Алексей Доричевський: «Пока слово «гей» в нашем обществе будет смешным, до тех пор мы будем бедными»
Уже несколько месяцев, как в Киеве спектакль Игоря Белица с громким названием «Гей-парад» собирает полные залы и не перестает быть популярной среди зрителей. Мы решили пообщаться с режиссером Алексеем Доричевським, который по совместительству является талантливым актером, чтобы расспросить о том, как это – устраивать театральный «гей-парад» и почему это важно делать сегодня
Почему ты решил поставить спектакль «Гей-парад» Игоря Белица, чем он тебя зацепил?
Я выбрал этот текст сначала для читки на Неделе актуальной пьесы. Это первый текст Игоря Белица. Я давно с ним сотрудничаю. И знаю, о чем может говорить Игорь. Сначала хотел во время читки сделать несколько гэгов. И понравилась речь пьесы.
В начале я отметил истеричность текста: персонажи почти все время кричат друг на друга и очень редко слушают. И только персонаж, который открыто говорит, что он – гомосексуал, может слышать людей, которые вместе живут 20 лет.
Проблемы семьи и общества стоят очень остро в этой пьесе. А то, что есть персонаж-гей, который в отличие от других – живое, а не истерит, заставляет нас говорить на тему социальных ярлыков.
Семья, которая изображена в тексте, по внешним признакам – идеал украинской семьи – муж, жена, двое детей. У них есть дом, работа. Но они все несчастны. Также, в свою очередь, они имеют определенные штампованные представления о том, как должен вести себя «гей».
Члены семьи видят, то, что они хотели бы иметь в своей жизни, в образе Жени-гея. Он учит их любить себя. И это слом идеологии жизни. Ибо, по их представлениям, такого «персонажа» надо выбросить из общества.
Текст о том, как нам трудно общаться. Сколько мы ставим себе ограничений. И за этим не позволяем себе быть счастливым.
Когда ты работаешь как режиссер, для тебя является самым важным? Доволен ли ты своей работой в спектакле «Гей-парад»?
Для меня важно, чтобы спектакль нравилась мне.
Я не могу о чем-то говорить, если я не говорю о себе. Я не могу говорить о проблемах других людей, которые вокруг меня. Я формирую свой мир, а он формирует меня.
Но несмотря на это, для меня самым важным является диалог во время процесса. Я не формирую закрытое пространство, где уже все известно, а все выполняют определенный замысел. Каждый имеет оставаться художником в процессе. А я, как режиссер, выбираю, что больше резонирует сейчас.
Спектакль состоялся. Благодаря всей творческой команде. Силы, которые вложили в этот проект продюсер – Алексей Жмурко, генеральный продюсер Дикого театра – Ярослава Кравченко. И значительно помог Максим Голенко – главный режиссер театра. Благодаря им представление цельная. Она есть и она жива. У нее есть свои огрехи. Мы обращаем на это внимание, исправляем. Но для меня больше получилось, чем нет. Есть драйв, ритм. Смех в зале. Потому говорим о болезненные темы. А там, где боль – всегда смешно.
Как ты думаешь, почему этот спектакль с таким довольно провокационной названием и историей уже несколько месяцев подряд собирает полные залы?
Я не знаю, какая у спектакля провокационная история … Название пьесы Игорь специально выбирал, чтобы текст поставили и, чтобы на него пришли зрители. Комедия под названием «Гей-парад» уже говорит о том, что мы увидим что-то вроде эстрадного выступления. Сценок в легком жанре о смешных «голубых» человечков.
Как мне кажется, мы создали сложный пространство и избежали позирования и заигрывания с неудобной темой. Недопустимо смеяться над человеком, если она заявляет о своей инаковость или определенную идентичность. Но необходимо смеяться со смеху над этим. Как я вижу, именно это и срабатывает в зрительном зале.
