Трансгендерные люди в Украине

Инна Ирискина
общественная активистка

Координаторка трансгендерного направления ОО «Инсайт», экспертка по трансгендерности, правозащитница, феминистка. Авторка и соавторка ряда материалов, преимущественно по тематике трансгендерности и прав человека.

ОБЩАЯ СИТУАЦИЯ

Что известно о ней

Поговорив о положении трансгендеров и трансгендерок в разных местах земного шара, остановимся теперь на том, как у них дела в нашей стране.

Юридическое признание гендера в Украине привязаны к медицинской процедуре, основу которой определяет статья 51 «Изменение (коррекция) половой принадлежности» Основ законодательства Украины о здравоохранении. Согласно ей, пациенту при наличии медико-биологических и социально-психологических показаний может быть произведено изменение (коррекция) половой принадлежности, о чем потом выдается медицинское свидетельство. Далее на его основании может быть изменен правовой статус лица, то есть юридически признан его гендер.

Сами эти показания, порядок и условия их установления и проведения процедур по «смене (коррекции) половой принадлежности» регулируют отдельные документы, которые заслуживают подробного внимания. Мы еще к ним вернемся.

Также в Украине право на изменение имени, прописано в Гражданском кодексе. Согласно ему, любой человек, который достиг 16 лет, может изменить имя и фамилию по своему усмотрению. Никаких гендерных ограничений на этот счет нет, но отчество таким образом изменить невозможно. Поэтому если трансгендерное лицо воспользуется этим законом без прохождения вышеупомянутой процедуры, оно может получить в паспорте что-то типа «Мария Сергеевич» с мужским полом в соответствующей графе. Только медицинское свидетельство дает право изменить родовое окончание отчества.

Что касается законодательства, не связанного с переходом, то оно в основном ограничительное и фактически является источником институциональной дискриминации. Скажем, в Украине действует запрет на усыновление / удочерение детей для категорий лиц по определенным диагнозам, среди которых трансдиагнозы в соответствии с МКБ-10. Согласно другому приказу Министерства здравоохранения этот диагноз – противопоказание к применению вспомогательных репродуктивных технологий для людей с женской системой половых органов (в случаях, когда бесплодие лечится в бюджетных учреждениях).

Кроме того, приказом Министерства обороны определено, что люди с теми же диагнозами по МКБ-10 непригодны к военной службе.

Однако не все в законах о трансгендерных людей только плохо. В 2015 году была принята поправка в Кодекс законов о труде, которая запрещает дискриминацию по ряду признаков вместе с гендерной идентичностью. Это стало возможным только потому, что такая поправка была одним из требований Евросоюза для либерализации визового режима с Украиной. Так или иначе, именно благодаря ей понятие «гендерная идентичность» впервые появилось в украинском законодательстве.

На сегодня этим исчерпываются нормативные акты, специфические для трансгендерных людей как социальной группы.

Что касается ситуации трансособ в украинском обществе, в общих чертах ее оценивать непросто, поскольку количественных исследований в этой сфере не проводили и статистических данных как таковых нет. Это связано как с закрытостью большинства трансгендерных людей, так и (видимо, еще в большей степени) с низким интересом государства к такой информации.

На момент написания этого текста по заказу Центра общественного здоровья проводится исследование по оценке численности транслюдей в Украине, которое по совокупности различных показателей должно дать приблизительную величину их популяции. Исследование как раз выполняется, поэтому о результатах говорить рано.

Одновременно неправительственные организации в Украине проводили качественные социологические исследования, которые дают общее представление о ситуации, типичные потребности и проблемы. Прежде всего здесь следует выделить исследования общественной ЛГБТИК-организации «Инсайт».

«Ситуация трансгендеров в Украине» [i] (2010). Это было первое исследование такого типа не только в Украине, но и вообще на постсоветском пространстве. В нем ситуация транслюдей рассмотрена в различных аспектах.

«Соблюдение гражданских прав трансгендерных людей» [ii] (2012). Здесь акцент был сделан на правах транслюдей, их соблюдении и нарушении, а также осмотрена ситуация в контексте ВИЧ / СПИД.

«Документирование случаев дискриминации трансгендерных людей в сфере здравоохранения в Украине: процедура “изменения / коррекции половой принадлежности” и доступ к медицинской помощи» [iii] (2015). Направление этого исследования видно из названия.

