Всемирная организация здравоохранения еще в 1990 году исключила гомосексуальность из Международной классификации болезней. С тех пор однополые отношения не считаются в официальной медицине психическим расстройством и перверсией. Однако во многих странах, в том числе Кыргызстане, гомофобия до сих пор не побеждена — как официальная, так и бытовая. Именно по этой причине в феврале 2013 года в Бишкеке появилась неправительственная организация , чья деятельность направлена на продвижение идей толерантности и прав человека в обществе для преодоления стигмы и дискриминации ЛГБТ* в Кыргызстане и Центральной Азии.
В беседе с Elgezit.kg руководитель организации Лилия Тен рассказала о том, с какими сложностями ЛГБТ-людям приходится сталкиваться и чувствуют ли они себя в безопасности в собственной стране.
— Что изменилось в вашей деятельности за семь лет?
— В 2013 году мы объединились, чтобы изыскивать новые пути противодействия гомофобии. Я в этой организации с самого основания. Вообще не люблю слова «противодействие», «борьба». Мы хотели делать позитивную работу – продвигать права человека, равенство, недискриминацию. То есть не столько бороться, сколько продвигать определенную идеологию. Наша ключевая работа, одна из основных задач – это информирование общества о том, что такое гомосексуальность. Мы считаем, что отсутствие именно объективной информации способствует развитию каких-то предубеждений и гомофобии в том числе. Делаем это посредством видеороликов, информационных мероприятий, публичных акций и кампаний. Но мы также работаем с ЛГБТ-сообществом — информируя, обучая, оказывая посильную помощь и поддержку.
С 2013 года работа нашей организации остается в том же ключе, ничего кардинально не изменилось. Единственное, что в последние несколько лет мы больше сфокусировались на работе с лесбиянками, бисексуалками, квир-женщинами (англ. queer — люди, чьи сексуальные и гендерные особенности не соответствуют гетеросексуальности или цисгендерности (двуполости). – Прим. Elgezit.kg). Почему? Потому что в целом женщины более уязвимые в обществе. А если это женщина, которая не соответствует так называемым общепринятым социальным ожиданиям, то она подвергается множественной дискриминации. Это чувствуется даже внутри самого ЛГБТ-движения. Поэтому мы решили выбрать такое направление деятельности.
— Расскажите об этих семи годах работы – победах, проигрышах, находках, потерях.
— Скажу сразу: я очень критично отношусь к работе, поскольку являюсь руководителем нашей организации the Grace. У нас есть ряд побед, которыми я горжусь. Одним из самых проектов были ролики, которые мы сняли, в поддержку ЛГБТ-людей и открыто представили их публике на . До этого другие организации тоже снимали видео, но они были для узкого показа — для людей из сообщества, потому что они не могли их никому более показать. Мы же сделали шаг – нашли решение, как это можно сделать безопасно для людей. И мы были первыми, кто открыто заявил об этой теме, подняли проблему.
У нас [the Grace] очень хорошо получается строить партнерство. Был ряд проектов. Один из них – работа с журналистами. Мы проводили хорошие тренинги, на которых просто рассказывали, что такое гомосексуальность, как освещать эту чувствительную тему. Так, чтобы никого не оскорбить и при этом оставаться объективным. У нас был хороший проект по работе с адвокатами, когда мы собрали группу из них, поработали с ними. Часть из них до сих пор остается в тесном сотрудничестве с НПО и даже помогает ЛГБТ-людям. То есть они (адвокаты) настолько прониклись темой, пониманием того, с какими проблемами сталкиваются люди из сообщества. Я могу сказать, что мы их сделали пожизненными союзниками. И на мой взгляд, это большая победа.
В 2018 году мы провели большую конференцию по женскому лидерству. На ней выступали десять спикеров-женщин, в том числе из ЛГБТ-сообщества. И это был очень интересный опыт, потому что пришли и партнеры, союзники. И мы поняли, что как ЛГБТ-организации нам нужно выходить за рамки работы только с сообществом или только с партнерами. Нужно искать новых партнеров. Этот обмен опытом очень важен для всех.
