Олег Алехин: «Я не могу оставаться равнодушным, когда нарушаются права ЛГБТ»
В 2021 году трое борцов за права человека постсоветского пространства были награждены Именной премией «Неравнодушное сердце», которая вручается за смелость и трудолюбие, проявленные в продвижении прав ЛГБТ. Премия основана в 2018 году в Молдове создателем Центра информации ГЕНДЕРДОК-М (ГДМ) Алексеем Марчковым, как жест признания заслуг и благодарности правозащитникам, которые, рискуя собственной безопасностью, публично поддержали идею равных прав для людей из сообщества ЛГБТ, которую не принимали ни общество, ни закон.
Сегодня наш разговор с Олегом Алехиным, одним из лауреатов премии этого года, который является председателем Ассоциации геев и лесбиянок LIGA (ЛИГА). ЛИГА – это региональная организация по защите прав ЛГБТ, имеющая свои офисы в Николаеве, Одессе, Херсоне и Киеве. Основана организация в 1993 году в Николаеве, где и сегодня находится ее головной офис.
Мы поговорили с Олегом о проблемах и успехах, которые у него ассоциируются с этой наградой, о том, как все изменилось в ЛГБТ-сообществе за последние 20 лет, и каково быть борцом за права ЛГБТ в стране, где уже 7 лет идет война. Также, мы узнали, каково это привлекать внимание общественности к убийствам на почве ненависти в стране, где в результате войны погибло более 13 000 человек.
Всего через два дня после этого интервью, 29 мая, произошло нападение на одесский филиал организации. Примерно в 21:48 семеро молодых людей в масках напали на офис Ассоциации «ЛИГА» в Одессе. В результате в арендуемом помещении два окна были разбиты камнями и повреждена одна из камер видеонаблюдения.
Если в Республике Молдова можно говорить об убийствах гомосексуальных людей в прошедшем времени, то Олег говорит, что в городе Николаеве человек был убит на почве ненависти в прошлом месяце.
– Речь идет о преподавателе истории, скрывавшем свою сексуальную ориентацию. О человеке, хорошо известном и уважаемом среди профессорско-преподавательского состава области, но погибшем из-за гомофобии. Его партнера убили несколько лет назад, а теперь убили и его. К сожалению, в Николаеве таких случаев много, и я понимаю, почему это происходит.
Если хотя бы один такой случай произошел где-то в Европе, мэр и полиция выступили бы с заявлениями для прессы, осудили бы убийство на почве ненависти. Этому делу было бы уделено особое внимание. Здесь же, в Николаеве, как и в других регионах Украины, государственные структуры опосредованно вовлечены в правозащитные акции. У нас нет государственной программы, которая была бы нацелена на просвещение общества о гендерном и сексуальном многообразии, на воспитание у него толерантного отношения к представителям разных социальных групп. Нам надо учиться принимать разнообразие, и, конечно, всячески способствовать снижению уровня ненависти в обществе к людям, которые выглядят или думают «не так, как все».
Вокруг много ненависти. Ситуация ухудшилась из-за войны. Вы понимаете, когда умирает человек – это трагедия, но, когда умирают сотни, тысячи людей, мир становится равнодушным к смерти. Человеческая жизнь перестает быть высшей ценностью, и от этого очень больно. В нашем регионе много насилия, бандитизма. И мы начинаем понимать, что общество больно равнодушием, если оно не осуждает насильников. А ведь насильно ничего хорошего не создашь. Насилие порождает насилие. Увы, люди привыкли так жить, и не знают, как можно жить иначе. Этот порочный круг необходимо разорвать.
Несмотря на общую удручающую картину, Олег говорит, что в настоящее время ЛГБТ-сообщество в Украине находится в лучшем положении, чем тогда, когда он только начинал работать в качестве правозащитника.
– Я начал работать в области прав ЛГБТ в 1998 году, сначала в качестве волонтера. Тогда я занимался бизнесом, и было сложно совмещать бизнес с общественной деятельностью. Вовлечение в активизм сразу же стало бы уязвимым местом для моего бизнеса, поэтому долгое время я работал инкогнито и даже использовал псевдонимы, когда мне приходилось выступать публично. В то время было много убийств, других преступлений на почве ненависти, частыми были случаи аутинга (Аутинг – публичное разглашение информации о сексуальной ориентации или гендерной идентичности человека без его согласия. Прим. редактора).
Словом, это было не самое безопасное время для дебюта в роли правозащитника. Хотя, по признанию Олега, он даже не планировал заниматься активизмом.
