Второй Песах геев-ортодоксов
«Хеврута» — объединение религиозных геев, и «Бат-Коль» — движение, объединяющее религиозных лесбиянок, провели по всему Израилю собственную церемонию встречи праздника Песах. Назвали ее «Второй Песах», пояснив в распространенном по этому поводу пресс-релизе, что видят в этом также «день толерантности гордой религиозной общины, праздник открытости против тьмы, ненависти и подстрекательства».
«Во «Второй Песах» мы собираемся не для решения той или иной галахической проблемы. Мы не раввины — хотя обращение свое адресуем, в том числе, и раввинам, чтобы сообщить: мы существуем, и у нас есть свои проблемы. Словом, с этой точки зрения мы ведем привычный для ортодоксов образ религиозной жизни», — рассказал «Деталям» Зеэв Швейдель — ультраортодокс, гей, активист организации «Хеврута».
Эти два НКО объединяют представителей ЛГБТ, придерживающихся, в большинстве своем, именно ортодоксальной версии иудаизма. Объединение религиозных геев «Хеврута» возникло в 2007 году, с целью помогать тем ортодоксам, кто определил свою ориентацию, как гомосексуальную. Их совместные с «Бат Коль» встречи собирают сотни человек. «Второй Песах» проводится уже несколько лет в разных городах и в разных учреждениях Израиля.
— Нам, религиозным геям, всегда было важно напрямую общаться с религиозным сообществом — с нашими родителями, с нашими семьями, с нашими раввинами. – говорит Зеэв Швейдель. — «Второй Песах» именно для этого и был создан — для открытого диалога между геями-ортодоксами и прочей ортодоксально-религиозной общиной.
Это не встречи психолога с пациентами, который советует им, как справиться с какой-то проблемой, это – наше собственное общение с людьми нашего круга. Мы рассказываем о себе, о своей жизни, о преодолении трудностей. То есть, главная цель таких мероприятий — это пропаганда терпимости и взаимопонимания.
— Среди вас есть и ультраортодоксы?
— Наше сообщество более ориентировано на национально-религиозный лагерь, а не на «харедим», то есть ультра-ортодоксов. Мы решили проводить «Второй Песах», когда достаточно многие объвили о своей ориентации, но не готовы при этом отказаться от ни от религиозного образа жизни, ни от своих общин.
— И есть раввины, согласные идти на диалог с вами?
— Три года назад десятки раввинов из организации «Бейт Гилель», относящиеся к национально-религиозному лагерю, опубликовали любопытный документ: постановление, декларирующее необходимость «терпимого отношения к геям и предоставления им места в наших общинах». Хочу подчеркнуть, что тем самым они не отменяли и не призывали отменить известный запрет Торы на мужеложство. Но этот документ, помимо призывов к толерантности, говорит о важности понимания того, что открытых геев и лесбиянок, а также их семьи ни в коем случае не следует отторгать от религиозных общин — а нужно как можно больше помогать им, чтобы они оставались в общине и сохраняли верность традиции и нормам еврейской семейной жизни.
— Как создавалась «Хеврута»?
— В несколько этапов. Инициативная группа возникла при иерусалимском центре «Открытый дом», но затем отъединилась от него и стала самостоятельной. Нам тогда важнее всего было встречаться друг с другом, поддерживать друг друга, знать, что каждый из нас не борется с трудностями в одиночку. А социальная деятельность появилась позднее: мы начали встречаться с раввинами, с религиозными депутатами Кнессета, поддерживающими нас, с общественными деятелями, с журналистами, с психологами и психотерапевтами, которые сами были религиозными.
«Хеврута» не связана с каким-то определенным политическим движением. И сами мы конфликтов не ищем. Есть люди, которые считают, что социальный протест должен иметь более агрессивные формы, но мы — не сторонники такого курса, мы – за понимание.
