Закрытые позы, вырезанные лица, спрятанные глаза: Антон Шебетко сделал проект об украинцах, скрывающих свою ориентацию. Разрушение портретов для анонимности стало метафорой того, как скрытие идентичности не дает героям полностью проживать свою жизнь.
5-10% населения Земли являются представителями ЛГБТКИ. Украина — не исключение, но к принятию своих ЛГБТКИ-сограждан готовы всего .
Украинские гомосексуалы и трансгендеры постоянно подвергаются нападкам, моральному и психологическому насилию: только преступлений на почве гомофобии зафиксировано 1 861 за последнее десятилетие (по данным центра «Наш мир»). В большинстве случаев потерпевшие предпочитают не обращаться в полицию, опасаясь разглашения, продолжения издевательств и отсутствия правосудия. И это оправданно. Например, недавно несколько человек пытали трансгендерного человека в Житомире — спустя месяц полиция обвинения нападавшим.
Гомофобия действует и на более тонком уровне. Так, 21 июня в рамках Марша равенства (проведенного онлайн из-за пандемии) над Киевом пролетел дрон с радужным флагом. За сутки под видео, выложенным официальным каналом KyivPride на фейсбуке, появилось свыше тысячи комментариев — большинство из них были гомофобны. Особое возмущение вызвало то, что дрон ненадолго завис рядом со статуей Родины-матери: многие пользователи сочли это «надругательством».
Антон Шебетко
Украинский художник и фотограф. Живет в Амстердаме, работает с темами, связанными с ЛГБТКИ. Публиковался в Vice, BBC, Bird in Flight, Calvert Journal, GUP Magazine, Huck Magazine, «Радіо Свобода», «Новое Время». Выставлялся в Украине, Франции, Нидерландах, Грузии, Германии и Канаде.
— В основу проекта легло желание понять и запечатлеть особенность украинских ЛГБТКИ (в данном случае геев) — отсутствие среди них каминг-аута. Это общее место, близкое и понятное большинству из них. И оно же накладывает отпечаток на работы, посвященные жизни сообщества: конечно, всегда есть возможность обратиться к активистам и сделать проект об открытых ЛГБТКИ, но надо понимать, что они — малая часть сообщества, верхушка айсберга. Меня же интересовало большинство и то, как страх сдерживает их. Эту историю можно воспринимать как автобиографию. В начальной версии проекта был и мой портрет.
Я выбрал портрет, потому что это жанр фотографии, который предполагает честность и открытость героя. Все портреты анонимные: распечатав снимки, я рвал и комкал их, чтобы «опознать» героев было невозможно. Разрушение этих фотографий — следствие невозможности рассказать о себе всю правду, рассказ о «невидимости».
Всего я снял около 50 портретов, но их могло быть и больше. Я просил участвовать людей из ближнего круга, потом пошли друзья друзей. Довольно много друзей отказались, боясь, что их каким-то образом смогут идентифицировать. Большинство отказов приходили от старшего поколения — некоторые из этих людей в гетеросексуальных браках, у некоторых есть дети. В семье об их ориентации не догадываются либо предпочитают делать такой вид.
История каминг-аута (а чаще — его отсутствия) — вообще популярная тема для разговора среди ЛГБТКИ. С друзьями проще: всегда можно выбрать круг общения, который тебя примет. Главные места, где не рассказывают об ориентации, — семья и работа, там приходится терпеть.
По моим наблюдениям, страх присущ почти всем украинским ЛГБТКИ. И не страх какой-то физической расправы — хотя и такие случаи регулярно — боятся скорее неприятия, глумления, издевок. Этот страх толкает сотни тысяч украинцев на то, чтобы проживать свою жизнь в тотальной лжи. Все они выросли в условиях гетеросексуального большинства, с гетеросексуальными родителями, окруженные гетеросексуальными друзьями, родственниками и сослуживцами, которые часто разделяют античеловеческие взгляды на другую ориентацию.
Я проводил интервью со всеми героями — спрашивал, почему они не совершают каминг-аут, как относятся к прайду, сталкивались ли с гомофобией (интервью станут частью книги, над которой я сейчас работаю). Практически все герои сталкивались с гомофобией. Кого-то увольняли, над кем-то издевались полицейские, от кого-то отказались друзья и родители. Если герои не раскрывали свою идентичность, гомофобия не была направлена конкретно против них, но никуда не исчезала: повсеместные шутки, призывы линчевать, требования запретить и пожелания вылечить все равно воспринимаются людьми из ЛГБТКИ на свой счет. Многие сами перенимают эти взгляды и страдают от внутренней гомофобии.
Когда говоришь европейцу, что ты гей из Украины, на тебя смотрят с сочувствием. Огромное количество украинцев просят и получают статус беженца как ЛГБТКИ.
И это диагноз всему украинскому обществу: на нас смотрят как на дикарей, которые бьют и убивают сограждан из-за сексуальной ориентации, гендерной идентичности, национальности.
В репутации страны дикарей мы виноваты сами. Политики-популисты, потакая самым консервативным слоям общества, регулярно пытаются протащить законы «против пропаганды гомосексуальности». У нас нет эффективных законов, которые бы противодействовали дискриминации на рабочем месте; гомофобия не считается отягчающим обстоятельством при нападении. Каминг-аут — вопрос не принятия себя, а выживания.
В репутации страны дикарей мы виноваты сами.
Конечно, гомофобия есть и в США, и в Европе, на которые принято равняться, — но там удар ножом в сердце не будут пытаться как хулиганство. Там нельзя уволить из-за того, что дома тебя ждет парень, а не девушка. Не говоря о том, что в странах, на которые Украина равняется, легальны однополые партнерства и браки, такая пара может взять приемного ребенка. Это простые человеческие права, которые должны быть доступны. Они о достоинстве.
Традиционалисты, продвигающие урезание прав ЛГБТКИ, обещают вечные ценности и благостный мир. Но не надо обольщаться: ненависть, которую они плодят — осознанно или нет — по отношению к своим братьям, сестрам, детям и родителям, никогда не станет двигателем прогресса, а только отбросит нас еще дальше. Чтобы стать человеком, надо понять, что вокруг тебя тоже живут люди и все они без оговорок достойны точно таких же прав.
Я не вправе призывать или требовать от кого-либо каминг-аута. Я понимаю, почему многие в современной Украине не совершают его. Жизнь, в которой ты адаптировался и смирился с лишениями, возможно, лучше жизни, в которой тебя убивают. Но сложность в том, что в отсутствие «видимости» ничего не достичь, без борьбы не победить. Желание смягчить острые углы — это выход, но он дается ценой не до конца прожитой жизни.
Жизнь, в которой ты адаптировался и смирился с лишениями, возможно, лучше жизни, в которой тебя убивают.
С другой стороны, каминг-аут — это не так страшно. В противовес случаям, закончившимся трагично, есть огромное количество примеров, когда решение открыться заканчивалось благополучно. Часть героев проекта совершили каминг-аут, и, насколько я знаю, у них все хорошо: они живут в гармонии с собой, а окружающие их люди внезапно обнаружили, что ЛГБТКИ могут быть среди их родственников и друзей.
Фрагменты инсталляции в рамках фестиваля Circulations
Работу можно увидеть на фестивале Circulations в Париже до конца июля.
