Страны ОБСЕ потребовали от России ответить на вопросы по ситуации с ЛГБТ-сообществом в Чечне
15 государств-членов ОБСЕ потребовали от России представить данные по ситуации с ЛГБТ-сообществом в Чечне. Об этом на своей страничке в фейсбуке сообщил российский правозащитник Игорь Кочетков.
Сегодня был сделан первый шаг к началу международного расследования преступлений против человечности, совершенных в…
Gepostet von am
Среди вопросов, адресованных России, – какие меры предприняли российские власти, чтобы должностные лица Чечни соблюдали обязательстве ОБСЕ, а также как федеральные власти расследовали нарушения и как пришли к выводу, что в Чечне нет геев. Кроме того, правозащитников интересует, насколько свободно, “без репрессий”, общество и СМИ могли документировать проблемы прав человека в Чечне, а также как федеральные власти расследовали смерть 27 человек, которые, как сообщают российские правозащитники, были казнены без суда чеченскими властями в Грозном в январе 2017 года.
Российские власти обязаны ответить на запрос в течение десяти дней.
В конце июля “Российская ЛГБТ-сеть” сообщила о 125 вывезенных из Чечни представителей ЛГБТ-сообщества, которые пострадали из-за “чеченской кампании”.
Как сейчас обстоят дела с правами геев и лесбиянок в Чечне, кто просит эвакуацию и какие угрозы получают российские ЛГБТ-правозащитники в интервью Настоящему Времени рассказал бывший председатель “Российской ЛГБТ-сети”, сейчас директор благотворительного фонда “Сфера”, правозащитник Игорь Кочетков.
— В последнее время новостей о ситуации с ЛГБТ-сообществом в Чечне стало меньше по сравнению с прошлым годом. Почему?
— То, что из Чечни не поступает новостей, означает только то, что оттуда не поступает новостей. Это абсолютно закрытое пространство, закрытый регион. Когда люди боятся сообщаться даже о том, что с ними происходит. Естественно, когда поднялся большой шум, то власти ужесточили контроль над распространением информации, как мы полагаем. И поэтому я не берусь давать такие пояснения, что людей стали меньше задерживать. Но по той информации, что есть у нас, организованной кампании сейчас нет. Уже год, как нет – с июня прошлого года. Но есть ли там по-прежнему задержания геев, лесбиянок и трансгендеров, мы не можем утверждать. У нас нет подтвержденной информации.
Я говорю о задержаниях, подобных тем, что были в 2017 году, когда по приказу властей полиция задерживала ребят. Но мы точно знаем, что полиция проявляла внимание к родственникам людей, которых мы вывезли оттуда.
— Как в списке эвакуированных оказались жители других республик?
— Либо у них есть друзья в Чечне, с которыми они были связаны, и их имена были названы их задержанными друзьями, либо они как-то связаны с Чечней, и им угрожала местная полиция. Но в основном к нам обращались чеченцы.
— Насколько я знаю, среди обратившихся за помощью есть и девушки.
— Девушки-лесбиянки тоже к нам обращались, несмотря на то, что официальной кампании не было, но обращения были в связи с преследованием со стороны родственников, которые имели какие-то связи с полицией и властными структурами. Мы им тоже помогали.
— Вы говорите: официальной кампании не было. А неофициальная была?
— Трудно сказать. У нас была информация о том, что в январе в Чечне задерживали девушек-лесбиянок. На сегодняшний день мы эту информацию подтвердить не можем, она у нас была только из одного источника. Подтверждения нет, поэтому я бы об этом не стал говорить. Но типичная ситуация с девушками – когда родственники узнают об их ориентации и пытаются выдать замуж или грозят убийством, или держат дома. Нередко обращаются девушки, которых хотят силой выдать замуж. Лесбиянки этого не хотят. В этой ситуации тоже обращаются.
— Были ли случаи, когда родственники кого-то из выехавших 125 человек нашли на их новом месте и преследовали уже там?
— Последний случай произошел в Петербурге: группа лиц при участии отца одного из парней пыталась его похитить. Речь о Зелимхане Ахматове. Но мы отбили эту попытку, и сейчас этот человек уже покинул Россию.
До этого тоже были подобные ситуации. Но были и такие случаи, когда родственникам все же удавалось увозить обратно тех, кого мы эвакуировали, либо люди сами уезжали по требованию родственников. И сейчас мы не знаем о судьбе этих людей. У меня есть некоторые предположения, но я не хочу их озвучивать.
— Сотрудники “Сети”, организующие эвакуацию, получают угрозы?
— Да, были угрозы. Непосредственно поступали угрозы со стороны родственников, звонили к нам в офис. Нередко они завуалированы: “Вы же понимаете, что у вас могут быть неприятности. Вы же понимаете, что может быть”. Нам грозят разборками, пытаются обвинить в организации похищения людей. Меня в частности. Известные в Чечне люди через третьих лиц передавали мне такие угрозы.
— Иногда правозащитников обвиняют в том, что под соусом “преследования геев” они вывозят из страны людей, не относящихся к ЛГБТ-сообществу.
— По моим наблюдениям, эта версия может быть запущена “кадыровцами” и федеральными властями вслед за “кадыровцами”. Именно для того, чтобы как-то объяснить тот факт, что мы заявляем о вывозе десятков людей. Они говорят, что геев в Чечне нет и быть не может, соответственно, вот люди просто выезжают. Это официальная версия, которую распространяют “кадыровцы”, а вслед за ними и “федералы”, чтобы как-то объяснить тот факт, что мы заявляем о вывозе десятков людей.
—То есть вы вывозите всех, кто обращается за помощью?
— Нет, далеко не всех. Мы проверяем информацию, и если мы не находим подтверждения истории, то помощь мы не оказываем.
Были случаи, когда люди, которым мы помогали, записывали видеообращения, где говорили, что они не геи и что с ними все в порядке. И когда шла проверка Следственного комитета по публикациям “Новой газеты”, чеченская полиция ходила по домам уехавших и заставляла связываться их со своими родственниками. Где-то подписывали какие-то письменные заявления, где-то делали видеообращения, чтобы отстали от их родственников. Мы такую практику не приветствуем. Я думаю, она только вредит всем. Но мы не можем людей заставить не делать того, о чем их просят родственники.
Ребята, которые уехали, они думают, что эти обращения избавят их родственников от преследований.
Но мы исходим из того, что лучше мы по ошибке вывезем одного-двух человек, чем откажем кому-то из тех, кому реально нужна помощь. Мы ни у кого не требуем доказательств сексуальной ориентации, тем более, что не все, кто задерживался чеченской полицией и кого пытали, подозревали в гомосексуальности, далеко не все они будут геями. Надо понимать, что какое-то количество людей были просто заподозрены. Нам важна не сексуальная ориентация человека, а угрожает ли ему опасность, был ли он задержан. А отвечать за его интимную жизнь мы не будем и не хотим.
