Таджикские геи: история “одержимого бесами”
В Таджикистане признание в однополой любви может вызвать гневное осуждение в обществе и стать причиной преследования со стороны радикально настроенных сограждан.
Учитывая сложность своего положения, геи старательно скрывают правду о своей сексуальной ориентации, даже от самых близких людей.
Как правило, статьи в местной прессе, посвященные проблемам представителей секс-меньшинств, носят обвинительный характер.
В частных беседах таджикские геи рассказывают о многочисленных случаях жестокого обращения, но они очень редко решаются обратиться в правоохранительные органы, опасаясь осуждения общества и уголовного преследования.
В Таджикистане существовавшую еще в советские годы статью за гомосексуализм отменили в 1998 году, но, по словам правозащитников, положение геев, лесбиянок, транссексуалов и отношение к ним большинства населения с тех пор не сильно изменились.
Многие геи и лесбиянки вступают в традиционные браки, подчиняясь воле родственников, но продолжают вести двойную жизнь, что становится причиной серьезных психологических проблем и душевных травм для многих из них.
Представители ЛГБТ-сообщества обычно избегают разговоров о проблемах, с которыми им приходиться сталкиваться в повседневной жизни, пытаясь изменить отношение к себе.
Общество пока не готово ни к толерантному отношению к секс-меньшинствам, ни к серьезному обсуждению этой темы, говорит Гафур (имя изменено по соображениям безопасности).
Он один из немногих, кто решился однажды открыто рассказать о том, что он гей.
Публичность стала для него серьезным испытанием. 35-летний Гафур, также как и его партнер, были вынуждены бежать из страны.
На отношение к секс-меньшинствам влияет и позиция духовенства. В Таджикистане интерес к исламу сильно возрос, и к мнению духовенства прислушивается все больше таджикских мусульман.
Глава Исламского центра Таджикистана Саидмукаррам Абдулкодирзода публично осудил гомосексуальные отношения между людьми, назвав их “бедствием” и “несчастьем”, и выразил сожаление по поводу того, что в Таджикистане есть гомосексуалы.
Главный богослов страны осудил западные страны, узаконившие гомосексуальные браки, и выступил категорически против предложения правозащитников о принятии поправок, защищающих права сексуальных меньшинств в Таджикистане.
Рассказ Гафура: “В моей семье считали, что в меня вселился бес”
Я рано стал осознавать свою непохожесть на сверстников, но, несмотря на возраст, не понимая еще всего, что со мной происходит, знал одно: об этом лучше молчать. В моей семье все было подчинено строгим правилам, отклонение от них не приветствовалось.
Но однажды я все-таки решился. Я поделился своим секретом с мамой, рассказал ей, что мне нравится наш сосед.
Помню, как в тот же вечер состоялся жесткий мужской разговор с дядей и отцом. С того дня моя жизнь превратилась в ад.
Для всех я был больным человеком. В моей семье всерьез считали, что в меня вселился бес. Наверное, родным, а я был из очень авторитетной религиозной семьи, было легче так объяснить мое состояние.
Вскоре я тоже поверил, что я болен и что все, что со мной делали, было ради того, чтобы меня вылечить. Мне не разрешали выходить к гостям, запрещали играть с другими детьми, у меня была отдельная посуда, ел я тоже отдельно после всех.
Периодически я участвовал в ритуале изгнания бесов. Меня обвешивали разными амулетами и оберегами, поили разными снадобьями, возили к священнослужителям, гадалкам, на гробницы святых. Так продолжалось много лет.
Школа для меня стала еще одним мучительным звеном. Я часто намеренно опаздывал на уроки, потому что школьные линейки были местом издевательств, нападок и избиений. Учителя не придавали значения происходящему, с их точки зрения это были воспитательные меры.
На школьных переменах старался не выходить из класса, сидел на последних партах, вел себя тихо, вопросов не задавал, чтобы не привлекать к себе внимания. Но оставаться всегда незамеченным не удавалось.
Иногда одноклассники затаскивали меня силой в подвал, чтобы поиздеваться. Рассказывать родителям о происходящем в школе было бесполезно. Во всем виноват был я сам, потому что я был не такой как все.
Со временем я перестал выходить на улицу, предпочитая уличным играм чтение книг и научные программы – по археологии, истории, биологии.
Постепенно непонимание себя самого начало трансформироваться в ненависть к себе. Я стал чаще задумываться о смерти.
Невыносимо ходить в школу, затем возвращаться домой, где тебя начинают бить братья. Если я возвращался из школы избитым, братья говорили: “Сам виноват, потому что надо быть как мужик, а не как девочка”.
Затем я начал углубленно изучать религию, и мне стало легче. Ответа на свои вопросы не нашел, но понял, что религиозность подразумевает толерантность.
Во время учебы в университете начал сотрудничать с разными общественными организациями, ездить по другим странам, посещать различные мероприятия. Нападок со стороны однокурсников было намного меньше, чем в школе.
Для них я был религиозным человеком, что мне очень помогало. Стали успокаиваться и мои родные, веря, что со мной все нормально, потому что я стал общаться с девушками.
Но ни плотный график работы, ни учеба, не помогли мне забыть о своих желаниях, которые стали только усиливаться. Я стал понимать, что мне уже сложно контролировать себя и свои желания.
Общение с молодыми людьми на сайтах знакомств помогло в понимании происходящего со мной. Оказывается, я был не один такой в целом свете.
Виртуальный мир был местом свободы, где можно было рассказать о своих желаниях и поверить в себя.
