Грузинская девушка-трансгендер: почему я пыталась себя сжечь
В Грузии дискриминация в отношении трансгендеров приводит к тому, что они оказываются отрезанными от помощи в период пандемии.
Тбилиси. Спустя два месяца после введения в Грузии локдауна в связи с пандемией коронавируса Мадона Кипароидзе поняла, что у нее не осталось выбора. У Кипароизде, 19-летней женщины-трансгендера и работницы секс-индустрии, не было клиентов уже 45 дней, поэтому ей нечем было оплачивать аренду квартиры, и она отчаянно нуждалась в помощи. Но, поскольку в Грузии проституция незаконна, Кипароидзе не имела права претендовать на финансовую помощь от государства. Поэтому 30 апреля прошлого года она отправилась к зданию мэрии Тбилиси, где она себя подожгла.
Полицейские быстро сняли с нее горящую куртку, после чего задержали ее. В конечном счете Кипароидзе попала в больницу с тяжелыми ожогами рук и предплечий. Когда журналисты спросили ее, зачем она рисковала своей жизнью, она ответила: “Потому что грузинскому государству нет до меня дела”.
Дискриминация в отношении представителей ЛГБТК-сообщества до сих пор широко распространена в этой стране Закавказья несмотря на то, что ее правительство законодательно закрепило механизмы защиты ЛГБТК – в стремлении укрепить связи с Евросоюзом.
В 2010 году Грузии предложили безвизовый въезд для ее граждан в страны Шенгенской зоны, если она выполнит ряд требований, которые позволят ей приблизиться к стандартам Евросоюза, – включая требование о внедрении более эффективных механизмов защиты от любых форм дискриминации. В результате в 2014 году Тбилиси принял всеобъемлющий закон о борьбе с дискриминацией, который защищает меньшинства от нападок и преступлений на почве ненависти.
В некоторых смыслах этот закон оказался полезным. К примеру, благодаря этому закону такие места, как единственный в Тбилиси гей-бар, теперь могут работать относительно спокойно. Однако в целом реальность, в которой живет подавляющее большинство представителей ЛГБТК-сообщества Грузии, сильно отличается от тех обещаний, которые были закреплены на бумаге.
Трансгендеры остаются наиболее уязвимой категорией, особенно в условиях пандемии, потому что многие из них зарабатывают на жизнь проституцией.
За последний год работники секс-индустрии по всей Европе столкнулись с невероятными трудностями. Но в Грузии представители сообщества трансгендеров говорят, что фактически им систематически отказывали в помощи, учитывая то, что их деятельность находится вне закона, а также отсутствие каких-либо других возможностей заработать и очевидное нежелание консервативного правительства страны выполнять требования закона о борьбе с дискриминацией.
“Трансгендеры остаются наиболее уязвимой категорией, особенно в условиях пандемии, потому что многие из них зарабатывают на жизнь проституцией”.
В октябре в своем интервью Кипароидзе сказала, что те шаги относительно положения представителей ЛГБТК-сообщества, которые Грузия приняла ради сближения с Евросоюзом, оказались очень поверхностными и формальными. Эти шаги были призваны скорее отправить нужный сигнал Евросоюзу, нежели по-настоящему защитить права геев и трансгендеров. Безвизовый режим для граждан Грузии вступил в силу в 2017 году – отчасти благодаря проведенным в этой стране реформам, направленным на защиту прав меньшинств, – и правительство Грузии планирует подать заявку на вступление в Евросоюз уже в 2024 году.
“Наше правительство не хотело этого делать, – сказала Кипароидзе. – Но наше правительство не осознает, что без нас этой интеграции с Евросоюзом попросту не было бы. Мы чувствуем, что нас использовали”.
Медленный прогресс в вопросе защиты прав представителей ЛББТК-сообщества отчасти объясняется тем мощным влиянием, которое Грузинская православная церковь продолжает оказывать на общественную и частную жизнь людей в стране. В 2013 году в Грузии произошел инцидент, который потряс ЛГБТК-сообщество этой страны. Когда 17 мая – в Международный день борьбы с гомофобией и трансфобией – представители ЛГБТК-сообщества устроили небольшой гей-парад, на них набросились тысячи протестующих и представителей духовенства Грузинской православной церкви.
“Для меня до сих пор остается загадкой, как нам удалось спастись, – рассказал Георгий Киконишвили, активист и борец за права геев, который тоже подвергся нападению в тот день. – Там были мои одноклассники. Мои соседи. Мои друзья. И все они пытались меня убить”.
Позже Церковь объявила 17 мая “Днем чистоты семьи”, и популярность этого праздника заметно выросла за последние несколько лет, в то время как многие мероприятия ЛГБТК-сообщества были отменены.
Россия, чье правительство приняло закон, направленный против представителей ЛГБТК-сообщества, тоже оказывает заметное влияние на Грузию. То, что русскоязычные СМИ в Грузии регулярно атакуют представителей ЛГБТК, является одним из тех инструментов, с помощью которых Москва продолжает применять свою мягкую силу и внушать грузинам страх перед западными ценностями.
Действующее консервативное правительство не делает практически ничего, чтобы заглушить подобную риторику. Напротив, правящая партия “Грузинская мечта” приложила немало политических усилий для того, чтобы добиться конституционного запрета на однополые браки.
