“Ты не понимаешь, что ты – не человек?”: с чем сталкиваются ЛГБТ в полиции и в заключении
В течение августа и сентября этого года Харьковский институт социальных исследований (ХИСИ) провел несколько десятков интервью с ЛГБТ-людьми, контактировавшими с правоохранительными органами или находящимися в заключении, а также с самими правоохранителями, правозащитниками и сотрудниками мест несвободы. Исследователи хотели понять, насколько распространены проявления дискриминации и насилия в полиции и в местах лишения свободы в отношении гомосексуальных людей. Так, в ХИСИ пришли к выводу, что у них больше дополнительных рисков при контакте с полицией, чем у гетеросексуалов: чаще страдают от дискриминации, унижений, вербального и физического насилия, вымогательства или игнорирования со стороны правоохранителей.
Кроме того, попадая в учреждения исполнения наказаний, где до сих пор царит криминальная субкультура, ЛГБТ оказываются на самой низкой строчке в иерархии – касте “обиженных”. К ней относятся жестче всех. Гомосексуальных заключенных часто изолируют от остальных, они не могут есть, мыться, заниматься спортом и вообще касаться других заключенных (иначе те становятся “законтачеными”), спят на самых некомфортных местах. ЛГБТ-людям приходится делать все черные и противные работы, к примеру убирать туалеты и свалки. Их рассматривают как источники наживы или объекты для удовлетворения потребностей других заключенных с высшим тюремным статусом.
О том, к каким еще выводам пришли эксперты в ходе и какими историями поделились опрошенные, читайте в материале.
“Большинство полицейских не видят в ЛГБТ равных себе или “полноценных” украинцев”
ХИСИ и Харьковская правозащитная группа с 2004 года проводят исследование нарушения прав человека в полиции. Они резюмируют, что до сих пор жертвой оскорбления, избиения и унижения достоинства с ее стороны в Украине может стать каждый. Однако ЛГБТ-люди имеют больше дополнительных рисков при контакте с правоохранителями именно из-за своей сексуальной ориентации или гендерной идентичности.
Так, часто в случае конфликта ЛГБТ с людьми, имеющими гомофобные взгляды, полиция становится на сторону последних или не обращает внимания на происходящее или наказывает гомосексуальных людей как “авторов скандала”.
Например, одна респондентка исследования рассказывает следующую историю:
Мы гуляли с моей девушкой в парке и решили зайти в кафе. Заказали, сидели, никого не трогали, в итоге заказ не принесли, но нам говорят: “Вы должны оплатить счет и покинуть заведение”. Причины они не назвали. Мы, конечно, отказались платить, потому что не принесли наш заказ. Также мы не поняли, какие у них претензии. Нам не ответили, мы вызвали полицию”.
Полицейские, продолжает она, однако, сказали, чтобы девушки оплатили счет и “потерялись”:
“На мою девушку надели наручники, обвинив ее в том, что она начала возмущаться и хотела уйти “не заплатив”. Мы не хотели платить, но нас заставили уплатить счет полицейские, а у моей девушки от наручников остались синяки”.
Часто, отмечают в исследовании, полиция сама ищет возможности объяснить ЛГБТ, как «правильно вести себя или выглядеть». Тогда правоохранители прибегают к словесной дискриминации или оскорблениям, а иногда и применяют для этого свои полномочия.
“Мы сидели на скамейке, обнимались, и нам сделали замечания патрульные полицейские, проходившие рядом. Мы ответили что-то, там словесная перепалка вышла. И тогда они составили протокол, штраф мы заплатили. Это очень унизительно. Почему же кто-то на соседней скамейке может обниматься – это нормально и целоваться, а я не могу со своей девушкой обняться и поцеловаться”, – говорит другая участница опроса.
Другая респондентка напоминает, что, когда столкнулась с оскорблениями и унижением со стороны полиции, не выдержала и “начала грубить в ответ, чтобы донести людям, что это ее личная жизнь и решение”. Ее взамен избили.
