В современном российском контексте депутата Госдумы Оксану Пушкину можно назвать политиком с прогрессивными взглядам (что выделяет ее на фоне почти всех коллег в ГД). Пушкина является одной из авторов законопроекта о профилактике домашнего насилия. Из-за своей позиции депутат получала угрозы, дважды обращалась в МВД.
Пушкина называла дискриминационной и антиконституционной инициативу членов Совфеда во главе с Еленой Мизулиной о признании незаконными и недействительными однополые браки, заключенные за рубежом. Критиковала она и идею о внесении в свидетельство о рождении графы о поле и запрете ее менять (это лишает возможности трансгендерных людей вступать в брак на территории России). «Готовы ли мы в XXI веке с трибуны Государственной думы заявлять, что ЛГБТ и транс-люди являются в России гражданами второго сорта? Что человек, чья личная жизнь отличается от нашей — untermensch, «недочеловек»?» — комментировала депутат. В рамках «Недели Каминг-аута» депутат Госдумы от «Единой России» Оксана Пушкина дала интервью просветительскому проекту «Иллюминатор». В нем депутат призывает ЛГБТ-россиян не бояться заявлять о себе, а государство – изменить свою политику. «Новая газета» публикует ее слова полностью.
Просветительские материалы для родителей ЛГБТ-детей вы можете найти на сайте проекта «».
— Вот для меня пресловутые, так называемые традиционные ценности — это когда есть невероятный контакт у родителей с ребенком. Это очень редко сегодня встречается. И я хочу сказать тем родителям, у которых другие дети, что вы воспитали очень правильных ребят. Если вам ваш ребенок говорит: «Мама, папа, со мной вот такая история, я не знаю, что с этим делать, я даже не знаю, куда пойти», — это высшая степень доверия. Это то, за что мы ратуем, все родители. Если вдруг в этой семье этот ребенок раскрылся маме или папе, считайте, что вы хорошо воспитали ребенка, и вы отличные родители. Этого нельзя стесняться. За своего ребенка надо бороться и грызть глотку всем, кто попытается его оскорбить. Надо защищать своих детей настолько, насколько это им поможет дальше защищать себя и рядом вокруг стоящих.
Я сама традиционной сексуальной ориентации, я в этом смысле дико консервативна, я росла, видимо, в иное время, я не сторонник экспериментов. Я не боюсь на эту тему говорить. Наверное, чувствовать я стала пронзительно эту тему и права ЛГБТ-сообщества, когда однажды я — советский продукт, советский человек — стала рассуждать с мамами в нашем школьном сообществе. И я говорю: «Как же так, мы же внуков хотим, а у вас вот…» А ситуация была такая: у нее один ребенок признался в 16 лет, что вот у него такая особенность есть, а второй ребенок обычной сексуальной ориентации.
И я ей говорю, этой маме: «Как же могло произойти у тебя такое в семье?» И никогда не забуду, когда она мне сказала: «Ну, я же не могу его обратно засунуть».
Если говорить о государственной политике, то я убеждена, что ее надо корректировать. Никогда консерватизм, фундаментализм, гомофобия не приводили ни одно государство к какому-то счастливому будущему. Сейчас время, когда мир пришел к тому, что все накалены до предела, то есть вот завтра спичка — и война, и уже идут эти локальные войны. Если мы еще друг с другом будем воевать на предмет — ты гей, а ты транс, а ты еще кто-то… Сегодня терзают их, завтра человек второго сорта будет мать-одиночка, а женщина, не родившая и не вышедшая замуж до 45, будет вообще нелюдь. Это же вот звенья одной цепи. И я не понимаю, как это не понимают некоторые мои коллеги.
Но от каждого из нас тоже очень много зависит. Мы не перевоспитаем тех, кто уже агрессивно воспитан, в агрессивной среде находится. Но вот мое открытие — их не большинство. Их, оказывается, не так много, они просто очень громкие и они очень наглые — агрессивные люди. А расчет должен быть на интеллигентных людей, которых достаточное количество. Нужно создавать сообщества, нужно вести просветительскую работу, нужно не бояться заявлять о себе. Не надо бояться. Это реально очень дискомфортно, я представляю. Пока, к сожалению, должна констатировать, что дело спасения утопающих — дело рук самих утопающих. Но больше будет таких людей, вытащивших себя, как из болота Мюнхгаузен, и есть надежда, что количество перейдет в качество, что мы заставим… «Мы» — я говорю про своих друзей, у которых нетрадиционная сексуальная ориентация, — что мы заставим мир все-таки развернуться в человеколюбие больше, нежели в агрессивное состояние. Нам нужен баланс. Будут и те, и другие, всегда, и пусть они будут. Но сегодня баланса нет, это однозначно.
Где-то должна быть сделана точка. Остановиться и оглянуться, и понять, что не будет России с человеческим лицом, если мы не откорректируем в этом смысле нашу политику по отношению к людям, к разным. Мы все разные.