И разгон гей-парада в 2013 году является далеко не единственным подобным инцидентом. В 2019 году организаторам гей-парада в Тбилиси пришлось его отменить из-за множества угроз. Позже в 2019 году протестующие напали на зрителей, пришедших на премьеру фильма об однополой любви.
Представитель министерства внутренних дел Грузии, ответивший на нашу просьбу прокомментировать ситуацию, попросив сохранить его имя в тайне, сказал, что “показатели реагирования полиции на предполагаемые преступления против представителей ЛГБТК-сообщества существенно улучшились за последнее время”.
Он добавил, что с 2018 года министерство проводило “учения по противодействию преступлениям на почве ненависти и домашнему насилию”, а также информационные кампании, посвященные вопросам профилактики дискриминации”.
Тем не менее, угроза насилия против представителей меньшинств в Тбилиси настолько велика, что Мадона Кипароидзе не выходит на улицу в дневное время. По ее словам, если только трансгендер не может “сойти” за цисгендера, он подвергает свою жизнь опасности.
“…еще одна женщина-трансгендер Бианка Шигурова скончалась от отравления газом в собственной квартире, и, хотя ее смерть квалифицировали как несчастный случай, ЛГБТК-сообщество Тбилиси убеждено, что ее убил один из ее клиентов”.
Ее страхи абсолютно обоснованы. За последнее десятилетие в Грузии было совершено несколько убийств трансгендеров, работавших в секс-индустрии: в 2014 году Саби Бериани зарезали, а затем подожгли ее тело, а осенью 2016 года неизвестные перерезали горло Зизи Шекеладзе. В том же году еще одна женщина-трансгендер Бианка Шигурова скончалась от отравления газом в собственной квартире, и, хотя ее смерть квалифицировали как несчастный случай, ЛГБТК-сообщество Тбилиси убеждено, что ее убил один из ее клиентов.
Судьба Кипароидзе похожа на судьбу многих других трансгендеров в Тбилиси. Когда она рассказала родителям правду о себе, они выгнали ее из дома. В возрасте 14 лет она оказалась на улице. Поначалу она голодала. Она заболела и спала на скамейках прямо под камерами наружного наблюдения, опасаясь, что на нее могут напасть, если вокруг не будет свидетелей. В конце концов она встретила женщину-трансгендера, которая познакомила ее с работой в секс-индустрии и научила, как нужно искать клиентов в столице.
Кипароидзе ненавидела проституцию тогда и ненавидит ее до сих пор, называя ее тяжелой и унизительной работой. Однако это был единственный способ выжить. “Я получаю до нелепости мало денег за эту работу, – призналась она. – У меня нет никакой мотивации, и я несчастна”. “Я даже не могу работать на стройке или уборщицей”, – сказала она. Она мечтает стать психологом, и она взяла несколько книг по психологии у своих друзей, которые были готовы с ней ими поделиться.
Ее судьба далеко не уникальна. Из-за предрассудков, глубоко укоренившихся в обществе, многие трансгендеры в Грузии сталкиваются с серьезными трудностями, пытаясь доучиться в школе или найти официальную работу.
Если работать неофициально, то можно не предъявлять документы, в которых указан пол при рождении, – согласно грузинским законам, чтобы поменять данные в документах, необходимо сначала провести операцию по перемене пола. Такие операции очень дорого стоят, и государство не финансирует их проведение.
Кипароидзе считает, что неправительственные организации тоже ее бросили. Хотя местные организации, такие как Women’s Initiatives Support Group, пытаются оказывать помощь, предоставляя бесплатную психологическую помощь, выдавая презервативы и лубриканты и организовывая обследования на наличие заболеваний, передающихся половым путем, они не предоставляют долгосрочной финансовой поддержки, в которой такие женщины, как Кипароидзе, нуждаются в период пандемии.
Натия Гвианишвили, активистка группы Women’s Initiatives Support Group, признала, что основные проблемы сообщества трансгендеров в Грузии носят социально-экономический характер. По ее словам, одной из проблем является то, что неправительственные организации даже не подозревают о масштабах катастрофы.
“Они нигде не значатся, – сказала она. – Поэтому у нас нет более широкой картины того, что на самом деле происходит”. Она выразила осторожный оптимизм касательно того, что попытки министерства внутренних дел решить проблемы насилия и дискриминации в отношении представителей меньшинств – в 2018 году с этой целью даже было создано управление по защите прав человека, – могут немного облегчить жизнь представителям сообщества трансгендеров.
Между тем Кипароизде настроена более пессимистично, хотя ей все же удалось немного улучшить собственную жизнь. После ее акции протеста у здания мэрии Тбилиси в прошлом году, ей предложили работу на внештатной основе в Transparency International. По ее словам, это неплохое начало, хотя она все равно продолжает оказывать секс-услуги, чтобы свести концы с концами. Она надеется, что никому в ЛГБТК-сообществе Грузии не придется делать то, что сделала она. Хотя она об этом не жалеет, она сомневается, что ее протест действительно помог сдвинуть дискуссии по поводу защиты прав представителей ЛГБТК с мертвой точки. “Я должна была что-то сделать. Я должна была озвучить свое послание, – сказала Кипароидзе. – Даже если где-нибудь в мире что-то изменится всего на 1 процент, для меня это станет достижением”.