Исследования показали такие типичные проблемы.

Большинство трансгендерных людей сталкиваются с непониманием, неприятием и агрессией общества в связи с проявлениями их гендерной идентичности. Это может происходить от кого угодно – членов семьи, сверстников, учителей, коллег, работодателей, врачей и просто встречных людей. Трансфобией пронизано все общество.

Часто трансгендеры и трансгендерки страдают от низкой самооценки, неуверенности в себе и в своей гендерной принадлежности, вплоть до полного неприятия себя. Все это приводит к депрессиям, иногда к попыткам суицида.

В обществе почти нет информации о трансгендерности. С одной стороны, это ведет к тому, что транслюди сами не знают, что им делать и куда обращаться со своими проблемами. С другой стороны, обращаться им часто и некуда, ведь врачи, психологи, юристы, работники государственных учреждений обычно не имеют необходимой квалификации. Лишь в последние годы ситуация начала меняться благодаря общественным организациям, которые пытаются восполнить этот пробел.

Транслюди часто сами избегают обращений к врачам из-за страха (нередко оправдан) столкнуться с непониманием, неуважением и другим негативом в свой адрес.

Более двух третей опрошенных испытывали проявления дискриминации в сфере труда. Прежде всего это отказ брать на работу, связан, как правило, с несоответствием между внешностью и паспортным полом. В результате около половины опрошенных на момент проведения исследования были безработными или трудоустроены неофициально.

Так же почти половины сталкивалась с дискриминацией в области образования – оскорблениями, издевательствами, запугиванием. Администрация учебных заведений в лучшем случае придерживается позиции невмешательства, в худшем случае сама поддерживает такое отношение.

Большинство трансгендерных людей начинают транспереход самостоятельно. В частности, ведут гормонотерапию, не обращаясь к врачам, потому что до недавнего времени квалифицированных эндокринологов в этой сфере не было. Официальную медицинскую процедуру при этом воспринимают скорее как неизбежное зло.

К перечисленному добавим случаи, когда трансгендерные люди имели проблемы из-за трансфобии в ситуациях банковского обслуживания, в путешествиях, при пересечении границы, аренде жилья и т.д., которые также задокументировал «Инсайт» [iv].

Итак, Украину никак не назовешь страной, где трансгендерным людям жить хорошо. Даже само транссообщество начало попытки организоваться и изменить ситуацию относительно недавно. Очевидно, первое заметное объединение транслюдей сложилось в конце 1990-х вокруг почтовой конференции TGrus, которую создала трансженщина Лена. Оно существует до сих пор, но это не правозащитная инициатива, а сетевое общество для обмена информацией и взаимопомощи, ориентированное главным образом на транслюдей бинарных идентичностей.

Защитой прав трансгендерных людей с 2008 года занимается уже упомянутая организация «Инсайт». Долгое время оно было фактически единственной ЛГБТ-организацией, в названии которой буква «Т» стояла не только номинально. Одно из важных направлений ее деятельности – адвокация, направленое прежде всего на улучшение законодательства для транслюдей, а также проведение исследований, публичных акций, мероприятий для сообщества, психологическая и юридическая поддержка транслюдей, просветительская деятельность, работа с врачами, другими специалистами и СМИ.

В последние годы трансгендерные вопросы привлекают к своей повестке и другие ЛГБТ и феминистские организации, такие как «Гей-альянс» (всеукраинская) с проектом TransUnity, «Конвіктус» (Киев), «Інша» (Херсон), «Сфера» (Харьков ) и др. Начали возникать и объединения, созданные транслюдьми. Часть из них некоторое время существует, а затем исчезает или реформируется в нечто иное. Из активных сегодня назовем прежде всего TransGeneration – организацию с центром в Киеве и отделениями в нескольких городах Украины. Кроме того, несколько украинских трансактивисток входят в Транс*Коалицию на постсоветском пространстве и участвуют в ее деятельности.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ПРОЦЕДУРА ПЕРЕХОДА

Приказ № 60: круги трансгендерного ада

К 2016 году основным нормативным актом, который регулировал в Украине медицинскую процедуру перехода был приказ № 60 Министерства здравоохранения Украины «Об усовершенствовании оказания медицинской помощи лицам, нуждающимся изменения (коррекции) половой принадлежности». Хотя сейчас он уже в прошлом, воспоминания о нем еще слишком свежи, как и последствия его влияния на жизнь украинских транслюдей. Поэтому стоит о нем рассказать подробно.

