Ужасы конверсионной терапии. Что переживают представители ЛГБТ, которых пытаются “вылечить”

Это звучит как ужас, оставшийся в истории, но “лечение” сексуальной ориентации остается законным в большинстве стран мира, пишет The Guardian.

Предприимчивый отец и напуганный подросток

Мэтью Шурке было 16 лет, когда он сел рядом с отцом и сказал ему, что он гей. Воспитанный в консервативном пригороде Нью-Йорка, младший ребенок в семье нерелигиозных евреев и единственный сын, он был “в ужасе”. Но в тот напряженный момент реакция была хорошей. “Он сказал: “Я люблю тебя. Я собираюсь быть на твоей стороне, несмотря ни на что””, – говорит Шурка. “Он создавал безопасность, это то, что делает мой отец … Он сказал: “Не волнуйся, мы в этом разберемся””.

Он имел в виду, что попытается “вылечить” сына. Отец Шурки начал общаться с психотерапевтами в Нью-Йорке. В течение недели он нашел того, кто настаивал на том, что гомосексуализма не существует, что каждый рождается гетеросексуальным и “однополое влечение” является результатом детской травмы или дисфункциональных семейных отношений.

“Считалось, что, поскольку я еще молод, у меня была максимальная вероятность его преодоления, – говорит Шурка, – Мне сказали, какой тяжелой будет моя жизнь, если я совершу каминг-аут (каминг-аут – открытое и добровольное признание человеком принадлежности к сексуальному меньшинству – ред.). Мне сказали, что меня могут так же привлекать девочки, как и мальчики. Это было в 2004 году. Я никогда не встречал настоящего гомосексуала. Я был напуган. Я хотел сделать все, что нужно”. Шурка добавил, что отец считал, что поддерживает его.

Too many people are subjected to conversion therapy every year. Join #BornPerfect and help put a stop to this dangerous practice: https://t.co/aNWGHTpTuk @glaad #TheMiseducationofCameronPost pic.twitter.com/Hi3r7T5AFz

— Mathew Shurka (@MathewShurka) August 3, 2018

В итоге Шурка проходил конверсионную терапию в течение пяти лет. Он лечился у четверых терапевтов в четырех штатах, это стоило $35 тысяч. Ему посоветовали использовать виагру во время секса с женщинами. Ему сказали, что он представляет собой “классический случай” человека, у которого слишком много женских ролевых моделей, и ему посоветовали избегать матери и сестер. “В рамках моего лечения я не разговаривал с ними три года”, – рассказывает Шурка, который при этом жил с ними под одной крышей.

Как отреагировала его мать? “[Она] утверждала, что никакая терапия не может быть хорошей, если она предполагает отделение ребенка от его матери, – говорит он. – Но мой отец настолько непреклонно хотел добиться успеха, что настаивал, чтобы мы делали что угодно”.

Как это повлияло на Шурку? “Я знал, что мои чувства не уходят. Я обвинял себя в том, что я не очень старался. Моя депрессия была серьезной. Я набрал 27 килограмм. У меня все время был суицидальный настрой”, – описывает он последствия “лечения”.

Лагеря конверсионной терапии

Два фильма о конверсионной терапии будут выпущены в США в этом году, что примечательно, учитывая, что большинство людей, вероятно, считают это ужасом, оставшимся в истории, во временах, когда гомосексуализм был криминализирован, а в качестве лекарства обычно предлагали электрошоковую терапию. Неправильное воспитание Кэмерон Пост, для которого Шурка выступил консультантом, – это адаптация романа Эмили М Данфорт о лесбиянке Хлою Грейс Моретц, которую отправили в исправительный лагерь. Он основан на реальной истории 16-летней девушки, опубликованной на сайте Myspace, о том, как ее отправили в похожее место.

Фильм с участием звезд кино Исчезнувший мальчик создан на основе мемуаров Гаррарда Конли, сына баптистского пастора, который был зачислен в программу Love In Action. Обе истории разворачиваются в XXI веке. И это происходит не только в Библейском поясе США.