Вот вам пример. Много лет подряд раз в году и обычно зимой наша организация проводит встречу субботы в поселении Кфар-Эцион, в тамошней гостинице. Я помню, как на нас реагировали, когда мы прибыли туда впервые, и на вопрос, что эта за группа, честно ответили – религиозные геи. Это признание вызвало тогда удивление, если не шок. Но с тех пор мы уже много лет туда приезжаем, к нам уже, можно сказать, привыкли, радушно встречают. Никто уже не заводит разговоров, типа: «Боже мой, что же делать — у нас в поселении появилась группа извращенцев, преступников, решивших осквернить субботу».
Раввины, известные своей консервативностью, в последние годы все больше и больше воспринимают нас, как угрозу. Они позволяют себе агрессивные риторические выпады в наш адрес. Их реакция понятна и объяснима, с этим ничего не поделаешь.
— И все же, как вы сами справляетесь с противоречием, которое заложено, кажется, в самой формуле «гей-ортодокс»?
— Запрет на мужеложество в Торе изложен довольно ясно. Однако открыт другой вопрос: как тогда поступать с религиозным геем? Как с ним себя вести? Отторгать, выталкивать его из общины, или нет? Может ли религиозный образ жизни изменить его ориентацию или нет? Должен ли он вступать в брак с женщиной или нет, или его надо отговорить от этого? Может ли он открыто признать свои наклонности в религиозной общине или нет? На эти вопросы не существует четких и определенных ответов: более консервативно настроенные раввины склонны к более категорическим выводам, более либеральные – к менее жестким.
— Понятно, на чем зиждется мнение раввинов и что движет вами. Но как вы сами себе объясняете противоречие между существующим запретом — и собственным образом жизни?
— Чтобы ответить на ваш вопрос, напомню вам старый еврейский анекдот. Среди ночи Сара просыпается от того, что муж ее не спит и все время ворочается с боку на бок. «Абрам, почему ты не спишь?» — спрашивает она. «Я задолжал нашему соседу Хаиму двести рублей, и не знаю, как ему вернуть эти деньги». Сара поднимается с кровати, и со всей силы начинает стучать в стену: «Хаим, Хаим, просыпайся! Абрам тебе, действительно, должен двести рублей?» — «Да, Сара, должен…», — отвечает голос из-за стенки. — «Так он тебе их не отдаст!» После чего она снова ложится и говорит Абраму: «Теперь ты спи, пусть он не спит». Почему нас должно волновать, как примириться с этим противоречием? Пусть это волнует ультраортодоксов, а не нас.
— А если серьезно?
— Если серьезно, то пару лет назад газета «Исраэль ха-йом» брала интервью у трех ультраортодоксальных раввинов, работающих с разными общинами в Тель-Авиве. И журналист поинтересовался, как они чувствуют себя в этом светском городе, известном своими свободными нравами, городе антирелигиозном, в котором много геев и лесбиянок. Как здесь им удается удержать ультраортодоксальный подход, сохранить баланс? И все трое ответили: это — Тель-Авив, здесь ничего никому не нужно навязывать, надо стараться быть приветливыми и дружелюбными.
А двое из трех сказали, что у них в общинах пары геев и лесбиянок проводили для своих детей обряды брит-мила, обрезания. Понятно, что эти раввины не могут принять образ жизни родителей этих детей — но ребенок-то все равно еврей, и, значит, он должен быть обрезан по всем каконам. Была там лесбийская пара, и был дедушка ребенка, который произносил благословение, и все были растроганы и счастливы.
Понимаете, никто не может точно сказать, что разрешено, а что запрещено. Но, с другой стороны, человека, который хочет быть евреем и соблюдать традиции, следует не отталкивать, а напротив – стараться приблизить, чтобы, насколько это возможно, мы все были вместе.
Марк Котлярский, «Детали»
Фотоиллюстрация: Даниэль Бар-Он.
Люди на фотографии не имеют отношения к героям статьи.
