Преступления на почве ненависти: наказать нельзя простить
УХСПЧ продолжает сотрудничество с известной колумнисткой портала nv.ua Александрой Горчинской по защите прав человека уязвимых групп населения Украины. Вашему вниманию целевое журналистское расследование Александры на тему нападений на представителей сообщества ЛГБТКИ+.
Поздно вечером, 29 апреля 2020 года 19-летний Саша надел женскую одежду и вышел на улицу – пошел на свидание с парнем, с которым накануне познакомился в интернете. Они встретились около 23:00 в районе Соколовского массива: собеседник Саши купил в магазине слабоалкогольный напиток, после чего оба пошли в лес вблизи реки, между жилых массивов.
Парень начал грубо раздевать Сашу, принудил к оральному сексу, а потом позвонил своим друзьям. Вшестером они продолжили издевательства над Сашей: били, срывали одежду. Далее заставили бежать домой голым перед автомобилем, сами снимали все это на смартфон. Уже под домом, когда, услышав крики сына, на улицу выбежал отец Саши, компания нападающих потребовала от него 10 тыс грн.
Саша идентифицирует себя как трансгендерная персона, а потому на свидание пришел одетый как девушка, с макияжем и в парике. Анастасия Ева Домани, транс* женщина, активистка “ТрансКоалиции” говорит: называла бы Сашу скорее гендерно-неконформных человеком – то есть таким, поведение и самовыражения которого не совпадают с социально определенными, общепринятыми гендерными нормами.
“Мы предметно обсуждали этот кейс и пришли к выводу, что по мнению сообщества, позиционировать этого героя, который просто переодевался в девушку, как трансгендерная девушка – это значит нивелировать все усилия трасс* женщин, например длительная гормональная терапия, хирургические вмешательства, процесс изменения документов и прочее “, – говорит Анастасия Ева Домани.
Так или иначе, Саша пострадал из-за своей гендерной идентичности. 5 мая Национальная полиция Украина сообщила об открытии уголовного производства по факту “конфликта между парнями”. Дело открыли по ч. 2 ст. 186 УК Украины, то есть – “грабеж”. Также отметили, что у пострадавшего похитили мобильный телефон. По версии полиции, Саша согласился на сексуальный акт сам, поэтому принуждения к таким действиям со стороны его нападающего не было.
Лишь в конце июля дело переквалифицировали как преступление на почве ненависти. Изменить квалификацию удалось только после кропотливой работы адвоката пострадавшего парня, ряда публикаций во всеукраинских и региональных СМИ и заявлений от международных правозащитных организаций.
Нападение на Сашу в Житомире – первое и единственное в Украине, когда дело, возбужденное по другой статье, впоследствии переквалифицировали на ст. 161 УК Украины, то есть – преступление, совершенное на почве ненависти. В то же время, это – лишь один из многочисленных случаев, когда ЛГБТ становились мишенью для оппонентов из-за сексуальной идентичности или гендерной идентификации.
В конце апреля 2020-го в Харькове совершили нападение на молодую трансгендерную женщину по имени Ангелина. Девушка обращалась в полицию, чтобы зафиксировать факт очередного преступления, ведь нападают на нее не впервые. Она подавала пять заявлений, однако ожидаемой реакции от правоохранителей не дождалась – ни по одному из этих заявлений полиция не открыла производство именно по ст. 161. Последний случай, который произошел в апреле, квалифицировали как ст. 125 – “Умышленное легкое телесное повреждение”.
13 сентября 2020 г. в Одессе совершили нападение на общественный центр квир-культуры Queer Home Odesa, где сорвали запланированный кинопоказ. В тот же день в Киеве избили студентку Лилию Луцак, когда та отдыхала в одном из двориков возле метро Лукьяновская. Девушка, которая совершала агрессивные действия по отношению к Лилии Луцак, впоследствии выложила в своем инстаграме пост, где похвасталась тем, что побила “ЛГБТшницу”. А все потому, что Лилия Луцак – бисексуалка.
За несколько недель до этого представители праворадикальной организации “Традиция и порядок” в Одессе во время Марша равенства напали на участников мероприятия, бросались в протестантов камнями, палками и бутылками, применяли перцовый газ – так сорвали традиционный прайд-марш. Правоохранители урегулировать ситуацию самостоятельно не смогли: в ходе схватки пострадали двое полицейских. Нарушителей порядка доставили в Приморский участок полиции в Одессе. Двое из них оказались несовершеннолетними. Двенадцать человек привлекли к административной ответственности по статьям 173 (мелкое хулиганство) и 185 (Злостное неповиновение законному распоряжению или требованию полицейского) КоАП.