Когда Шурке было 19, он посещал исправительный лагерь на выходных, лагерь назывался Путешествие в мужественность (Journey Into Manhood), где Джек и бобовое деревобыло сказочным повествованием о выборе, которое использовали для восстановления мужественности. “Чтобы вернуть ваши семена от гиганта в облаках, – говорит он иронично, – они пытались научить получать удовольствие от спорта и другой деятельности”. В одно мероприятие были вовлечены каждый из 80 мужчин, у которых была одна и та же травма, которая, предположительно, сделала их гомосексуалами. Остальные потом должны были повторить его, но изменить исход, чтобы переписать историю человека. Путешествие в мужественность запускает программы в Польше, Израиле и Великобритании. На сайте говорится, что эта “экспериментальная программа выходных дней для мужчин, вовлеченных в конфликт из-за их однополых предпочтений” была предложена за пределами США впервые в 2007 году – в Англии.

Недооцененная проблема

Конверсионная терапия – иногда называемая “исцелительной” терапией, репаративной терапией, экс-гей-терапией или усилиями по изменению сексуальной ориентации – это любое лечение, направленное на изменение сексуальной ориентации человека или подавление его гендерной идентичности. Это туманный термин, охватывающий множество методов, которые могут быть чрезвычайно опасными, от приложения, предлагающего 60-дневное “исцеление от гомосексуализма”, доступного в iTunes и Google Play еще в 2013 году, до духовных вмешательств, разговорных видов терапии, лекарств и, реже, экстремальных физических методов, таких как электрошоковая терапия, методы внушения отвращения и “исправительные изнасилования”. Все эти методы разделяют неэтичные предположения, что принадлежность к ЛГБТ является состоянием, требующим лечения. Другими словами, психологическим расстройством.

Реклама лагеря Путешествие в мужественность (Journey Into Manhood)

“То, что у нас все еще есть эта битва через 45 лет после того, как Американская психиатрическая ассоциация удалила гомосексуализм из руководства по диагностике, невероятно тревожит”, – говорит Кэролин Рейес, координатор кампании #BornPerfect за прекращение конверсионной терапии, которую запустил в США в 2014 году Национальный центр прав лесбиянок. По ее словам, гомосексуализм был удален из списка диагнозов АПА в 1973 году (хотя и не полностью исключен из его Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам до 1987 года), но конверсионная терапия по-прежнему практикуется во всем мире. Мальта была первой страной в Европе, которая запретила ее – всего два года назад.

Она остается законной в Великобритании, где, согласно результатам общенационального опроса, опубликованным в июле в рамках плана действий правительства по вопросам, связанным с ЛГБТ, 2% из 108 тысяч респондентов из ЛГБТ-сообщества прошли конверсионную терапию, а 5% она была предложена. В 2015 году благотворительная организация Stonewall обнаружила, что один из 10 сотрудников службы здравоохранения и социального обеспечения стал свидетелем того, как коллеги выражают уверенность в том, что сексуальная ориентация может быть “излечена”. Опрос, проведенный в 2009 году более чем 1300 специалистов в области психического здоровья, показал, что более 200 человек предлагали конверсионную терапию.

Тем не менее, стремление прекратить эту практику растет. Недавно правительство Великобритании объявило о своем намерении запретить ее, вслед за вотумом Церкви Англии, который осудил эту практику. Все основные организации по консультированию и психотерапии, а также Национальная служба здоровья подписали меморандум о взаимопонимании, осуждающий эту практику.

“Опрос показал правительству то, что многие люди давно знают, – говорит член парламента от лейбористской партии Бен Бредшоу, который неоднократно поднимал этот вопрос среди депутатов в прошлом году, – Это более широко распространено, чем люди осознавали. Объявить о запрете легко. Трудная часть – разработка законодательства и его реализация”.

Последствия “лечения”

В США любой может предоставлять конверсионную терапию взрослым, но 13 штатов приняли законопроекты, в которых говорится, что имеющий лицензию профессионал не может предлагать ее несовершеннолетним. Доклад, опубликованный в январе, мозговым центром по исследованию сексуальной ориентации Института Вильямса, выявил, что 698 тысяч взрослых представителей ЛГБТ-сообщества в США получали конверсионную терапию в какой-то момент своей жизни, а примерно 20 тысяч подростков будут подвергаться ей со стороны профессионально лицензированного здравоохранения до 18 лет.

Леандро Рамос является директором программ в All Out, организации, которая проводит кампании в защиту прав ЛГБТ по всему миру. Он находится в Бразилии, где в прошлом году запрет на конверсионную терапию был отклонен. Он называет “так называемое лечение геев” “глобальной эпидемией”. Такое воздействие может быть только разрушительным. Считается, что оно увеличивает частоту появления суицидальных мыслей примерно в девять раз. Депрессия, беспокойство, злоупотребление психоактивными веществами, потеря веры, сексуальное поведение с высокой степенью риска, чувство вины, изоляция и ненависть к себе – все это обычные последствия.