Итак, приказ № 60 был утвержден в 2011 году. Ему предшествовал приказ № 57 1996 года, который предусматривал аналогичную процедуру и отличался лишь отдельными деталями в худшую сторону. В частности, минимально допустимый возраст для «смены пола» в нем равен 25 годам. Среди показаний в нем была «суицидоопасность»; на первый взгляд, в этом ничего плохого, если бы не уточнение, что отсутствие каких-либо показаний является противопоказанием. То есть этот пункт мог провоцировать транслюдей на попытки суицида, чтобы таким образом удовлетворить условия процедуры.

Порядок «изменения половой принадлежности» в соответствии с приказом № 60 был таков.

Обращение к сексопатологу по месту жительства. Сексопатолог давал направление на различные обследования. А также в случае необходимости к психологу и эндокринологу. Общий срок наблюдения у сексопатолога должен был быть не менее года.

Хотя формально предполагалось, что первое обращение к врачу должно быть началом перехода, на практике часто трансчеловеку, который еще не начал изменений и внешность которого пока отвечала приписанному полу, сразу отказывали. Поэтому транслюди преимущественно начинали официальную процедуру, уже находясь на гормонах.

Одно из непременных обследований предусматривало госпитализацию в психиатрический стационар на период от 30 до 45 дней. По его итогам пациенту могли установить диагноз «транссексуализм» – лишь предварительный, так как до конца его подтверждала или откидывала комиссия по изменению пола. При этом трансчеловека селили в палату в соответствии с паспортным полом, и если он уже был на гормонотерапии, человек с мужской внешностью оказывался в женской палате или наоборот.

Другие обследования предусматривали различные анализы крови и уровней половых гормонов, генетические исследования, флюорографию и тому подобное. Одним словом, большой «джентльменский набор», большая часть которого не понятно как касается «изменения пола».

По итогам всех обследований документы передавали в Комиссию по вопросам изменения (коррекции) половой принадлежности.

Комиссия назначала дату заседания, на которое трансчеловек приходил как на решение его дальнейшей судьбы. Многие из членов комиссии на самом деле видели ее впервые. После процедуры, которая напоминала экзамен, комиссия выдавала разрешение на хирургическую коррекцию или отказ, который затем можно было попытаться оспорить в суде.

Если разрешение получено, следующим этапом была собственно хирургическая операция или ряд операций. Хотя объем хирургических вмешательств прямо в приказе не был прописан, комиссия обычно считала минимально необходимыми мастэктомию и гистерэктомию у трансмужчин и вагинопластику у трансженщин.

После сделанной операции надо было снова обращаться в комиссию, которая оценивала объем коррекции и, если находила его достаточным, выдавала медицинское свидетельство о проведенной смене (коррекции) половой принадлежности.

С полученным свидетельством можно было наконец идти в ЗАГС, чтобы на его основе сменить пол и фамилию-имя-отчество в свидетельстве о рождении, а потом и в паспорте.

Далее, о чем уже не ничего не сказано в приказе, с новыми документами можно было обращаться в другие учреждения, чтобы менять другие документы – дипломы, водительские права, трудовую книжку и тому подобное. Единого механизма их замены законодательство не предусматривало, поэтому на этом этапе транслюдям приходилось тратить немало времени.

Из этого описания видно, какой длинной и сложной была процедура. Кроме того, каждый из его этапов мог стать для трансгендерного человека непреодолимым препятствием, если врачи решали, что он не удовлетворяет их представления о «настоящих транссексуалах». Этому способствовал и большой перечень показаний и противопоказаний к «изменению (коррекции) половой принадлежности». Приведем их с нашими комментариями.

Показания

Наличие нарушений формирования полового самосознания в возрасте до 3-4 лет. Даже если оставить за скобками термин «нарушение», получается, что трансгендерные люди, у которых осознание себя наступило в более позднем возрасте, признаются «негодными». С другой стороны, это условие обычно нельзя проверить, поэтому оно вообще бессмысленна.

