Право на себя: Как в разных странах борются с трансфобией
ТРАНСФОБИЯ — ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ КСЕНОФОБИИ, который важно уметь распознавать и с которым нужно бороться. Жизненные трудности трансгендерных людей так или иначе связаны с отстаиванием права на личную неприкосновенность — как телесную, так и психологическую
Преступление как последняя капля
В 1991-м году Испанию потрясла дикая по своей жестокости история: 6 октября в Барселоне неонацисты до смерти избили Соню Рескальво — трансгендерную женщину, вынужденную жить на улице и заниматься секс-работой. Компания из шести подростков, возвращаясь с вечеринки, забрела в парк, где Соня и её подруга Дорис ночевали. Обнаружив женщин, подростки принялись бить их ногами — да так сильно, что когда тело Сони потом обнаружили полицейские, её кожа выглядела тёмной из-за синяков. Дорис чудом удалось выжить.
Двадцать семь лет назад трансгендерность в Испании всё ещё была приговором: люди, чья гендерная идентичность не совпадала с биологическим полом, были невидимы для закона и часто оказывались на окраине жизни. Пресса, описывая убийство Сони, не проявила никакого уважения к жертве, называя её «мужчиной по имени Хосе» и «трансвеститом-гомосексуалистом». В 1994-м году испанский суд назначил убийцам 310 лет тюрьмы на всех, но потом Верховный суд скостил срок вдвое.
Убийство Сони Рескальво — лишь строчка в списке жертв трансфобии, которым в Википедии посвящена отдельная страница. Но её смерть стала предвестником перемен: в 1991-м году в Каталонии (первой из семнадцати автономных областей Испании) появилась прокуратура, которая занимается преступлениями на почве ненависти, в том числе сексизма, расизма или гомофобии. И дело не только в том, что через год Барселона должна была принимать Олимпийские игры, а слава «города нетерпимости» — совсем не то, что нужно олимпийской столице. Борьба с ксенофобией стала государственной политикой на годы вперёд. В 2011-м году недалеко от места зверского убийства появился памятник жертвам гомо-, би- и трансфобии: каменный треугольник с розовыми гранями открывал мэр Барселоны Жорди Ереу. В своём выступлении он подчеркнул, что его город намерен возглавить борьбу за равные права для всех — вне зависимости от ориентации и гендера.
Трансгендерность — не болезнь
Трансгендерность долго считали болезнью, которую надо лечить, — такой позиции придерживалась официальная медицина во главе с ВОЗ; гендерную дисфорию классифицировали как недуг и относили к разделу «Психические заболевания» (напомним, что гомосексуальность ВОЗ признала «вариантом нормы» в 1990-м году). В 2018-м году вышла МКБ в одиннадцатом пересмотре, где трансгендерность болезнью больше не считается — теперь для её описания применяют термин «conditions related to sexual health» («состояния, связанные с сексуальным здоровьем»). В предыдущей версии трансгендерность была отнесена к блоку F64 «Расстройства половой идентификации», а в МКБ-11 он переименован в «Гендерное несоответствие» (Gender Incongruence).
«Мы убрали трансгендерность из списка психических заболеваний, потому что поняли: это не болезнь. Оставлять её в этом списке — значит способствовать стигматизации. Чтобы избежать этого, а также упростить доступ к медицинским процедурам, мы решили перенести её в другой раздел», — заявила доктор Лале Сэй, которая занимается проблемами подростков и групп риска. Транссообщество приняло перемены позитивно — даже несмотря на то, что полностью МКБ-11 будет представлена на утверждение ассамблеи в мае 2019-го года, а в силу вступит только в 2022-м.
Хирургические операции — не обязанность
Хотя МКБ-11, по сути, приравнивает трансгендерность и гендерную дисфорию, для удобства их можно разграничить следующим образом: трансгендерность — это состояние, в то время как дисфория — это острый дискомфорт, которое оно вызывает. Чтобы привести в гармонию своё психологическое и физиологическое состояние, многие совершают трансгендерный переход, который может включать в себя, например, гормонозаместительную терапию и корректирующие хирургические вмешательства — в том числе операции на молочных железах или гениталиях. Во многих странах именно эти вмешательства необходимы, чтобы получить возможность сменить документы. К сожалению, такой подход в разы усложняет социальный переход, хотя именно он, а не изменение внешнего вида гениталий сопряжён с принятием человека окружающими в новом статусе. К тому же операции такого толка травмоопасны и дорогостоящи, а хирурги, способные на подобные вмешательства, есть далеко не везде.
