Правый поворот: вернется ли Берлин к гомофобному прошлому?
100 лет назад, как и сейчас, Берлин был самым свободным ЛГБТ-городом Европы. Его история резко изменилась с падением Веймарской республики и приходом к власти нацистов. Теперь, когда ультраправая партия «Альтернатива для Германии», транслирующая гомофобные лозунги, получила рекордное количество мест в Бундестаге, — вернется ли город на Шпрее к гомофобному прошлому? СПИД.ЦЕНТР переводит статью The Atlantic.
Любителям приключений стоит наведаться в культовый бар Bull по многим причинам. Для посетителей это круглосуточное безопасное заведение, предлагающее развлечения на любой вкус. А для британского историка Брендана Нэша клуб является символом «Вавилона Берлина» — золотого десятилетия свободы для ЛГБТ-сообщества в 1920-х годах, когда бисексуальную звезду Голливуда Марлен Дитрих можно было увидеть в обществе секс-работниц и танцовщиц-трансгендеров.
«Более ста лет по этому адресу в том или ином виде находится гей-клуб», — объясняет энергичный 54-летний Нэш группе туристов, с энтузиазмом показывая на неоновую вывеску, на которой мы видим быков с огромными кольцами в ноздрях. Усмехнувшись, он рассказывает группе о пожилой женщине, которая каждый день в 5 утра невозмутимо шествует по клубу с тележкой сэндвичей, на случай, если кто-то проголодался. «Ее вряд ли можно чем-то удивить», — добавляет он.
Германия долгое время славилась своим либеральным отношением к сексу. Недавно здесь были приняты законы, разрешающие однополым парам вступать в брак и усыновлять детей. Она стала первой европейской страной, официально признавшей возможность указать иной вариант помимо женского или мужского пола. Тем не менее, ЛГБТ-активисты предупреждают о параллельных процессах усиления гомофобных настроений в большой политике.
После того как ультраправая партия «Альтернатива для Германии» получила рекордное количество мест в Бундестаге в прошлом году, ее члены призывают заключать гомосексуалов в тюрьму, торжественно обещают отменить легализацию однополых браков и выступают с обвинительными речами в адрес людей, живущих с ВИЧ. Эти нападки не только указывают на резкое усиление правых настроений в мире, но и напоминают о фашистском прошлом Германии. Правозащитники опасаются, что это может служить сигналом о будущих притеснениях уязвимых меньшинств.
Берлин был и остается квир-городом — гей-культура, политика, активизм, клубы и секс здесь на каждом шагу. В столице толпы танцуют под дождем из конфетти на ежегодно проводимом дне Кристофер-стрит, гей-парадах и прайдах. Активно обсуждается кампания против оперативного вмешательства у интерсекс-детей, а антифашисты регулярно срывают митинги ультраправых. Но «Германия — не та безоблачная, прогрессивная страна, которой так хочет казаться», — говорит Катрин Хугендюбель, ведущий правозащитник в Международной ассоциации лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров и интерсексуалов, включающей в себя более тысячи ЛГБТ-организаций.
В 1918 году, когда предшественник клуба Bull только открылся, Веймарская республика вступала в свое скандальное десятилетие. Участники гей-сообществ Лондона, Парижа и Нью-Йорка находились под угрозой тюремного заключения, финансового краха, смертной казни, их могли убить. В то же время Берлин, с его репутацией дико безнравственного города с либерально настроенными сотрудниками правоохранительных органов, превратился в неоспоримую европейскую гей-мекку.
К 1920 году Берлин, предположительно, служил домом для 85 000 лесбиянок, а гей-медиапространство процветало. Здесь располагалось более ста гей-баров и клубов, где художники и писатели общались с переодетыми в женскую одежду мужчинами по вызову, которые, по всей видимости, вдохновили Билли Уайлдера на создание фильма «В джазе только девушки». Революционный по тем временам Институт сексуальных наук и его основатель Магнус Хиршфельд открыто выступали за отмену уголовной ответственности за гомосексуальность и помогали трансгендерам подавать документы в госструктуры, чтобы сделать их новый статус легальным.
Люди, как гетеро, так и гомосексуальной ориентации, стояли в очереди, чтобы попасть в «Эльдорадо» — ночной клуб, принадлежавший еврею, где транс-женщины и дрэг-квин выступали и танцевали для посетителей за плату. Завсегдатаи могли наблюдать одурманенную наркотиками актрису Аниту Бербер, танцующую в обнаженном виде. В 1929 году английский писатель Кристофер Ишервуд, чьи берлинские приключения нашли отражение в фильме «Кабаре», написал в своем дневнике: «Я нахожусь в поисках своей родины. И я приехал сюда выяснить, здесь ли она».
Ишервуд является предметом обожания для Брендана Нэша. Бритоголовый, одетый в кофту с капюшоном и обладающий неистощимым запасом неприличных анекдотов, Брендан совсем не похож на обычного диванного преподавателя. Последние восемь лет в рамках своего известного ЛГБТ-тура по Западному Берлину, он путешествует назад во времени с туристами и серьезными студентами, изучающими гендерную теорию, в попытке отыскать призраков героев-первопроходцев.
Однако в последнее время его экскурсии приобрели другой характер. Вместо простого изучения истории он проводит параллели с настоящим. «1932 год во многом походил на 2016», — объясняет Брендан группе восхищенных слушателей, закутанных в теплые куртки в этот холодный солнечный день. Передавая по кругу девяностолетнюю немецкую банкноту достоинством в миллион марок (наследие периода гиперинфляции, подтолкнувшего многих людей в объятия политиков-популистов), которую он отыскал на барахолке, он добавляет: «Отчаявшимся от нищеты людям пообещали предоставить работу, сказали, что они „вернут себе контроль и снова сделают Германию великой“».