К нашим победам я также причисляю фильм «Ее история», который мы сняли. Его закрытый показ состоялся 26 января 2020 года в Бишкеке. Это уникальный фильм про лесбиянок, бисексуалок, вир-женщин в Кыргызстане, снятый людьми отсюда же.
До этого приезжали иностранные документалисты, чего-то здесь снимали здесь. В одном из проектов я участвовала, давала интервью, мы долго общались. Но в итоге никто из нас так и не увидел ни одного готового продукта. Так что, «Ее история» — это местное производство, про нас же. На мой взгляд, фильм получился очень хороший.
— А неудачи были за эти годы?
— Да, и такое было. За семь лет мы реализовали около семи проектов. Этого недостаточно для НПО, я считаю. Неудача в том, что мы могли бы делать больше. Но, к сожалению, не выходит. Это вопрос финансов и времени.
— С какими предрассудками ЛГБТ-люди сталкиваются в нашей стране?
— Проще сказать, с чем они не сталкиваются. Я сейчас, наверное, озвучу то самое, что обычно говорят оппоненты. Первый и самый распространенный предрассудок, когда говорят, что гомосексуальность, бисексуальность – болезнь. Нет, это не болезнь, начнем с этого. Думаю, не стоит приводить доводы, почему это не болезнь. Есть определенные стандарты, есть медицина, ученые, которые сделали такой вывод, что это не болезнь.
Второй предрассудок… Сейчас будет немного смешно от того, что я скажу. Про девушек говорят, что она стала лесбиянкой, потому что «у нее мужика не было нормального». А геев просто ненавидят. Ненавидят за то, что мужчина как бы отказывается от своих привилегий и ставит себя на позицию женщины. Отсюда и такое отношение к геям — «ты баба».
Если мы говорим про проявления гомофобии, то это физическое насилие – могут просто подойти и избить. Я молчу про то, как могут словесно оскорблять. На улице незнакомый человек, который, увидев, что ты выглядишь как-то иначе, запросто может сказать: «А, лесбуха или гей». Это часть повседневной жизни ЛГБТ-людей.
Есть сексуальное насилие над девушками: «А, ты такая, значит ты нормального мужика не пробовала. Сейчас я тебе покажу, что это такое. Я тебя «исцелю». Есть целенаправленное вымогательство со стороны милиции.
— Как это происходит?
— Сотрудники правоохранительных органов знакомятся с ЛГБТ-людьми напрямую через сайты знакомств, потом приглашают на свидание. Потом, когда человек приходит на свидание, те показывают переписку с сайта знакомств и говорят: «Мы это покажем твоим родным, близким, коллегам на работе. Или гони столько-то денег». Это такая классическая схема вымогательства.
— У вас есть знакомые, которые столкнулись с подобным вымогательством?
— Да, есть. В нашей практике даже был случай нападения и причинения тяжкого вреда здоровья – ЛГБТ-человека просто исполосовали ножом. Он шел на свидание. А там его ждал не милиционер, а очень гомофобно настроенный человек. Пострадавший был геем, который думал, что пришел на обычное свидание. Поначалу они общались, затем пригласивший напал на него с ножом. От неожиданности гей не успел себя даже защитить, чудом не погиб.
Это произошло года четыре назад. Пострадавший обратился за помощью к адвокату, дружественному нашей организации. Подали в суд, адвокат его выиграл. Напавшему пришлось возместить ущерб, который он нанес человеку.
В большинстве случаев ЛГБТ-люди – закрытые люди. Они даже в милицию бояться обращаться, потому что есть риск, что дойдет до родителей или еще куда-то. Они к этому не готовы. Даже когда подобное дело попадает в милицию, выясняется, что в Кыргызстане нет такой юридической классификации: мотив гомофобии, мотив ненависти. По законодательству такие нападения на ЛГБТ-людей классифицируются как обычное нападение с причинением тяжкого вреда здоровья или хулиганство.
— Он сейчас проживает в Кыргызстане?