“Конверсионная терапия учит людей, что они не могут быть здоровыми или правыми”, – говорит Джеймс Гуэй, переживший конверсионную терапию психотерапевт, работающий с ЛГБТ-сообществом в Западном Голливуде. Большая часть его работы с клиентами связана с “депрограммированием от культового опыта”. Он говорит, что осознание того, что исправлять нечего, может занять всю жизнь.

Тем не менее, в Великобритании и в других странах конверсионная терапия исторически недостаточно освещалась, недооценивалась или вообще отрицалась. Когда один участник кампании, чей партнер убил себя после того, как ему порекомендовали ходить к психиатру для “лечения”, встретился с министром внутренних дел, которым в то время была Эмбер Радд, ее ответом был вопрос: “Почему мы не можем просто сказать людям, чтобы они этого не делали?”.

Пол Твокок, директор по кампаниям, стратегии и исследованиям в Stonewall в Великобритании, говорит: “Люди [которые прошли трансформационную терапию] не очень часто появляются в Stonewall. Это маргинальная и подпольная деятельность”. Насколько именно распространена конверсионная терапия, неизвестно.

Конверсионная терапия в среде мигрантов

Биси Алими вырос в смешанной христианско-мусульманской семье в нигерийском Лагосе, и в возрасте 15 лет стал новообращенным христианином. “Как только я подумал, что я могу быть геем, я почувствовал, что это неправильно”, – говорит он. Когда двое друзей предложили ему получить помощь, он согласился рассказать об этом пастору. “Они пытались помочь мне, если говорить о них честно, – говорит он, начиная плакать, – Они любили меня”.

Конверсионная терапия длилась семь дней, в течение которых Алими, которому в тот момент было 17, заперли в темной комнате и заставили поститься и молиться круглосуточно. “Мне не разрешается ничего есть или выходить, – говорит он, используя глаголы в настоящем времени, – У меня есть только доступ к воде и оливковому маслу для помазания. Пасторы молятся со мной всю ночь. Мне постоянно напоминают, что происходит с такими людьми, как я, в аду”.

Две недели спустя Алими совершил свою первую попытку самоубийства. “Я был уничтожен, – говорит он. Как ему удалось уйти? – Я не уверен, что когда-либо уходил, – тихо говорит он, – Я сейчас в браке (с мужчиной – ред.), но я до сих пор словно возвращаюсь в то время”.

Алими, который является активистом, защищающим права гомосексуалов и гражданином Великобритании, утверждает, что конверсионная терапия является “эпидемией” в некоторых сообществах чернокожих, азиатских и этнических меньшинств. “Мы должны быть достаточно смелы, чтобы сказать это”, – говорит он. “Мы говорим о жизнях молодых людей, которых увозили в страну их происхождения [или их семьи] для прохождения конверсионной терапии. Это британские граждане, вывезенные из Великобритании, чтобы отправиться в Нигерию, Эфиопию и Уганду. Мы можем запретить ее здесь, но какие законы их защитят?”

Какие у него есть доказательства того, что это происходит с представителями ЛГБТ из сообществ чернокожих, азиатских и этнических меньшинств? “Люди приходят ко мне, – отвечает он, – Черные африканцы рассказывали мне, что их заставили пройти через нее здесь, в Лондоне, в церквях пятидесятников”.

Конверсионная терапия и религия

Для Джейн Озанн, ведущей гей-активистки в Англиканской церкви, – и человека, который ходатайствовал об осуждении конверсионной терапии в Общем Синоде – признание того, что она сейчас почти исключительно осуществляется группами веры, имеет важное значение. Исследование, проведенное ею в прошлом году, показало, что 217 из 553 верующих представителей ЛГБТ-сообщества, которые ответили на вопросы ее анкеты, пережили конверсионную терапию. В то время почти половина была моложе 17 лет. “Частично чувство безысходности у участников кампании вызывало то, что люди просто не верили нам, – говорит она, – Некоторые из нас пытаются убедить церковь, правительство и даже ЛГБТ-сообщество, что это значительная проблема. Это продолжается втайне, и это самые уязвимые люди, которые получают травму”.