Пришла уверенность в том, что поступать как все я не смогу. Быть как все для меня означало вести двойную жизнь, то есть жениться. Обманывать близкого человека подло. Лгать детям еще хуже.
Я придумывал разные причины и предпринимал все, чтобы родные не женили меня.
Со своим молодым человеком Илхомом познакомился во время работы в одном из молодежных проектов. Он был одним из лучших студентов, и его часто посылали на семинары.
Это помогало нам, у него всегда был повод выезжать из страны, не вызывая подозрения семьи. Он приезжал ко мне, это были счастливые моменты. Но так не могло продолжаться вечно.
Мы вернулись в Душанбе, общались с Ильхомом, так как у нас были совместные проекты.
Я был волонтером в проектах по защите прав человека и борьбе против гомофобии. В рамках своего проекта я рассказал о своей истории, дал интервью. О том, как я жил в семье, что происходило со мной, о том, как сложно быть гомосексуалом в Таджикистане.
Об этом узнали и мои родственники. Их реакция была предсказуемой, но я не был готов к такому отношению.
Мои братья меня избили. Они до сих пор искренне считают, что я “позор рода”. Им стыдно перед друзьями, коллегами, родственниками. Мой статус может серьезно повлиять на жизнь моих сестер: кто захочет породниться с семьей, где есть “одержимый бесами”?
Во время одной из бесед с родными меня жестоко избили, искололи ножами, от ударов я потерял сознание. Они хотели избавить наш род от позора.
Я понял, что дорога домой, к родным закрыта. Мы стали со своим молодым человеком снимать квартиру в Душанбе, работать и зарабатывать на жизнь.
Моя работа, защита ЛГБТ-сообщества не остались незамеченными и со стороны правоохранительных органов. Начались проблемы на работе из-за моей чрезмерной активности. Проверки со стороны милиционеров, угрозы, оскорбления, шантаж, избиения.
Во время работы в НПО, я часто слышал истории гомосексуалов о шантаже со стороны милиционеров. Это один из способов заработать быстрые деньги.
Вскоре я и сам столкнулся с этим. Некоторые из сотрудников не скрывали своей ненависти к геям.
Били меня по спине дубинкой, обмотанной плотной тканью. Я орал и просил оставить меня в покое. Но они надели мне на голову полиэтиленовый пакет.
От нехватки воздуха я потерял сознание, из носа и рта пошла кровь. Они лишь плевались, продолжая оскорблять и угрожать.
Им нужны были мои признательные показания. Я должен был признаться в половых связах с несовершеннолетними мальчиками.
Меня били до тех пор, пока я не согласился подписать все необходимые бумаги. В том состоянии я был готов сделать абсолютно все, что они мне прикажут.
После этого меня заставили сесть на четвереньки, лаять. Все это было снято на камеру. Они смеялись и требовали за освобождение 500 долларов, а получив деньги, пригрозили распространить видео в интернете и показать родственникам, если я надумаю жаловаться.
После пережитого ужаса жить на родине было небезопасно. Издевательства, шантаж, поборы и избиения могли продолжаться.
Написать жалобу на своих обидчиков я не мог, потому что те, кто должен был меня защищать, нарушали мои права.
И мы с моим молодым человеком уехали. Мучительно покидать место, где ты родился и вырос. Очень нелегко начинать жизнь на новом месте: здесь новые правила жизни, чужой язык.
В Европе мы живем уже почти два года. Только здесь я узнал, что такое уважение, что значит жить без страха.
Всю мою жизнь меня лечили, считали больным, я и сам так думал. Были времена, когда я не хотел жить. Я благодарен судьбе, что не сделал этот роковой шаг.
Главное – не терять надежду и бороться за свои права. Хуже уже не будет.
“Стыдно говорить на эту тему”
Позиция официального духовенства Таджикистана остается неизменной. Три года назад глава Исламского центра Таджикистана Саидмукаррам Абдулкодирзода осудил гомосексуальные отношения между людьми, назвав их бедствием и несчастьем.
Об этом он сказал во время пятничной проповеди в Центральной мечети Душанбе.
Он выразил сожаление по поводу того, что в Таджикистане есть молодые люди с гомосексуальными наклонностями.
“Мне стыдно, что приходится в мечети говорить на эту тему. К сожалению, приходилось слышать о гомосексуальной ориентации образованных и культурных людей, которые отказываются от отношений со своими женами, с женщинами и совершают грех мужеложства”, – заявил муфтий Саидмукаррам Абдулкодирзода.
Он также предостерег мусульман от греховного поведения, сказав, что “всякий народ, совершивший подобный грех, был сильно наказан”.
Главный богослов страны осудил западные страны, узаконившие гомосексуальные браки и отношения, и выступил категорически против предложения правозащитников о принятии поправок, защищающих права сексуальных меньшинств в Таджикистане.
Особо обращает на себя тот факт, что Саидмукаррам Абдулкодирзода высказал свое отношение к проблеме гомосексуализма во время пятничной молитвы в центральной мечети в Душанбе.
Пятничные молитвы и проповеди очень важны для мусульман. На богослужения по пятницам собираются тысячи молящихся. Религия в Таджикистане официально отделена от государства. Однако интерес к исламу в стране в последние годы сильно возрос.
В МВД Таджикистана Би-би-си сообщили, что к ним обращений со стороны представителей секс-меньшинств не поступало, и преступлений, совершенных на этой почве, сотрудники таджикской милиции не припомнили.
Однако в таджикской неправительственной организации “Равные возможности”, фиксирующей подобные факты дискриминации, рассказывают о десятках случаев жестокого обращения с геями.