Тяжелыми являются ситуации, говорится в исследовании, когда полиция узнает о гомосексуальной ориентации человека, который находится в полиции в статусе подозреваемого, задержанного или доставленного, с которым “работают” по какому-то делу или он уже имел судимости или приводы. Эту информацию правоохранители используют для психологического давления и угрозы.
“Вот они привозят в отделение, достают палку и говорят: “А сейчас ты станешь пассивным, сейчас мы тебя сделаем пассивным”, “Ты ничтожество, ты что, не понимаешь, что ты – не человек, что тебя вообще никто не видит и не воспринимает”, “Ты – никто, зовут тебя никак”, “погань, отброс”, – рассказывает о своем опыте общения с полицией интервьюируемый гей.
Уязвимость ЛГБТ полицейские иногда используют для шантажа или вымогательства – угрожают аутингом или уголовным преследованием. Так, требуют деньги или необходимые показания. Иногда же правоохранители “ищут жертв” через приложения для знакомств в интернете.
Так, один из респондентов познакомился в специальном приложении с мужчиной. Они общались, обменивались интимными фотографиями и впоследствии договорились о встрече:
“На встречу он пришел в форме, показал свое удостоверение полицейского и стал меня шантажировать тем, что я рассылал фотографии эротического характера. Он хотел, чтобы я ему заплатил за то, чтобы эти фотографии не пошли дальше и чтобы он не дал этому делу как «распространение порнографии». Он сказал: “Я могу найти, где ты живешь, развесить эти фотографии у тебя в подъезде, и все будут видеть”. Поэтому я должен был сбросить ему деньги на карту”.
В исследовании отмечают, что пострадавшие в таких ситуациях чаще травмированы и предпочитают разбираться с последствиями самостоятельно, чем добиваться справедливости в других государственных органах. Любой новый контакт с представителями государства многие воспринимают как угрозу.
Часть респондентов отмечает некоторые положительные изменения, которые произошли в поведении полицейских относительно ЛГБТ. И хотя полиция не стала активнее реагировать на случаи дискриминации или агрессии по отношению к гомосексуальным или трансгендерным людям, отмечают в исследовании, есть определенный сдвиг в отношении самих полицейских.
“Люди разные, но преимущественно в последнее время такое отношение, я бы не сказал, что предвзятое. Оно либо безразличное, либо человеческое отношение по большей части. Воспринимают как обычных людей. Нет такого, знаете, как раньше было, взять даже пять-шесть лет назад, когда обзывали, не буду называть эти слова, но унизительно”, – комментирует один из опрошенных.
Отчасти, объясняют в исследовании, это связано с тем, что сейчас люди не всегда ведут себя не только как жертвы, но и готовы постоять за себя, знают свои права, законы.
Кроме того, сама полиция время от времени привлекается для охраны массовых мероприятий, связанных с защитой ЛГБТ, например маршей равенства. Однако переоценивать прогресс, достигнутый в этом направлении, не стоит: большинство полицейских не видят в ЛГБТ равных себе или полноценных украинцев, – убеждены авторы исследования.
“Надо помыть туалет прапорщика на вахте – позовут “таких”
С гораздо худшей ситуацией ЛГБТ-люди, особенно гомосексуальные мужчины, сталкиваются, когда попадают в тюремную систему. Здесь царит криминальная субкультура, которая по умолчанию помещает ЛГБТ на самую низкую строчку в иерархии – в касту обиженных.
В нее попадают, однако, не только гомосексуальные, но и другие люди, совершившие “вину” с точки зрения неформального кодекса криминального мира (проиграли и не отдали долги или, например, рассказали слишком интимные подробности своей личной жизни, были изнасилованы другими заключенными). тому подобное).
Отношение к ним здесь проявляется в их полной изоляции от других, отмечает один из опрошенных экспертов:
Если брать на официальном языке, то такие люди находятся на профоблике лиц как отторгнутые общей массой. Последствия для них обычно плачевны, потому что они становятся объектом сексуального насилия, также вообще физического насилия, агрессии.
