«Однажды ты выйдешь из тени», — восходящая звезда лондонской Недели моды Харрис Рид написал письмо девятилетнему себе
От стычек с задирам в школе до судьбоносной встречей с Гарри Стайлсом — дизайнер-дебютант Недели моды в Лондоне рассказал Vogue о том, с чего все начиналось
Работы Харриса Рида (одного из хедлайнеров первого агендерного сезона лондонской Недели моды) — это торжество воображения и вестник перемен. Дизайнер (наполовину американец, наполовину англичанин) готовится дебютировать с деми-кутюрной коллекцией всего из шести образов. Венчать их будут артизанальные шляпы-небоскребы и гендерно-нейтральная косметика, разработанная вместе с MAC. Как же Харрису удалось воплотить мечты в реальность? Именно об этом он рассказал в откровенном и личном эссе для Vogue. Рид дает наставления себе девятилетнему — в этом возрасте он открылся миру как гей.
«Дорогой девятилетний Харрис,
Сегодня твой дом — Калифорния, однако, совсем скоро ты совершишь первый из тридцати шагов на пути, который куда только тебя не заведет: от Сиэтла до Парижа и Лондона. Будь отважным. На тебя обрушится много ненависти, издевок, одиночества — но ты все это непременно преодолеешь, оставаясь честным по отношению к себе.
Я понимаю, сейчас, когда все выходные напролет ты проводишь один, перебирая наряды у себя в спальне, это невозможно даже вообразить, но попробуй: через десять с небольшим лет ты будешь одевать самого знаменитого музыканта своего поколения (однажды ночью, болтая с товарищем в студенческом общежитии, ты сам это событие очень точно предскажешь). Ты окончишь Central Saint Martins во время глобальной пандемии, создашь дебютную коллекцию в период строгой изоляции и представишь ее на первой в британской истории гендерно-флюидной Неделе моды. Ты всегда будешь отстаивать неоднозначность красоты, ведь ты уверен, что каждый имеет право быть собой.
Что ж, путь к 24-летию будет непростым — я тебе это гарантирую — но ты всегда будешь верен себе. Ты встретишь немало людей, которые не пожелают вникать в твои рассказы, но готовые слушать найдутся, и они куда важнее. Более того, однажды ты поведаешь свою историю Vogue.
В четвертом классе ты будешь учиться в школе в Аризоне и получишь прозвище «мальчик-гей», сам толком не понимаю в ту пору, что это слово значит. Некоторые родители будут просить учителей перевести своих отпрысков от тебя подальше, чтобы те не дай Бог «не заразились гомосексуальностью». У тебя не будет друзей, зато будут панические атаки. Но именно в Аризоне ты обнаружишь свой талант: поймешь, что одежда способна на многое. Как и твое воображение.
Мальчики в школе возьмут в привычку насмехаться над твоими нарядами (над тапочками Havaiana в кристаллах Swarovski, например). Тебе придется прятаться от них в кабинке мужского туалета, порой, будет казаться, что ты совершенно один, но знай, это не так. Слышишь голос мамы, которая заступается за тебя на детской площадке? Так вот, она всегда будет твоей главной опорой в жизни. А ее любовь к путешествиям наглядно продемонстрирует тебе, что мир куда шире и богаче неурядиц с одноклассниками.
Вместо реальных друзей ты заведешь воображаемых. Именно в их компании ты так полюбишь наряжаться — будешь часами крутиться у зеркала, собирая образы, и откроешь в себе грань, которой прежде не замечал. Что-то вдруг щелкнет в голове и все мигом встанет на свои места. В девять лет ты признаешься родителям: «Мама, папа, мне нравятся мальчики. Я гей».
С тех самых пор одежда будет играть ключевую роль в твоей жизни. Через неделю после признания ты отправишься в школу в розовой рубашке и почувствуешь, как к тебе возвращаются силы — незабываемый момент. А потом консультант в Nordstrom отправит вас с мамой в отдел одежды для девочек-подростков со словами: «Ты можешь носить все эти вещи». Она первая признает тебя таким, какой ты есть, и изменит твою жизнь навсегда. Спустя годы достаточно будет просто открыть , чтобы увидеть множество людей, которые одеваются и ведут себя так, как ты когда-то хотел, но пока значение имеют лишь эти несколько человек, осветившие твой путь.
В Аризоне ты поймешь, что одежда способна не только менять твое собственное самоощущение, она еще может влиять на то, как тебя воспринимают окружающие (ребята, которые над тобой потешались, через пару месяцев начнут тебе подражать).
А потом будут переезды: в Лос-Анджелес, потом в Орегон, в Сиэтл, во Францию, затем обратно в Лос-Анджелес. Тогда, уже будучи подростком, ты научишься рассказывать о себе кратко, история сожмется до микро-презентации: «Привет, меня зовут Харрис Рид и я люблю себя таким, какой я есть». Тебе придется много трудиться, чтобы сводить концы с концами — только представь, сорокачасовая рабочая неделя в разгар выпускного класса школы. Но все не зря, в 2016-м ты переберешься в Лондон изучать моду в том самом Central Saint Martins, где в свое время учились Александр Маккуин, Джон Гальяно и многие другие дизайнеры, чьи работы ты с восхищением разглядывал на страницах Vogue. Колледж окажется именно таким, как ты мечтал, в первую очередь, благодаря людям, которых ты там встретишь. Многие новые знакомые — такие же привыкшие сублимировать свою подавленную сексуальность идентичность в работу дети, над которыми когда-то глумились.
В Saint Martins ты явишься одетый в джинсы-скинни, черные «гады» и с растрепанной блондинистой челкой. Ты будешь ночами напролет танцевать в барах, вроде The Queen Adelaide, VFD и Loverboy, чувствуя, что наконец нашел свое место. Впервые в твоей жизни вокруг будет царить сплошная открытость и признание всех без исключения. Так ты перестанешь прятаться в тени, хотя прежде думал, что молодой квир-персоне без этого никуда.
А вот и день знакомства с Гарри Стайлсом и его стилистом Гарри Ламбертом (на бэкстейдже Hammersmith Apollo). На тебе брюки-клеш из серебристо-матовой кожи и такие же ботинки на платформе, ты мчишься через весь Лондон с альбомом, полным фантазийных аллюзий на Джимми Хендрикса, Дэвида Боуи и Мика Джаггера под мышкой. Гарри встретит тебя с небывалой добротой, даст полный карт-бланш, даже не попросит звонить и что бы то ни было с ним согласовывать. Придется засиживаться в колледже допоздна, чтобы успеть закончить блузки для гастрольного гардероба Стайлса, но ведь он будет выступать в них перед всем миром. Чуть позже Гарри станет первым мужчиной, в одиночку появившимся на обложке Vogue — так твои творения окажутся на страницах журнала.
К 2021-му ты сильно изменишься — 195 с лишним сантиметров роста, длинные рыжие волосы, очень гламурный образ — но жизненная позиция останется прежней: носите все, что, черт возьми, вам хочется. Будьте собой. Только не позволяйте флюидности превратиться в очередные рамки — помните, кому-то нравятся прозрачные платья из 1970-х, кому-то ближе простые джинсы и футболка».
*Харрис Рид просит обращаться к себе «он/ему/его»