“Полиция никоим образом не улучшила эффективность расследований преступлений и инцидентов ненависти по признакам сексуальной ориентации и гендерной идентичности и продемонстрировала крайне непрофессиональную работу при обеспечении проведения публичной ЛГБТ акции в рамках ОдесаПрайда“, – говорится в отчете “Положение ЛГБТ в Украине в январе – августе 2020″ от Правозащитного ЛГБТ-центра” Наш мир “.
Известно, что посольства Великобритании и Швейцарии призвали правоохранительные органы Украины расследовать нападения во время Марша равенства в Одессе именно как преступление на почве ненависти. Однако украинская полиция до сих пор выбирает вариант избегать такой квалификации подобных преступлений. По словам директорки правозащитной организации Amnesty International Ukraine Оксаны Покальчук, причина этому – формулировка, прописанная в законе.
Так, в ст. 161 Уголовного кодекса Украины, “Нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности, религиозных убеждений, инвалидности и по другим признакам”, среди перечисленных признаков нет гендерной идентичности и сексуальной ориентации. Речь идет о:
“Умышленные действия, направленные на разжигание национальной, расовой или религиозной вражды и ненависти, на унижение национальной чести и достоинства или оскорбление чувств граждан в связи с их религиозными убеждениями, а также прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных привилегий граждан по признакам расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, инвалидности, этнического и социального происхождения, имущественного состояния, местожительства, по языковым или другим признакам”.
В теории, говорит Покальчук, формулировка “и другие” предусматривает, что этот перечень может дополняться и другими признаками. На практике часто полицейские используют этот момент в качестве контраргументов. При этом, как ранее отмечали в Национальной полиции Украины, правоохранители систематически проходят обучение по темам противодействия правонарушениям на почве ненависти. В рамках первичной профессиональной подготовки, например, все будущие работники полиции проходят курс «Противодействие нетерпимости и дискриминации”.
Есть и другая сторона медали – сами пострадавшие, которые часто просто боятся обращаться в полицию после того, как на них напали. На это есть несколько причин. Первая – недоверие к полиции. Пострадавшие не верят, что полиция действительно возьмется расследовать такое дело и отнесется к заявлению серьезно. Вторая причина – каминг-аут, который придется сделать перед полицейскими, а заодно и, вероятно, перед другими людьми, если речь идет именно о преступлении на почве ненависти по признаку СОГИ.
“Когда человек приходит с таким заявлением в отделение, чаще полиция не очень заинтересована фиксировать его и расследовать, поскольку дела обычно незначительны. Мол, жив, и хорошо, и не супер резонансные. Это дела “мертвые” из-за тяжелой формулировки в Кодексе и из-за старых подходов к расследованию. Полиция не умеет и не хочет учиться такое расследовать. Это также дела, находящиеся на контроле, поэтому лучше чтобы их просто не было”, – говорит директор ОО Центр « Социальное действие» Ирина Федорович.
В процессе работы, даже если полицейские оказываются сознательными, а адвокаты – настойчивыми, следователи же начинают рассказывать, как тяжело им расследовать такие дела, добавляет Федорович. Они апеллируют тем, что прокуратура потом не поддерживает обвинения, поэтому лучше квалифицировать это по другой статье.
“На тренингах, на официальных встречах риторика правоохранителей немного меняется. Они говорят: “Да, это тяжелые дела, но мы все расследуем!”. На официальных встречах с донорами и международными организациями всегда звучит, мол, что мы будем обучать и улучшать, мы будем готовить полицейских. И не понятно, куда это все девается после встречи“, – говорит экспертка.
С января по август 2020 мониторинговой сетью Центра “Наш мир” было задокументировано 106 случаев действий на почве гомофобии и трансфобии, дискриминации и других нарушений прав ЛГБТ в Украине. Стоит отметить, что случаи, задокументированные правозащитниками – не то же самое, что уголовные производства, открытые по ст 161 УК. Кроме того, речь идет только о тех инцидентах, о которых стало известно правозащитникам из открытых источников, публикаций в СМИ, социальных сетях или по обращениям конкретных лиц. То есть на самом деле подобных преступлений может быть больше.
В Правозащитном ЛГБТ-центре “Наш мир” отмечают, что, как и в предыдущие годы, наибольшее количество случаев, а это 85, касается действий на почве гомофобии и трансфобии. 41 из них можно охарактеризовать как преступления ненависти, 39 – как инциденты на почве ненависти, 7 – проявления языка вражды.