Поэтому в местах лишения свободы пытаются свести на нет физические контакты “обиженных” с другими заключенными. Их “статус” также может “переходить” к другому человеку, и поэтому обращаются с ними как с носителями заразного заболевания. Такие заключенные не могут есть, мыться, заниматься спортом и вообще прикасаться других заключенных, спят они в самых некомфортных местах – у входа или туалета.
Для этой категории заключенных есть отдельные условия и для посещения бани – там они не должны пересекаться с общей массой заключенных, иначе есть угроза вспышки насилия и беспорядков.
Изоляция с одной стороны защищает от угроз от других заключенных, а с другой – усиливает стигматизацию и создает дополнительный рычаг давления на человека.
Большинство работников колоний и СИЗО поддерживают такие действующие правила (открыто или скрыто). Они и сами постоянно демонстрируют неприятие ЛГБТ как признак своей “традиционности”, а также для закрепления своего статуса, говорится в исследовании.
“Поэтому постоянно слышишь там от работников – “Сидор-п*дор, иди сюда”. Так и говорят, то есть это озвучивается в присутствии толпы, ну это, я считаю, уже психологически так чуть-чуть надламывает. Никто к ним там не будет обращаться, “осужденный Пупкин”, там, или Васечкин, а там просто: “п*дор, иди сюда”. А физически… бить их не бьют, но опять же, если нужно помыть туалет прапорщика на вахте или там нужно сделать самую тяжелую работу, какой-то там питомник убрать, будет это делать кто? Призовут “таких”. Если он скажет: “Я не буду”, ему – “Нет, петух, будешь”. И все, и там никто не спрашивает, по-своему администрация также давит”, – рассказал один из работников учреждения исполнения наказаний.
ЛГБТ в заключении также чаще страдают от шантажа и вымогательств. Так, шантаж позволяет другим заключенным использовать “обиженных” для опасных, незаконных действий, угрожающих санкциями от администрации, например, проносить или хранить запрещенные предметы (телефоны, наркотики).
Администрация заведений лишения свободы также шантажирует ЛГБТ заключенных – требует деньги и информацию.
В то же время ситуация в отношении гомосексуальности среди женщин в местах лишения свободы несколько отличается: криминальные понятия здесь на них не распространяются. Это одновременно не означает автоматически, что женщины ЛГБТ находятся там в полной безопасности и защищены от дискриминации, однако существенно упрощает жизнь. Основным источником угроз для лесбиянок или женщин, практикующих гомосексуальные связи, являются не другие заключенные, а сама администрация.
Последняя, однако, остается единственным органом, который может оказать реальную помощь в местах лишения свободы. Но только если речь идет о конфликтах с другими заключенными. Опыт показывает, что возможности пожаловаться на действия самой администрации практически отсутствуют: такие попытки неотвратимо приведут к еще большему ухудшению положения заключенного.
“Все это, конечно, не может не сказываться на психологическом состоянии ЛГБТ-заключенных: длительное пребывание под психологическим давлением, ощущение постоянной угрозы, невозможность контролировать базовые элементы бытовой жизни часто ведет к суицидальным мыслей и депрессии“, – отмечают в исследовании.
Ключевую причину того, почему дискриминация и насилие так распространены в правоохранительных органах, участники исследования видят в укорененных стереотипах:
Правоохранители – те же представители украинского общества, а соответственно, ретранслируют дискриминационные практики в общении с ЛГБТ-людьми.
Так что для того, чтобы хотя бы уменьшить проявления дискриминации, считают в исследовании, нужно менять мировоззрение, развивать толерантное отношение и ценности прав человека в обществе.
Речь также об образовании и обучении правоохранителей. Они должны обладать международными и национальными нормами профессиональной этики, осознавать морально-ценностные приоритеты своей профессии.
Другим важным предохранителем дискриминации и насилия, заключают в исследовании, является неотвратимость наказания для правоохранителей. Для этого необходимо внедрение эффективной системы расследований преступлений, а также широкая огласка ведения подобных дел.
