Нападения, стереотипы и тысячи единомышленников: как живется гею в Харькове
ЛГБТ-сообщество в Харькове насчитывает около 100 тысяч участников, но открыто об ориентации готовы говорить не многие. Newsroom пообщался с парнем, который рассказал, как осознал, что является геем, почему его избили возле клуба и где в Харькове встречаются представители ЛГБТ.
В представлении многих людей, подвергшихся влиянию той или иной пропаганды, гей должен выглядеть как некий накрашенный мужчина в одежде со стразами и страусиными перьями. Однако реальность куда более прозаична. Встретив Андрея на улице или на предприятии, где он работает, вы вряд ли сможете догадаться о его предпочтениях.
– Когда ты понял, что твои интересы, скажем так, отличаются от “общепринятых”?
– Еще в детстве. Ты осознаешь, что тебе не очень интересны девочки. Я слышал, что некоторые осознают это и в девять лет. Но сначала речь не об ориентации. Просто тебе не интересны какие-то увлечения. Я, к примеру, абсолютно равнодушен к футболу. И в детстве больше нравились какие-нибудь спокойные занятия.
Вот сейчас говорят – пропаганда. В то время об этом даже не разговаривали. Не был распространен интернет, прочитать об ЛГБТ я тоже нигде не мог. А люди с “нетрадиционной” ориентацией откуда-то же брались? Разница лишь в том, что тогда еще больше скрывали, чем сейчас.
– Хорошо, ты понял, что тебе не интересны какие-то шумные развлечения. Но, я так понимаю, осознание ориентации пришло позже, в подростковом возрасте?
– Это уже стало более понятно. Сначала были подозрения, а потом понимаешь, что к чему. Что мне не нравится с девочками гулять, не нравятся их фигуры. Первые отношения, как и у гетеросексуалов, у меня были в 15 лет. Первым парнем, кстати, стал мой одногруппник.
– Как к этому отнеслись родные?
– Мама узнала тогда же, в 15 лет. Нормально отреагировала, сестра сказала, мол, это твоя жизнь. Мама тогда сказала: “У меня внуков уже хватает, так что делай, что хочешь. Фамилия все равно продолжается”.
Младшая племянница, когда узнала, даже обрадовалась. Потому что еще одна “подружка” появилась, с которой можно всем поделиться и посоветоваться (смеется).
– То есть стереотип о том, что геи хорошо разбираются в моде – имеет право на жизнь?
– Тут как кому дано. Я не модник, хотя и более переборчив в вещах. Обычный парень пришел, если ему нужны джинсы – первые увидел и взял. А я пойду и буду лазить по рынку до тех пор, пока не найду джинсы, которые на мне будут смотреться.
– С какими еще стереотипами ты сталкивался?
– Чаще всего слышал, что геями становятся. Нет, в большинстве случаев ими рождаются. Кто-то верит, что пропаганда может повлиять. Ну невозможно заставить мужчину спать с мужчиной, если у него нет позыва к этому.
То же самое и насчет разговоров про “дети на это смотрят”. Не бывает так, чтобы ребенок увидел и решил – буду поступать так же. В более взрослом возрасте он будет формироваться и поймет, чего он хочет. Большинству моих знакомых пофиг, какой ты ориентации. Важно, какой ты человек. А с кем спишь – это твое дело.
– При этом представители “правых” движений в нашей стране нередко видят в вас некую угрозу семейным ценностям. То есть пришел некий дядя, помахал радужным флагом и все “стали геями”.
– Это глупость. Те, кто кричит о семейных ценностях, часто не замечают собственных проблем. Более того, статистика утверждает: кто громче всех кричит “это плохо”, нередко сами латентны. Человек говорит, что это “ненормально”, но сам задумывался об этом.
– Ты сталкивался с таким?
– У меня есть знакомый, не буду называть его имя, который состоит в партии ВО “Свобода”. А она, как мы знаем, рассказывает, что ЛГБТ – это плохо. В нашей компании этот человек больше всех кричал про “ненормальность” геев.
Но потом мы под крепким “градусом” разговорились и оказалось, что он часто задумывался о сексе с парнем. Ему хочется попробовать, но Миша (имя изменено по этическим соображениям. – Ред.) боится признаться, что его интересуют мужчины. Потому что для него важно “что скажут люди”.
