы.
По поводу Кольченко и Сенцова, что было поднято на марше – в данном случае, люди сами проявили инициативу. Для них было очень важно заявить о поддержке Кольченко и Сенцова – эти люди были незаконно задержаны, эти люди являются по сути заложниками в Российской Федерации. Это дополнительная возможность снова и снова поднимать эту проблемную тему и делать ее снова видимой и актуальной.
Как изменился за последний год уровень насилия против меньшинств?
Я не могу сказать, что он как-то сильно изменился. За 2018 год было совершено за 300 нападений, они все задокументированы общественными организациями. Снова у нас тут есть проблема, что у нас очень разнится статистика с Национальной полицией и опять-таки это вопрос усовершенствования работы полиции по сбору и документированию преступлений на почве ненависти. Чтобы вы понимали, есть специальная учрежденная должность – человек внутри Нацполиции, который ведет эту статистику. Но когда, к примеру, все дела квалифицируются как хулиганка, они по формальным признакам не видят эти дела и нападения. Нельзя сказать, что преступления на почве ненависти было совершенно больше в отношении там ромской общины, либо еврейской общины, то есть, на почве ксенофобии, а на почве гомофобии меньше. Ведь где взять статистику? Вопрос риторический.
Самое главное, я считаю, о чем сейчас нужно также публично говорить – это вымогательство и шантаж.
В смысле?
В том смысле, что есть геи, которые состоят в браке, потому что 20 лет назад об этом страшно было думать, что ты гей. Они состоят в браке, у них есть жена, семья и определенный жизненный уклад, определенный социальный статус, экономический уровень благосостояния. Но при этом они ведут двойную жизнь. У них могут быть однополые партнеры и тут начинаются все эти истории про вымогательство денег. В некоторых случаях это доходило и до пыток. Человека привязывали, оказывали психологическое давление, могли бить, пока он не выдаст все пароли от карточек банка. Затем злоумышленники снимали эти деньги и скрывались. Говорили, что если ты подашь заявление в полицию, то мы о тебе все расскажем семье. Это не случайности, преступники регистрируются в специальных приложениях для знакомства для геев. Выискивают для себя жертв, организовывают все эти подставы, собирают определенную информацию и потом случается, что случается. Иногда об этих инцидентах сообщается в правозащитные организации и это документируется. Но практически никогда жертвы не идут в полицию.
Но если говорить о позитиве, то я считаю, все-таки выросло целое поколение молодых людей, которые меньше боятся быть самими собой, говорить о себе, заявлять о себе, которые более свободы. И это как раз то поколение, которое сможет добиться того, что в Украине будет достигнут уровень равенства в правах. Меня это в определенной степени удивляет, с другой стороны это радует. Есть люди, которые избавились от страха. Потому что страх – это то, что сковывает людей, не дает людям быть свободными, то, что заставляет нас жить чужой жизнью.
Не кажется, что причиной того, что люди перестали боятся, является открытость нашего мира, то что люди находятся в интернете и не могут игнорировать современные течения в мире?
Возможно, это связано с тем, что есть возможность увидеть то, что происходит в других странах, либо подчерпнуть какую-либо информацию. Но у нас же есть примеры соседних стран, которым интернет никто не отключал. И им почему-то очень сложно подчерпнуть информацию о тех же самых ЛГБТ из интернета. Мне кажется, это связано с таким абстрактным понятием как ментальность. Украинцы всегда стремились быть свободными и отстаивают свою свободу и готовы бороться за нее.
