Под радужным флагом против Лукашенко: ЛГБТ-сообщество и протесты
Представители ЛГБТ-сообщества принимали участие в протестах в Беларуси и сталкивались с насилием и дискриминацией не только со стороны силовиков. DW собрала несколько историй?
Накануне президентских выборов в августе 2020 года белорусское ЛГБТ-сообщество организовало сбор вопросов для кандидатов в президенты и выпустило коллективное обращение. После 9 августа в протестных маршах принимали участие квир-колонны. Но представители ЛГБТ-сообщества столкнулись с разными формами дискриминациии, как со стороны силовиков, так и политических единомышленников. Насколько тема их прав актуальна для белорусской оппозиции? DW собрала мнения и истории.
Рассказ Жени: “Охранники говорили, что хотели бы меня расстрелять”
“Я открытый трансгендерный человек. В сентябре, когда меня задержали на женском марше, я выглядел в большей степени феминно. Тем не менее, по документам, я Евгений Дмитриевич. После задержания я многое выслушал в свой адрес, силовики спрашивали, делал ли я операцию, п..р ли я или нет. В РУВД говорили, что такие мужчины, как я, стране не нужны. К счастью, меня не били”, – вспоминает музыкант и активист Женя Велько.
В общей сложности он провел в заключении три дня, успел побывать в изоляторах на Окрестина в Минске и в Жодино.
“Самым ужасным был переезд в Жодино. Меня и еще двух мужчин перевозили в “стакане” (камера в автозаке. – Ред.), у меня отобрали утяжку, которой я пользовался, поэтому была видна грудь, мне было некомфортно. В “стакане” нет места даже на двоих, нас было трое – 2 сидели, третий стоял, один из мужчин весело предлагает присесть к нему на колени. Я не чувствовал себя в безопасности”, – признается собеседник.
По словам Жени, в Беларуси не существует стандартов обращения с трансгендерными людьми. Так, во время осмотра в изоляторе медсестра спрашивала у него не о хронических заболеваниях, а о его переходе, операциях, которые планирует сделать. “В Жодино мне пришлось дольше всех ожидать камеру. Всех расселили, мне решили дать постоять, – рассказывает активист. – В это время сотрудники говорили, что хотели бы вывести меня во двор и расстрелять. Когда я шевелился, в меня тыкали дубинкой”.
Представитель ЛГБТ о протестах: “Нам говорили, что мы перепутали марш”
Он сидел в камере один, из передачи, которую мать оставила еще в РУВД, ему отдали только лекарство, на любые просьбы отвечали “ты же парень, потерпишь”. После задержания Женю уволили с работы, у него ухудшилось ментальное здоровье, потребовалась помощь активистов и правозащитников.
“Думаю, в большинстве своем, в протестном движении участвуют люди широких взглядов, которые видят, что происходит в мире, понимают человеческую ценность. Когда на многотысячный протестный марш вышли с люди радужными флагами, в том числе я, многие радостно нас приветствовали. Но были и те, кто реагировал не очень адекватно, например, подходили компании молодых людей, которые кричали, что это не наш день, что мы перепутали марш. На что мы просто начали скандировать “любой день наш”. И это подхватили все”, – вспоминает Женя.
Блогер Мария о квир-колонне и радужных флагах на протестах
Блогер Мария также убедилась, что не все на протестных маршах были рады квир-колонне. “Впервые под радужным флагом я оказалась на женском марше. В кругу женщин мне было не страшно, хотя и тогда, и сейчас я начеку: прислушиваюсь, всматриваюсь в неприметно одетых мужчин. Было очевидно, что кому-то квир-колонна не по душе, но нам показывали “класс”, присоединялись к нашим танцам под портативную колонку. Я чувствовала момент, он был исторический: когда еще мы окажемся на центральном проспекте со своими людьми и своим флагом?”, – вспоминает Мария. Потом, говорит девушка, в Facebook были комментарии в духе “не ваша это революция, ребята, а наша”, “дайте нормальным людям все наладить, а потом они, может быть, и про вас подумают”.
Также Мария рассказала о том, как отбывала административный арест в ЦИП на Окрестина (Центр изоляции правонарушений в переулке Окрестина в Минске. – Ред.). “Я выгляжу не слишком феминно, и это не нравилось сотрудникам ЦИП: могли выругаться сквозь зубы в духе “не поймёшь, мужик или баба”. Им не нравилось, что с одного взгляда не определишь, в какую камеру меня отправить. В остальном – плевать: в какой бы камере ты ни сидела, ты получаешь свою “пайку” и дозу презрения. Им плевать, лесбиянка ты или гетеросексуальная мать пятерых детей. Матрас у тебя заберут не поэтому, а потому что поступило указание”, – говорит Мария.
Активист Андрей об “особом” отношении к ЛГБТ-сообществу в Беларуси
ЛГБТ-активист Андрей Завалей констатирует: преследование со стороны властей, с которыми после президентских выборов столкнулись тысячи белорусов, представители ЛГБТ-сообщества испытывали на себе всегда, просто до этого никому не было дела: “Самая масштабная в истории волна политических репрессий, захлестнувшая Беларусь, сделала очевидным, что в зависимости от статьи, по которой тебя обвиняют, могут разительно отличаться условия твоего нахождения в местах лишения и ограничения свободы, а также степень жесткости при задержании и отношение к тебе в принципе. ЛГБТ-люди испытывают на себе “особое” отношение, в том числе сотрудников МВД, повсеместно, но общество отказывается увидеть это в полной мере”.
Активист говорит, что в Беларуси представители ЛГБТ-сообщества не только не получают должной защиты от нападений, подставных свиданий и вымогательств, но и сами зачастую становятся мишенями для шантажа и насилия со стороны сотрудников МВД.
ЛГБТ-активисты уезжают из страны в поисках безопасности
“Облавы на гей-клубыс незаконным сбором данных о посетителях и гомофобными оскорблениями, ежедневное ощущение уязвимости и незащищенности давно стали нашей повседневностью, что заставляет представителей ЛГБТ-сообщества уезжать из страны в поисках безопасности. За 30 лет независимости Беларуси гомофобный мотив ненависти был признан судом лишь один раз.
“А за убийство Михаила Пищевского суд определил наказание в 2 года и 8 месяцев, из которых убийца отсидел лишь 11 месяцев, выйдя по амнистии”, – рассказывает Андрей. Также собеседник DW с сожалением отмечает, что и продемократическое движение пока “не нашло в себе сил артикулировать приверженность ценностям прав человека, в том числе в виде защиты прав ЛГБТK-сообщества”. Проявления гомофобной риторики зачастую встречаются на информационных каналах продемократических сил. Это, по словам Андрея, фрустрирует ЛГБТ-сообщество и исключает его представителей из публичного дискурса как равноценных субъектов.