– В обществе, на мой взгляд, сформировалось не всегда терпимое отношение к представителям ЛГБТ.
– В свое время, еще в деревне, я столкнулся с гомофобией. О моей ориентации узнали абсолютно все. Тогда только недавно появился ВК и там я общался с парнями. А потом соцсеть отменила функцию “скрыть список друзей” и люди увидели, с кем я дружу.
Мне и в спину кричали, что я п***рас, и пытались меня бить. Но были и некоторые люди, которые за меня заступались, не давали избить.
– Сильно “цепляло”?
– Я на это не обращал внимания. Знаешь, “собаки лают – караван иде”. Кричат что-то в спину? Я наушники вставил и пошел дальше.
– А в Харькове были конфликты?
– Были. Один раз даже побили. Это был 2013 год, тогда еще работал клуб JAM на улице Гамарника (сейчас – переулок Подольский. – Ред.). Я вышел из клуба и хотел в киоске купить сигарет. Ко мне пристали три человека, избили меня, забрали деньги и документы. Меня нашли две девочки, привели в чувство и вызвали милицию.
Нападавшие понимали, кто я. Потом уже узнал, что там отлавливали посетителей клуба. Буквально через неделю этих людей нашли. Одному, насколько я помню, дали год условно, другому – два тоже условно.
Потому я поддерживаю недавний закон о наказании за гомофобию (речь идет о законопроекте , усиливающем отвественность за нетерпимость. – Ред.). Может и кто-то из “правых” лишний раз задумается, что можно получить штраф или срок. Мы начали двигаться к европейским ценностям и цивилизации.
– Пока мы еще на этом пути – насколько распространена ЛГБТ-культура в нашем городе?
– Ну в Харькове, если судить по сообществам, соцсетями и группам знакомств, 100 тысяч людей принадлежат к ЛГБТ. Это немало. Но об этом стараются не говорить. Многие стараются скрывать свою ориентацию.
Среди моих знакомых есть 16-летние мальчики, которые добавились в друзья в соцсети, чтобы просто об этом с кем-то поговорить, ведь они боятся. И есть люди, которым за 50, и они еще с советских времен привыкли все держать в тайне.
– Но как в этом случае вы находите друг друга? Как происходит знакомство?
– Сейчас найти пару проще всего в соцсетях. Есть чат-бот в Telegram, где указываешь возраст партнера и он ищет подходящего. Очень много сайтов знакомств. Самый популярный – Хорнет, где миллионы людей со всего мира. Из любой страны – Украина, Польша, Беларусь, РФ. Есть и небольшие группы в Facebook. По месту жительства. В них 200-300 человек и попасть туда не так просто. Если у тебя страница, похожая на гомофобную, тебя не добавят и заблокируют.
– Окей, произошло знакомство в сети. Что дальше?
– В Харькове есть много мест, где можно провести время. У нас есть кафе, есть ночные клубы, куда ходят много представителей ЛГБТ. Есть специализированный ночной клуб, куда в выходные съезжается вся “тема”. На Журавлевке есть места, куда мы ездим отдыхать, на Новой Баварии есть “наш” пляж. Но эти зоны отдыха знает очень узкий круг людей.
– Не сталкивались с негативом или с нападениями, как было возле “Джема”?
– Понимаешь, в такое место им нет смысла ехать. Потому что, во-первых, сразу вызовут полицию. Во-вторых, “почесать кулаки” проще на улице и при численном преимуществе.
Среди ЛГБТ есть немало тех, кто занимается единоборствами, или просто крепкие ребята. И в драке, скажем, 5 на 5, есть шанс дать отпор. Потому, если геев и ловят, то по одному, а не там, где их много. К тому же в Харькове за тебя могут вступиться прохожие.
– Твое отношение к “ХарьковПрайду”?
– В принципе, я за. В Амстердаме, в США проходят такие же прайды. Ну прошлись какие-то люди, помахали флажками. Они призывают стать геями? Или, может, употреблять наркотики? Нет.
По такой логике можно запретить празднование 8 марта. Или запретить политические шествия. Если нельзя идти с радужным флагом, почему можно с другим? Прайд – это один день в году, когда люди могут пройтись по городу и завести новые знакомства.
– Но ты в прайде еще не участвовал?
– Ни разу пока. Когда проходят такие мероприятия, я или работаю, или занят дома. Хотя желание есть.