Решение этой проблемы на удивление просто — предоставить человеку возможность самостоятельно решать, что будет указано в графе «Пол» в документах, не требуя «минимального объёма» вмешательств. Переход и так сопряжён со стрессом: чтобы начать жизнь в своём гендере, необходимо совершить каминг-аут перед родителями, друзьями, партнёром или коллегами. Сравните: принуждение к хирургическому вмешательству запрещено во всех цивилизованных странах мира — и тем не менее оно всё ещё остаётся необходимой мерой в бюрократических вопросах гендерной идентичности.
Некоторые уже поняли всю абсурдность таких жёстких требований. В той же Испании с 2007-го года хирургическая коррекция уже не требуется для смены пола в документах. Такая практика существует и в других странах Европы: в Германии запрет менять паспортный пол без операции признали неконституционным в 2011-м году, в Ирландии — в 2015-м, Греция подобный закон приняла в 2017-м году. Сложная ситуация в США: некоторые штаты (среди них Калифорния, Невада, Юта) для замены документов не требуют справок об операции. Несколько штатов (Флорида, Алабама, Миссисипи) требуют хирургической коррекции, в то время как ещё три штата — Канзас, Теннесси и Огайо — не меняют документы в принципе. Наконец, в России принуждения к хирургическому вмешательству для трансгендерных людей уже нет — а вот психиатрическая экспертиза, заключение которой и позволяет изменить пол, указанный в документах, обязательна.
«Третий пол» и гендерный плюрализм
Ещё один метод — ввести опцию «третьего» пола в документах, которая избавит от необходимости выбирать между мужской и женской идентичностью. «Третий» в этом случае значит не третий из трёх возможных, а попросту иной. Человек может выбрать пол Х по разным причинам, например из-за несовпадения биологии с типичным набором «мужских» или «женских» признаков (как у интерсекс-людей) или из-за того, что он не чувствует себя вписывающимся в бинарную гендерную систему.
Сегодня «третий» пол закреплён юридически не только в Индии, Таиланде или Пакистане. В 2014-м году существование людей, чьё самоощущение не укладывается в бинарную систему, признали в Австралии. Такое решение было принято из-за иска агендерной персоны Норри Мэй Элби. В 2017-м году аналогичное решение приняли Германия и Канада. «Любой канадец должен иметь возможность быть тем, кем он есть, жить согласно гендерной идентичности и выражать свой гендер по собственному желанию. Вводя пол Х в государственных документах, мы делаем важный шаг к достижению равенства для всех канадцев, независимо от их гендера или его выражения», — заявил министр по делам иммиграции, беженцев и гражданства Канады Ахмед Хуссен.
Шаги на пути к принятию гендерного разнообразия делают не только государственные структуры, но и частные организации. Пионером стал Facebook: ещё в 2014-м году, накануне 14 февраля, пользователи получили возможность выбрать идентичность более чем из пятидесяти вариантов в зависимости от страны. Помимо традиционных «мужчина» и «женщина» появились опции «гендерквир», «агендер» и многие другие.
Работа над законами и создание прецедентов
Защита прав трансгендерных людей — тема с точки зрения закона новая, и подходить к ней стоит деликатно: многие бытовые вопросы, не представляющие проблемы для цисгендерных граждан, для трансперсон могут быть болезненны. Например, посещение туалетов в общественных местах: в феврале 2017-го года администрация новоизбранного президента США Дональда Трампа свела на нет достижение его предшественника Барака Обамы и отменила право выбора общественного туалета в соответствии с собственной идентичностью. Причина — потворство «традиционным ценностям». «Наши дочери не должны быть вынуждены делить приватные, интимные помещения с одноклассниками мужского пола, даже если эти молодые люди испытывают затруднения в этой сфере, — приводит BBC слова Вики Уилсон, члена организации «Учащиеся и родители за приватность». — Это нарушает их право на частную жизнь и их достоинство».
Для защиты прав трансгендерных людей необходимы запреты на дискриминацию в вопросах медицины, образования и трудоустройства. В Германии антидискриминационный закон вышел в 2006-м году, а в некоторых регионах страны — в Берлине, Бранденбурге или на территории всей федеральной земли Тюрингии — под запретом публичная демонстрация ненависти на почве сексуальной ориентации или гендерной идентичности. Аналогичные запреты действуют в Испании, Австралии и Великобритании. Особое значение имеет появление прецедентов — как, например, история Норри Мэй Элби выше. Такие дела становятся локомотивом прогресса, поскольку именно по их следам и появляются прогрессивные либеральные законы.