– Друзья пригласили меня на вечеринку, но вместо вечеринки я оказался в квартире художника на собрании, где люди обсуждали очень интересные для меня темы. Тогда такие люди, как я, собирались в узком кругу у художников, у которых были большие квартиры – мастерские, с желанием найти ответы на волнующие нас вопросы. Там я и узнал о существовании организации, которая начала свою деятельность в начале 90-х. Организация успела выиграть первые проекты и уже начала работать над изменением общественного мнения. На встрече я подружился с двумя девушками, которые попросили меня, как бухгалтера, помочь им с отчетностью организации. С этого времени я стал волонтером организации, год или два помогал в бухгалтерских делах.
Олег точно не знает, что заставило его рискнуть своим бизнесом и жизнью, вступив в организацию, защищающую права ЛГБТ. Однако он признает, что чувствовал себя психологически безопаснее среди людей, понимающих его проблемы, чем оставаясь наедине с собой.
– Наверное, дело в моем советском воспитании. Если меня попросили о чем-то, то я обязательно должен помочь, нельзя отказывать в помощи. Кроме того, здесь было интересно, потому что в организации много людей, которые сталкивались с теми же проблемами, что и я, здесь они искали ответы на вопросы, которые в то время вставали перед нами. Плюс обсуждения проблем, которые для меня были очень интересными. Являясь частью организации, я имел доступ к этим чрезвычайно интересным встречам и обсуждениям. На встречах присутствовали представители городской богемы, в том числе известные журналисты, художники, поэты. Среди них была Виктория Аманова, ныне почетный президент «ЛИГИ». Мне было очень интересно с ней общаться, потому что она писала рассказы, которые я с большим удовольствием читал. У нас было много общих интересов. Тогда мы особо не задумывались о защите наших прав, потому что это было опасно. Мы собирались для того, чтобы пообщаться, получить ответы на вопросы, которые нас особенно волновали.
Со временем становилось все труднее хранить в секрете волонтерскую деятельность. Чем больше пытаешься скрыть что-то, тем больше попыток разоблачить тебя, рассказывает Олег.
– Помню, как Виктория попросила меня разместить объявление от имени организации. Тогда не было интернета, для этого приходилось обращаться в специализированный офис, где в очереди стояли люди всех возрастов и профессий. Когда настала наша очередь, девушка за стойкой громко сказала, чтобы к ней подошли представители геев и лесбиянок. Это был мой первый аутинг – никто не сомневался в том, что я гей, если пришел разместить объявление от имени геевской организации.
В следующий раз в банке девушка за стойкой решила громко проинформировать коллегу, находящуюся в другом конце зала, о том, что к ним в банк пришли геи. Потребовалось время, чтобы отношение этих людей к нам изменилось.
Первая конференция по правам ЛГБТ, на которой присутствовал Олег, состоялась в 1999 году, но и тогда достижение целей, обсуждаемых на конференции, казалось на уровне фантастики.
– Это была конференция, организованная в Украине нашими коллегами из другой организации. Из-за границы были приглашены гости. Они рассказали о правах, которые мы должны иметь, о положении ЛГБТ-людей в Европе. На конференции я понял, что сейчас в нашем регионе об этом можно только мечтать. В то время как на сцене люди очень серьезно говорили о правах для геев и лесбиянок, официанты перешептывались и хихикали. Поэтому казалось невероятным, что пройдет несколько лет и мы публично будем требовать равных прав для ЛГБТ людей.
Олег был прав: каждый шаг вперед в защите прав ЛГБТ делался с большим риском, а то и ценой каких-то жертв.
– Мы прошли через множество ужасающих ситуаций, когда вооруженные люди угрожали и избивали нас. Мне приходилось драться с ними, потому что я понимал, что, если я не буду драться, никто не придет защитить меня и моего партнера.
Однако самым сложным было противостоять государству. Трудно бороться с властью, особенно с людьми, которые занимают ответственные должности, и которые готовы использовать любые рычаги, чтобы уничтожить тебя. Менталитет людей постсоветских стран сводится к тому, что государство – это все, а человек – ничто. Даже если побои и публичные оскорбления было тяжело перенести, то ничто не сравнится с судом, который хочет засудить тебя любой ценой.
Произошло это после закрытого мероприятия ЛГБТ-сообщества, которое они (власти – прим. редактора) хотели представить, как “публичное” и “незаконно” организованное. Меня повесткой пригласили в прокуратуру. Ради этого они даже вышли на работу в субботу, в выходной, чтобы допрашивать меня 4 часа. Четыре часа оскорблений, унижений и агрессии. Мне казалось, что они хотят уничтожить меня, убить, лишь бы больше никогда не видеть.
