Преступления есть, а ответственности нет: парламент делает шаг для прекращения безнаказанности за уголовную гомофобию
Когда на улице нам вдруг попадаются открытые канализационные люки, что происходит? Правильно: мы возмущаемся, потому что кто-то из нас вдруг может в них грюкнуться. Вот с нашим законодательством то же. В нем есть дыры, я бы сказал – пропасть, напоминающие те незакрытые шахты канализации, и из-за законодательных “черных дыр” регулярно кто-то из нас страдает: вчера я, завтра вы.
Украина, в отличие от наших евроатлантических партнеров и вопреки подходам ОБСЕ, до сих пор не признает преступлений на почве гомофобии и трансфобии. Как в той советской поговорке Фаины Раневской, которая говорила, что ж*па есть, а слова – официально нет. Поэтому когда очередной человек становится жертвой преступления на почве гомофобии или трансфобии, то полиция и следствие могут разве что посочувствовать. Для них нет никакого правового значения, что на тебя набросились на улице именно потому, что ты гей (мотив ненависти), а не потому, что хотели тебя ограбить (мотив корысти).
В течение 2019 года правозащитными организациями 369 случаев противоправных действий, совершенных на почве гомофобии или трансфобии и/или дискриминации людей среди ЛГБТ. Это много или мало? Очень мало для тех, кого это обошло, и очень много для каждого, кого это задело.
Получается, в нашей жизни эти преступления есть, я бы сказал – изобилуют пышным черным цветом, а сядь поищи их в уголовном кодексе – нет ли там их. От советских времен мы унаследовали лишь три признака, по которым признаем преступления на почве ненависти, – это расовая, национальная и религиозный признак. Все! Других признаков для следствия и суда “не существует”. Поэтому когда одни “национально сознательные” ребята поджигают лагерь ромов – это же преступление на почве ненависти, а когда другие, не менее сознательные парни поджигают столичный кинотеатр “Октябрь” из-за ненависти к гей-кино, которое там демонстрируется, то это просто хулиганство.
Эти дыры в законодательстве надо было залатать еще лет 20 назад, когда советский уголовный кодекс меняли на национально ориентированный украинский. Но так получилось, что “национальной ориентации” в нем не хватает: преступления, свойственные нашему украинскому обществу, в кодексе отсутствуют.
В попытках залатать эти законодательные пропасти наши министерства и сотни безымянных нардепов годы демонстрировали нам, то есть обществу, полную политическую импотенцию, sorry – беспомощность, потому как не могли, а в основном не хотели сделать. Поэтому законопроект Ольги Василевской-Смаглюк – это мужественный, правильный и без преувеличения знаковый законодательный шаг. Давно пора согласовать законодательное поле с действительностью, которая нас окружает.
Этот проект закона – месседж для злоумышленников. Планируешь преступление на почве гомофобии или трансфобии – готовься к строгой ответственности! Доводишь человека к самоубийству из-за ненависти к ЛГБТ – будешь отвечать за это по статье 120 УК Украины! Нападаешь на лесбиянок, геев, трансгендерных людей именно потому, что они ЛГБТ, наносишь им телесные повреждения или, не дай бог, причиняешь смерть – готовься к еще более суровому наказанию, это статьи 121, 122, 115. Совершаешь побои над собственным ребенком, “выбивая” из него нежелательную сексуальную ориентацию, или пытаешь его морально – по тебе плачет статья 126. Реально угрожаешь убийством геям, лесбиянкам, трансгендерных людям – пожалуйста, статья 129. Срываешь проведение тренинга для журналистов по вопросам сексуальной ориентации и гендерной идентичности – держи в статью 293! Провоцируешь массовые беспорядки для противодействия Маршу равенства – вот тебе статья 294.
Друзья, это – идеологически правильный законопроект, но я бы согрешил против совести, если бы не сказал, что он имеет недостатки. Автор законопроекта дала своему детищу смелую название – “О противодействии преступлениям на почве ненависти по признакам сексуальной ориентации и гендерной идентичности». Однако неправильно выпячивать именно сексуальной ориентации и гендерную идентичность (СОГИ) так, будто других оснований для ненависти нет.
Здесь и сейчас я предлагаю более пространственную, или, как теперь говорят, инклюзивную формулировку, а именно – говорить о преступлениях, совершенных “по мотивам расовой, национальной или религиозной нетерпимости или на почве нетерпимости, вражды или ненависти по признакам цвета кожи, сексуальной ориентации, гендерной идентичности, инвалидности, языка или политических убеждений, а также по мотивам самостоятельного совершения правосудия (в порядке самосуда) “. Вот такой перечень, на мой взгляд, лучше всего будет отвечать национальным особенностям преступлений подобного рода. Убежден в необходимости дорабатывать законопроект Василевской-Смаглюк или внести альтернативный силами ее заинтересованных коллег-депутатов, которые готовы немедленно подхватить эту горячую тему.
Я сам не сторонник репрессивных мер, но это та ситуация, когда отсутствие предохранителя приводит к жертвам. Поэтому новый закон по предотвращению преступлений на почве ненависти, если будет принят, будет выполнять примерно ту же роль, которая отведена табличке «Не влезай, убьет!” на электрощитовых. То есть не трогай, чтобы самому не пострадать.
, координатор по политике и законодательству Национального МСМ-консорциума #MSM_PRO, лидер Гей-Форума Украины.