Озанн сама является пережившей конверсионную терапию. Выросшая в консервативной общине в Гернси, она присоединилась к харизматичной группе молодых людей-евангелистов под названием Отряд Бога в подростковом возрасте. Когда в возрасте 20 лет ей начали нравится женщины, она провела годы, проходя конверсионную терапию. “Я потратила тысячи, пытаясь сделать из себя то, что не будет вызывать у меня необходимости это менять, – говорит она, – Вы не говорите об этом в “реальном” мире. Я выпускница Оксбриджа. Я занимала очень значительное положение [в Англиканской церкви]. Вы могли бы подумать, что я должна была знать лучше, но мир, в котором я была, верил в это со мной”.

Какой вид конверсионной терапии она испытала? “Молитвенное служение, служение исцеления, служение освобождения, – говорит она, имея в виду духовные вмешательства, иногда называемые “вымаливанием гея” (“praying away the gay”)”. “Меня назначили в совет архиепископа. Я не хотела, чтобы люди знали, что я борюсь с этим, поэтому я поехала в Германию, чтобы продолжить курс. Я буквально обошла весь мир, прося все ключевые фигуры в евангелистском мире помочь мне. Если бы была футболка, на которой было бы написано: “Я пробовала каждую конверсионную терапию”, я бы должна была ее носить”, – смеется она. Воздействие на ее физическое и психическое здоровье было огромным. “Это загнало меня в больницу дважды, потому что я просто не могла справиться со стрессом. У меня была огромная недиагностированная боль, которая в конечном итоге привела к крайним уровням стресса. Тогда у меня был умственный распад”.

После того, как она перенесла второе серьезное физическое и психическое расстройство, Озанн наконец приняла решение принять свою сексуальность – когда ей исполнилось 40 лет. “Удивительно, что делает любовь, – вспоминает она о своих первых отношениях с женщиной, – Преобразование было невероятным. Многие из моих друзей мгновенно отреклись от меня и для моей семьи это было трудно, но немногие храбрые, которые со мной виделись, не могли назвать это плохим или злым”.

“Есть люди, которые прямо сейчас проходят через это, – продолжает она, – Если вы являетесь частью сообщества, которое учит, что греховно быть геем, вы сделаете все, чтобы попытаться измениться. И это не только христианская проблема. Это происходит в мусульманской вере, сикхской вере … многие черные общины пятидесятников отправят своего ребенка обратно в Нигерию или Уганду, где происходит терапия “исправительного изнасилования”. Я часто сравниваю это с калечащими операциями на женских половых органах: это происходит на задворках, осуществляется благонамеренными людьми, которые причиняют глубокий вред. Для восстановления требуется целая жизнь”.

Салли Хитченер – англиканский священник и основатель Diverse Church, сообщества, поддерживающего тысячу молодых ЛГБТ-христиан в Великобритании. “Мой опыт общения с членами нашей организации говорит о том, что это было популярным в последнее время, – говорит она, – В девяностые и нулевые в каждом городе Великобритании была церковь, которая этим занималась. Людей отправляли в США в круглосуточные лагеря с многонаправленным воздействием, – говорит она, – Одному молодому человеку, с которым я работала, сказали, что у него внутри нечто злокачественное и пообещали, что это можно вытащить. Я знаю людей, которым было предложено снять всю свою одежду в больших группах, которые затем на них кричали”.

“Но большинство из тех, кто испытал конверсионную терапию в Великобритании, проходят через это по утрам в воскресенье, во время регулярных церковных служб. Люди, которые должны поощрять веру, делают наоборот. Бог знает, сколько будущих епископов, священников и милых старых леди мы потеряли, потому что мы не позволяли им быть теми, кто они есть”.

Шурка в конце концов нашел смелость бросить конверсионную терапию. “Сегодня у меня отличные отношения с моей матерью, отцом и сестрами”, – говорит он. Он находится в “самых безопасных отношениях моей жизни” с мужчиной. Его новая религия – это активизм. Как он это сделал? “Я ни разу не встретил кого-то, кто изменился, – говорит он, – В конце концов я просто ушел. Это было шесть лет назад. Я переживал много боли в течение длительного времени. Было невероятным приключением обнаружить, что со мной все в порядке”.

Источник

Сподобалось? Знайди хвилинку, щоб підтримати нас на Patreon!