«Почему вы до сих пор не покинули страну?!», – возмущенно спросила меня следователь. «Зачем убегать, неужели вы думаете, что если избавитесь от меня, проблема исчезнет? А остальные куда? Что вы с ними будете делать?», – спросил ее я. На что она ответила: «Мы никогда не допустим этот срам на улицах нашего города». И я ответил: «Время нас рассудит». Хорошее знание законов помогло мне избежать уголовного дела, которое они пытались сфабриковать против меня. Мои заявления искажались. Но я внимательно их читал и каждый раз возвращал документы для исправления, прежде чем подписывать их.
В последний раз переписав текст моих показаний, следователь швырнула документ в мою сторону. Я спросил ее: «Могу ли я быть свободным»? И она ответила: «Пока да». Я понял, что это угроза. Жаль, что она и другие, такие же, не хотят понять, что проблема не в нас, а в их отношении к людям.
Прошло много лет, но и сегодня ЛГБТ-сообщество в Украине не может рассчитывать на защиту со стороны государства.
– В начале этого года наш офис был заминирован, потом нам угрожали, даже присылали письма с угрозами. Угрожала какая-то «белая раса Германии», затем прихожане какой-то церкви. Они написали нам, что знают, где мы живем, и что убьют всех сотрудников организации.
Ни в одном из названных случаев нас не пригласили в правоохранительные органы для дачи показаний в качестве потерпевшей стороны. Вместо этого в конце апреля мы получили письмо с запросом личных данных всех сотрудников организации с целью проведения уголовного расследования. Я все отчетливее понимаю, что единственная реформа, которая произошла в правоохранительной системе, – это изменение названия милиции на полицию.
В последние годы в Украине появились молодые политики, понимающие важность уважения прав всех людей, независимо от их сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Однако, они предпочитают не озвучивать слишком часто свою позицию.
– Да, это правда. Все больше и больше молодых политиков легко заводят разговор о правах ЛГБТ, но на этом все и заканчивается. Поэтому мы хорошо понимаем, что для защиты наших прав нужно готовить политиков из молодых ЛГБТ-активистов.
Защитой прав ЛГБТ-людей Олег стал заниматься в очень опасный период, когда приходилось постоянно противостоять разного рода угрозам и бесчисленное количество раз рисковать своей жизнью и свободой. Он поменял прибыльный бизнес на работу, которая чуть ли ни каждый день приносила ему все новые вызовы и риски. В связи с этим я спросила, что для него значит премия «Неравнодушное сердце»?
– Впервые меня номинировали на премию «Неравнодушное сердце» еще в первые годы после ее учреждения. Об этом я узнал от моей коллежанки из ГДМ. И тогда я просил, даже настаивал, чтобы меня не награждали. Мне казалось, я не заслуживаю ее, потому что есть люди, которые рисковали, может быть, больше, чем я. Однако в этом году меня все же наградили. За что? Узнаем на вручении награды. Но я думаю за то, что я неравнодушный человек. Я не могу оставаться равнодушным, когда нарушаются права людей из сообщества ЛГБТ, и делаю все, чтобы исправить эту несправедливость. Ведь премия про это. Вы знаете, очень сложно оставаться равнодушным, когда в мире так много несправедливости. Я не могу пройти мимо, когда кого-то обижают, а, тем более, лишают прав. Я не боюсь об этом говорить, даже зная о неприятных последствиях.
Но, признаюсь, для меня большая честь получить эту награду от Алексея Марчкова. Он научил меня мечтать, творчески мыслить, не бояться экспериментировать. Я видел, как во время реализации Международного проекта PRECIS все это делал он, и как сложно было остановить его на пути к достижению цели. Он стал моим наставником и настоящим другом. Он всегда думал на несколько шагов вперед. И не ограничивался Молдовой. Он знал, как развивать движения в других странах постсоветского пространства. Понимал, что ситуацию нужно менять в целом, что ЛГБТ везде сталкиваются с одинаковыми проблемами, но они боятся делать первые шаги для их решения. А он знал, как их мотивировать, как им помочь в этом.
Мы еще не понимаем значение и роль этого человека в демократических преобразованиях в наших странах, не осознаем всего того, что он сделал на постсоветском пространстве. Однако я знаю, что лет этак через 50 история расставит все по своим места. Его умение видеть перспективу, его влияние, талант, харизма, умение зажигать, вести за собой людей – все это вдохновляет. Я очень счастлив, что судьба дала мне шанс познакомиться с этим человеком, и я смог пройти «по краешку его судьбы». Я горжусь, что получу эту награду из его рук.
Дойна ИПАТИЙ
Фото со страницы Олега Алехина в Фейсбук