Отмечают правозащитники и такую тенденцию как снижение количества физических частных встреч между ЛГБТ людьми, в частности, из-за карантина в связи с коронавирусом COVID-19. Так, например, в этом году мероприятия, посвященные Маршу равенства, происходили онлайн. Все это, в свою очередь, снижает количество нападений по гомофобным и смешанным мотивам. Под смешанными мотивами имеется в виду выбор удобной жертвы по определенному признаку для дальнейшего шантажа и вымогательства – нечто подобное происходило с Сашей из Житомира.
Что же нужно сделать, чтобы ситуация изменилась? Вероятно, изменить ситуацию коренным образом поможет целый комплекс действий. Первый аспект – это работа с полицейскими. Тренинги, обмен опытом с международными коллегами в расследовании преступлений, совершенных на почве ненависти именно в отношении ЛГБТ, формирование толерантной и демократической позиции могли бы изменить отношение полицейских к подобным делам.
Однако по мнению Ирины Федорович, никакие изменения в Кодекс, обучение и учебники не помогут, пока не будет официального указания сверху “расследовать такие дела”.
“Я работаю с этой темой с 2006 года. В 2007-м было указание от замминистра “расследовать”, поэтому тогда два года такие дела расследовали. Но в то время речь шла преимущественно об убийствах на почве ненависти. А потом сменился министр, потом еще несколько, и указаний больше не было“, – вспоминает Федорович.
Она называет позитивным сдвигам то, что в Украине начали собирать статистику по таким случаям, а эту тему неоднократно вносили в план обучения полицейских разных уровней – от обязательного курса для патрульных, к обязательному курсу переаттестации следователей.
“Я сама учила сотни, если не тысячи полицейских, но все это куда-то исчезает, когда в отделение приходит человек с заявлением о преступлении на почве ненависти без адвоката. Адвокат нужен пострадавшим от преступлений на почве ненависти, чтобы попытаться защитить свое право на справедливый суд“, – добавляет Федорович.
Второй вопрос: необходимо ли вносить изменения в нормативно-правовые акты и добавлять СОГИ в перечень признаков, перечисленных в ст. 161 УК. По мнению Владимира Косенко, эксперта НПО “Правозащитное бюро “Мы – есть!”, Внесение изменений относительно перечня защищенных законом в статье 161 УК Украины признаков не является актуальным вопросом. Преступления ненависти по признаку СОГИ, как правило, включают преступления против жизни, здоровья лиц, имущества, хулиганские действия и т.д. Поэтому уместным и важным в таких случаях, по его мнению, усматривается и доказывания мотива предвзятости в каждом отдельном случае:
“Сексуальная ориентация и гендерная идентичность входят в перечень так называемых “других признаков”, защищенных Конвенцией о защите прав и основных свобод человека. Это видно из многочисленных решений ЕСПЧ, юрисдикция которого распространяется на все вопросы толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. В свою очередь, Конвенция является частью украинского законодательства. Поэтому содержание дальнейших действий заключается в правильной предварительной квалификации уголовного преступления и тщательном доказывании дискриминации и / или мотива предубеждения в каждом отдельном случае“, – объясняет Косенко.
Кроме того, важным условием могло бы быть обеспечение конфиденциальности для заявителей, а именно гарантии того, что после сделанного перед следователем каминг-аута пострадавшее лицо не будет страдать еще больше – от шуток, насмешек со стороны полицейских. А также будет уверенным в том, что о сказанном в кабинете следователя не узнают посторонние лица – родственники, соседи, и т.д. То есть – чувствовал себя в безопасности.
Все это приводит к мысли: первое, над этим нужно работать – это не законодательство и обучение, а изменение личного отношения людей к ЛГБТ. В том числе, и отношение правоохранителей, адвокатов и прокуроров, которые работают с такими делами. Для этого необходимо работать над налаживанием коммуникации между представителями ЛГБТ-организаций и полицией – не только непосредственно перед или во время проведения публичных мероприятий, таких как Марши равенства, а постоянно.
В более широком контексте сформировать более толерантное отношение общества к ЛГБТ-сообществу можно, развенчивая популярные мифы и предубеждения относительно ЛГБТ – например, объяснять, за какие именно права они борются, ведь часто этот аспект воспринимают искаженно. И это также один из аспектов правильной коммуникации – коммуникации сообщества ЛГБТ со СМИ, а также коммуникации СМИ с их аудиторией и донесения правильных месседжей, которые помогут изменить представление и о ЛГБТ, и о сути публичных мероприятий, которые они проводят.
Авторка: Александра Горчинская, nv.ua
Подготовлено при поддержке Freedom House в Украине