Избиратели проголосовали, и Немецкая рабочая партия, ставшая впоследствии Национал-социалистической немецкой партией, получила шокирующие 6,3 миллиона голосов, увеличив свое присутствие в Бундестаге с 12 до 107 депутатов.
Десять месяцев спустя, шестого мая 1933 года, Институт сексуальных наук в Берлине был разграблен, а эротические танцы запрещены. В период с 1933 по 1945 год было арестовано приблизительно 100 000 гомосексуалов. Невероятное десятилетие сексуальной свободы подошло к концу.
Нэш горячо рассуждает о параллелях между распространением фашистской идеологии в 1920-х и 30-х годах и современной немецкой риторикой: «Когда я читаю политические речи 1932 года, мне сразу приходит в голову мысль, что я слышал нечто подобное во вчерашнем шестичасовом выпуске новостей».
Текущие политические настроения в Германии нестабильны, мы вновь наблюдаем старые трения между консервативным востоком и зажиточным западом. В сентябре 2017 года «Альтернатива для Германии» вошла в историю, став первой ультраправой партией, присутствующей в Бундестаге за последние шестьдесят лет. Партия, основанная в 2013 году, с радикальными, антииммигрантскими настроениями и предполагаемыми связями с неонацистскими движениями, стала третьей по численности, получив девяносто два места в Бундестаге и представителя в каждом округе.
«С тех пор, как это произошло, ЛГБТ-сообщество наблюдает действия, направленные на разжигание ненависти», — рассказывает Миша Шульц, главный редактор сайта queer.de. Он ссылается на высказывания ультраправых политиков, в которых они называли однополые браки «смертью нации», а на своем сайте опубликовали некролог, содержащий соболезнования «немецкой семье». Согласно данным Министерства внутренних дел Германии, уровень преступности на почве ненависти по отношению к ЛГБТ вырос на 27 % в 2017 году. И эти цифры, по мнению Шульца и других активистов, — только верхушка айсберга.
В октябре лидера партии «Альтернатива для Германии» Александера Гауланда, который поклялся аннулировать легализацию однополых браков, обвинили в использовании перефразированной речи Адольфа Гитлера, которую он произносил в 1933 году. В том же месяце члены партии запустили сайт, на котором набирают доносчиков среди детей, которые должны шпионить за учителями, выражающими свои политические взгляды, в том числе по поводу защиты прав ЛГБТ. Партия подталкивает подростков анонимно разоблачать учителей в сети. Кристиан Пиварз, министр культуры Саксонии, назвал подобную инициативу «подлой идеологией сыщиков времен фашисткой диктатуры и Штази».
Семнадцатого декабря благотворительный фонд сексуального здоровья и борьбы со СПИДом AIDS-Hilfe Sachsen-Anhalt Nord выступил с критикой в адрес представителя партии Ганса-Томаса Тильшнайдера за его пост в Facebook, в котором он заявил, что люди, погибшие от ВИЧ, были «мучениками расторможенного, жаждущего наслаждений, гиперсексуального общества».
Принимая во внимание репутацию партии, немного удивительно, что одна из ее главных руководителей, сорокалетняя Алис Вайдель, — лесбиянка, которая живет в зарегистрированном гражданском союзе со своей партнершей и воспитывает детей. Однако вместо того, чтобы выступать в защиту прав ЛГБТ, бывший инвестиционный банкир хочет защитить немецких гомосексуалов от «опасных мусульман», которых она называла «девушками в хиджабах, требующими социальных пособий, вооруженными ножами мужчины и прочими бездельниками». В партии даже имеется своя ЛГБТ-группа, называющая себя «Альтернативные гомосексуалы», чьей целью является борьба с мигрантами.
Когда Алис Вайдель попросили прокомментировать свои высказывания, она обвинила СМИ в распространении «пропаганды», подчеркнув в своем интервью немецкой газете Der tagesspiegel: «Мне приписывают участие в партии, предположительно выступающей против гомосексуалов. Это не имеет отношения к реальности».
Дух антипатии к гомосексуалам витает не только в среде ультраправых. Лидер Христианско-демократического союза Аннегрет Крамп-Карренбауэр, пришедшая на смену Ангеле Меркель, в прошлом заявляла, что однополые браки могут привести к «легализации инцеста».
«С этим можно поспорить, сказав, что мы живем в эпоху риторики ненависти», — отмечает Маркус Ульрих, представитель Федерации геев и лесбиянок Германии. Ульрих верит, что правоцентристские и основные левые партии «примирились» с законодательством, защищающим права ЛГБТ, и будут бороться с попытками его отменить, в то же время он обеспокоен растущим влиянием ультраправых политиков. «Это шаг в сторону конкретных насильственных действий, направленных против ЛГБТ», — добавляет он.
Сегодня представители берлинской сексуальной субкультуры продолжают идти путем, проложенным их предшественниками в 1920-х годах. И все же остается место для другого.
Почти три утра в темном пикантном ночном клубе одного из хипстерских районов Кройцберга, ведущая конкурса красоты Miss Kotti среди дрэг-квин по имени Пэнси наклоняется к микрофону. У нее волосатые ноги, парик блондинки и золотое обтягивающее трико.
«Иногда становится так плохо, что сложно вылезти из кровати. Суицидальные наклонности, когда ты гомосексуал, — это не чертова шутка, в этом городе так происходит слишком часто, — признается она основательно накачанной пивом толпе. — Знаете, дрэг — единственная вещь, которая помогает мне держаться. Я прихожу в заведения, подобные этому, и понимаю, что с миром все в порядке».
«Единственный способ для нас все преодолеть, — продолжает Пэнси под пьяные одобрительные крики, — собраться вместе и праздновать существование друг друга. Понимаете, о чем я?»