— Да, он здесь. Его жизнь особо не изменилась – он так же и живет, скрывая от всех свою принадлежность к ЛГБТ.
К этому состоянию привыкаешь, и кажется, что это нормально. Пока не почувствуешь разницу, пожив в другой стране или городе.
— Каково ваше видение решения проблемы прав ЛГБТ в Кыргызстане? Вероятно, подходящее время для этого тогда, когда есть экономическое процветание в стране...
— Здесь я бы, наверное, поставила бы большой вопросительный знак относительно экономического развития. На мой взгляд, это не зависимые напрямую друг от друга вещи. В мире вообще нет идеальной страны. Везде есть свои проблемы у ЛГБТ-сообщества, просто где-то чуть лучше, где-то чуть хуже.
Если говорить про Кыргызстан, то я придерживаюсь той позиции, что нам нужно научиться называть вещи своими именами. Например, чтобы преступление на почве гомофобии называлось именно так. И нам нужно переходить в правовое русло. На мой взгляд, это единственное решение. Это может быть одним шагом к решению проблемы взаимоотношений ЛГБТ-людей с другими людьми. Но до конца она не решится. Культурное и историческое наследие, экономический фактор… Естественно, здесь нужны комплексный подход, время, люди, чтобы выросли и изменились — «окультурились».
— Среди обывателей существует распространенная точка зрения, что ЛГБТ-активизм в Кыргызстане — это способ получения политического убежища на Западе. Что вы можете ответить таким людям?
— Мне интересно узнать, кто эти обыватели? (смеется) Если им так хочется думать – бога ради, пусть думают. Есть две вещи. Первая — это то, что у каждого человека есть право выбора места жительства, которое закреплено в декларации прав человека. Если человек хочет поменять местожительства, то причины здесь играют уже второстепенную роль. Вторая – про иммиграцию. Нужно быть недалеким, глупым человеком, какими активисты чаще всего не являются, для того чтобы подставлять себя со всех сторон, а потом бежать из страны. Как все происходит чаще всего? ЛГБТ-человек просто хочет быть активным и что-то изменить. Он начинает в этом направлении двигаться. К сожалению, его деятельность зачастую негативно отражается на его жизни, и он должен бывает уехать из страны. Больше скажу: есть люди из сообщества, которые ничего не делали. Но из-за того, что они принадлежат сообществу, им были созданы такие несоизмеримые с жизнью условия, что они были вынуждены уехать, оставив при этом здесь своих престарелых родителей. Так в Нидерланды уехал один мой знакомый парень. Здесь на работе у него была жуткая гомофобия — его прессовали, а потом круто подставили и долгое время шантажировали. Это происходило лет пять назад.
Я не исключаю при этом того факта, что среди ЛГБТ-активистов могут быть те, кто ради иммиграции за рубеж готовы пойти на что угодно, нарочно что-то сделать. Потому что мы все разные…
— Расскажите о документальном фильме «Ее история», снятом вашей организацией.
— Идея снять фильм родилась давно, лет пять назад. А на его съемки нам удалось получить средства только сейчас. Снимали мы его с осени 2019 года. Первый этап – подготовительный – был самый сложный, нам нужно было найти героинь, которые могли бы говорить с открытыми лицами. Это было желательно, потому что показывать героинь с затемненным лицом или со спины это не очень хороший прием. Соответственно мы очень долго искали героинь.
В результате нам удалось найти трех девушек. Две из них снимаются в фильме с открытым лицом. Они понимают, что с их жизнью может случиться. Третья в последний момент согласилась сниматься, не показывая лица, поэтому мы снимали со спины. В итоге, как мы и планировали, получился документальный фильм, повествующий о насилии, которое переживают ЛБ-женщины из-за сексуальной ориентации.
*ЛГБТ (англ. LGBT) — аббревиатура, возникшая в английском языке для обозначения лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров. Термин призван подчеркнуть разнообразие «сексуальности и гендерной идентичности на основе культуры» и используется для обозначения гомосексуальных, бисексуальных и трансгендерных людей (.
Фото: Наталья Заманских
Беседовала Каныкей МАНАСОВА.