Ну, и работает сарафанное радио. Мне передают много положительных отзывов о спектакле. И люди реально рекомендуют друзьям покупать билеты на спектакль. Сейчас есть ощущение, что судьба «друзей» в зале велика. Потому многие зрители приходят с очень серьезными лицами. Явно напряжены, что сейчас что-то будет неудобно для них. Друг посоветовал, но это же гей-парад, страшно. Напряжение через несколько минут приходит.
Представителей ЛГБТ сообществ видим все меньше. Видимо, потому спектакль именно не об ЛГБТ, а о нас.
Какой ты представлял негативную реакцию на этот спектакль и для тебя значит провал?
Негативная реакция на такое представление – это никакой реакции. Если бы во время спектакля была тишина, а потом кто бы бросил бутылку в актеров – это был бы отзыв. Значит, тема затрагивает и трудно принять точку зрения, с которой мы говорим.
Провал – когда нет диалога во время представления. Когда ты неинтересен.
Когда ты впервые познакомился с ЛГБТ-людьми и есть ли среди твоих друзей открытые ЛГБТ, как они отреагировали на этот спектакль?
Среди ближнего круга общения открытых ЛГБТ нет. Но в творческих кругах тема сексуальности и отношений очень открыта. Поэтому я даже не могу сказать, как я впервые столкнулся с лесбиянкой или геем. Мы просто живем, общаемся.
Мы говорили о спектакле, о каких-то ее недостатки. Где неточности или непонятные вещи. Если говорить о сплошное неприятие или образы, то такого не было.
Главный герой Женя по умолчанию «открытый гей». Но это на сцене Это театр, это представление, это художественный прием. Как ты относишься к открытым геям в реальности? Это для тебя ок или, возможно, является лишним?
Я считаю, что человек должен свободно себя чувствовать в обществе. И не имеет предупреждать, или ему / ей нравятся мужчины / женщины … Понимаю, что сейчас это пока трудно.
Если комфортно жить в статусе «гея» – это выбор человека. Важно нам всем двигаться в том направлении, чтобы это был не «крест» для лица, а действительно комфортный способ общения в социуме.
Почему ты думаешь важно говорить на те темы, которые вы поднимаете в спектакле «Гей-парад»?
Потому что жить в гирканни друг на друга не могу. У моей знакомой летний ребенок. И она на все показывает и говорит: «низя». То есть, все, что ребенок хочет – это «низя». Это воспитание вежливости. Или еще чего там.
И герои «Гей-парада» сами себя воспитывают этим «низя». Это не в первую очередь любовь или сексуальность. И это «низя» формирует бедность. Моральный, физический, материальный.
Уже эта бедность задолбала. Пока слово «гей» в нашем обществе будет смешным, мы будем будем бедными. Поэтому я совершенно не хочу, чтобы мой спектакль шла вечно.
Как ты относишься к тому, что некоторые зрители спектакля увидели в спектакле гомофобию и чтобы им ответил?
Если с тем, что я сказал выше, сочетается гомофобия, то мне трудно дальше дискутировать.
Вышел ли бы ты на Марш равенства за права ЛГБТ и считаешь ли ты эту акцию действенной?
Я не пойду на Марш. Я создал представление. И она работает уже в этом направлении. Может, у нас есть определенные различия в формулировках, но конечные цели, надеюсь, касающиеся. Открытое, равное общество. Всякая мысль имеет право на существование, если она не провоцирует к насилию, агрессии.
Что будет со спектаклем дальше, каково его будущее? Хотел бы ты, чтобы он был экранизирован?
Сейчас мне бы хотелось, чтобы в представления появилось прокатное жизни не только в Киеве, но и других городах Украины. А по экранизации – это уже вопрос к автору текста. Я этим точно не буду заниматься. У меня есть другие проекты, другие темы. Я хотел бы обратиться к кино. Но с этим текстом. Хотя я обеими руками «за», чтобы кто-то другой воплотил этот текст в кино. Он заслуживает того, чтобы общаться с широким кругом зрителей.
Беседовал Максим Ивануха
