Быть геем на фронте — каково это? История бойца с позывным Француз
Украинские военные, возвращаясь с фронта, пытаются устроиться в мирной жизни. Эта история о киевлянине Викторе Пилипенко. Он – один из немногих, кто сделал публичный coming-out, и теперь читает открытые лекции студентам и их родителям. Как быть геем в мирной жизни и на войне – жизненная история настоящего мужчины с позывным Француз в интервью Belsat.eu.
Позывной «Француз»
На срочную службу Виктор пришел после 4-го курса университета, где учился на переводчика. Пошел в армию, чтобы собраться с мыслями и силами после безответной любви к другу, в которой решил ему признаться.
«Позывной Француз мне дал политрук (заместитель по воспитательной работе – Прим. Belsat.eu) на срочной службе еще в 2009 году из-за того, что я знал французский».
С этим позывным Виктор пошел и на службу военную. На фронте был сначала санинструктором, потом выучился на гранатометчика. И сразу попал в самую горячую точку российско-украинской войны – Широкино, неподалеку от Мариуполя.
В мирной жизни Виктора больше не шокирует смерть, а больше всего удивляет то, как далека для многих война, рассказывает ветеран:
«На похоронах я себя чувствую так же, как на других официальных мероприятиях. Хотя, когда хоронил деда и бабушку – плакал. Растрогать меня трудно, но когда плачу – тогда навзрыд уже. Были люди, которые подходили ко мне и спрашивали – «а что там, на Донбассе? Я не совсем понимаю». От таких вопросов меня просто коробило. Шокируют и «советские» люди, которые готовы за палку колбасы продать все – свою культуру, язык, свою независимость, право свободно дышать. Они готовы жить нищей, но стабильной жизнью под тиранией – это очень страшно для меня».
Как быть геем в жизни и на войне?
Вернувшись с войны Виктор сделал так называемый каминг-аут написав об этом на своей странице в Facebook. Теперь, при поддержке гражданского общества «Точка Опоры», читает лекции для молодежи. Одна из тем – о том, как быть геем в мирной и в военной жизни.
Последняя из таких поездок состоялась не так давно, 13 мая, в украинский Кременчуг. Там, в Европейском клубе Виктор был «живой книгой» (тематическая встреча, где в роли «живой книги» выступает человек, а «чтение» – это разговор – Прим. Belsat.eu).
«Чрезвычайно интересный формат, когда тебе задают вопрос без ограничений обо всем на свете. Люди действительно очень интересовались, как это – быть геем, и кто такие геи вообще. Говорил все без прикрас, от боевых операций, крови и смертей, до того, как это – скрывать свою ориентацию, говорить, что гетеро, спать с проститутками, чтобы не заподозрили, что такое секс для геев и почему это никак не отличается от гетеро отношений. Во время этого мероприятия смог даже убедить двух гомофобов, которые из любопытства пришли поговорить со мной. Один так и сказал организатору – «я всегда был против геев, а теперь, когда я этого увидел, уже и не знаю». Среди читателей моей »живой книги« были не только студенты, также пришли и взрослые люди, была мама, которая подозревает, что ее сыновья геи, мне удалось успокоить ее».
После встречи со студентами в «Европейском клубе» бывший гранатометчик Француз общался с кадетами военного училища. Это был другой формат встречи – там лицеистам выделили один урок для интересного разговора.
«Ребята были одеты по форме, я был в футболке батальона Донбасс. Представился как ветеран. Тема была «Борьба с буллингом (травля – Прим. Belsat.eu) в воинских коллективах», поэтому я начал рассказывать о своем опыте срочной службы, о том, как мне жилось в условиях позорного явления дедовщины. Затем я рассказал о том, что на войне этой беды нет и все равны. Те, кто больше воевал, наоборот пытаются побыстрее передать как можно больше навыков новому пополнению, чтобы в бою все были одинаково эффективными.
Рассказал также, что у нас в добровольческом батальоне были представлены люди почти всех общественных уровней, различных этнических происхождений, был афроукраинец, евреи, а еще были геи и лесбиянки. Именно последний факт вызвал легкий шумок. Я подчеркивал, что мы, военные, давали присягу на Конституции Украины украинскому народу. А значит, мы все равны перед законом и нашим делом чести является защищать права и свободы матери Украины и каждого ее гражданина (кроме коллаборационистов-предателей, которые нарушили этот Закон)».
«Украинский язык – это моя идентичность, как и то, что я гей»
Бороться с посттравматическим синдромом (ПТСР) Виктору не пришлось, были затяжные депрессии, но их удалось пересилить с помощью увлечений и работы. Было трудно социализироваться, многое изменилось в поведении, появилась особая нетерпимость к несправедливости и иногда вспышки агрессии, рассказывает Виктор Пилипенко.
«Но по сравнению с настоящими ПТСР, которые переживают другие ребята – это мелочи. У меня особенно слух пострадал. Бывало не раз попадало взрывной волной, когда по нам стреляли танки. А также я очень часто работал с СПГ-9 – очень громкий гранатомет 73 калибра, без наушников. Все это привело к тому, что мне диагностировали тугоухость на оба уха».
Сейчас Виктор Пилипенко работает проектным менеджером в «Точке Опоры» и редактором на съемочной площадке, где контролирует воспроизведения текстов на украинском языке во время съемок.
«Да, для меня украинский язык – это моя идентичность, как и то, что я гей. Из-за первого и из-за второго я в свое время был изолирован в определенное «гетто». В своей киевской украиноязычной школе, где все говорили на русском, надо мной бывало издевались за мой выбор говорить на украинском, хотя потом дети выросли и некоторые даже извинялись за это. За свою гомосексуальную ориентацию я точно так же жил в определенной изоляции».
Два пласта стереотипов
Такая изоляция является следствием стереотипов, которые присутствуют в обществе. В жизни часто можно услышать «да он же гей, такой даже оружие в руки не возьмет». А с другой стороны, есть другой стереотип о людях, которые «любят пострелять, им бы только воевать». На Виктора навалилось сразу два пласта стереотипов.
«И геи разные бывают, и гетеро-борцы тоже. Есть геи, которые очень маскулинно выглядят и обожают вести себя, как альфа-самцы. А есть гетеро, которые кричали во всю глотку, что врагов надо убивать, но попрятались от войны. За таких очень стыдно. Я не выгляжу воинственно, некоторые иногда хотят этим воспользоваться в своих целях. Особенно, когда не знают о моем военном опыте. Несколько раз уже было, когда я неконтролируемо гаркал на таких людей, и они больше себя так не вели – боялись. Хотя я очень не люблю это агрессивное состояние.
Думаю, что агрессия – это для слабаков. Спокойствие, улыбка, доброта, добрые дела – вот что благородно и достойно. Наше постсоветское общество действительно больно лицемерием. Когда люди надевают на себя национальные символы и униформу, но не для того, чтобы идти защищать Родину на фронте, а чтобы разгонять геев и лесбиянок, ибо так же легче, так безопаснее. И так во многом. Это все неготовность быть смелыми и нести ответственность за свои слова, и главное, подкреплять их поступками!»
«Ахиллово братство» побратимов и «Посестры»
Не так давно в Facebook создана группа «Военные ЛГБТ и их союзники», группа активна, туда приглашают не только геев, не только военных, а всех гетеро-союзников, иностранных друзей, всех, кто может просто интересоваться, хочет как-то помочь, или просто читать эту страницу.
«После моего каминаута, свои каминауты также сделали лесбиянка Настя Конфедерат (псевдоним в Facebook), она – вторая администраторка группы, и Себастьян Романов – трансгендерный мужчина, ветеран. Он также админ группы. Еще администратором является гей-волонтер Ник Будерацкий. В этой общей группе есть тайные подгруппы «Ахиллово братство» и «Посестры» – они созданы уже для неформального общения исключительно военных геев и лесбиянок. В братстве нас уже 32 Ахилла, сестер где-то больше 10. И двое трансгендерных военных, вышедших со мной на контакт. Конечно, ЛГБТ плюс военных значительно больше, многие шифруются или просто не хотят светиться и общаться с другими. Я знаю, таких много, которые, к сожалению, в группу не входят по тем или иным соображениям».