Наличие устойчиво сложившейся трансформации полового самосознания, подтвержденного при клиническом психиатрическом обследовании диагнозом «Транссексуализм». Условие устойчивости оставляет за бортом всех трансперсон с плавающих идентичностью, а привязка к «транссексуализму» – всех небинарных.

Отсутствие психической патологии, которая может проявляться желанием сменить пол. На первый взгляд, понятное условие, если не учитывать, что критерии, когда считать это патологией, очень размыты и их практическое применение зависит от субъективных представлений конкретного врача.

Отсутствие гомосексуализма, трансвестизма или сексуальных расстройств как ведущего мотива для изменения (коррекции) половой принадлежности. Употребление патологизированного термина «гомосексуализм» и отношение его в один ряд с сексуальными расстройствами само по себе некорректно. Кроме того, невозможность определить на практике степень «проводимости» мотива, что часто приводило к тому, что транслюдям с нестандартными в глазах врачей проявлениями сексуальности автоматически отказывали.

Наличие перспективы достаточного уровня социальной адаптации в новых условиях жизни в будущем. Возможность адаптации зависит в большой степени не только от самого трансчеловека, но и от его окружения (которое нередко бывает трансфобным), поэтому так ставить условие некорректно.

Наличие социальной зрелости для принятия решения по изменению (коррекции) половой принадлежности. Тоже очень субъективный пункт.

Отсутствие делинквентного поведения. Хорошее пожелания как таковое, но к гендерной идентичности никакого отношения не имеет.

Достаточное наличие и степень выраженности эндокринных, морфологических, нейрофизиологических, психологических и физических признаков желаемого пола. Получается, что от человека изначально требовали соответствовать тому полу, к которому он только хотел перейти.

Динамическое наблюдение у врача-сексопатолога по месту жительства не менее одного года. С учетом этого пункта процедуру точно нельзя было назвать быстрой в соответствии с рекомендациями Совета Европы.

Из противопоказаний приведем лишь те, которые не похожи на перечисленные показания.

Возраст до 18 лет. Для несовершеннолетних воспользоваться процедурой было полностью невозможно.

Наличие детей в возрасте до 18 лет. Так трансперсону ставили перед необходимостью выбирать между возможностью иметь детей и признанием ее гендера. Хотя нет никаких оснований считать, что дети могут как-то пострадать из-за перехода.

Пребывание пациента в браке на момент рассмотрения комиссией его заявления. Это условие происходило исключительно из-за опасения, что признание гендера породит однополые браки. Она, опять-таки, ставила перед выбором: или семья, или переход.

Степени дезадаптации, требующих для коррекции поведения применения психотропных препаратов. То есть если, например, трансчеловек принимал антидепрессанты, разрешение на «смену пола» он не получил бы. Хотя отсутствие такого разрешения, скорее всего, ухудшит его состояние.

Морфологические особенности, которые затрудняют (или делают невозможным) адаптацию в желаемом поле (гермафродитизм, нарушения развития половых органов). Так изымались интерсекс-персоны, хотя на каком основании решено, что их адаптация невозможна, совершенно не понятно.

Невозможность провести эндокринную или хирургическую смену (коррекцию) половой принадлежности из-за наличия тяжелых соматических заболеваний. Такому человеку было бы хорошо позволить юридическое признание гендера без медицинских вмешательств. Вместо этого ему полностью перекрывали доступ.

Выраженное снижение интеллекта для адекватной оценки возможных осложнений. Было бы корректнее вместо этого ставить условие дееспособности вообще. Иначе уровень адекватности снова определяется субъективно.

Несогласие лица, которое нуждается в изменении (коррекции) половой принадлежности, с объемом диагностических и лечебных мероприятий по изменению (коррекции) половой принадлежности, рекомендованным комиссией. Этот пункт прямо противоречил другому утверждению в приказе, где сказано, что коррекция проводится в объеме, которого желает пациент.

К сказанному о процедуре добавим еще несколько моментов.

В тексте приказа есть пункт о том, что работа психолога с пациентом должна быть направлена на его отказ от изменения пола, то есть прямым текстом рекомендовалась конверсионная терапия.

Многие транслюди, которые проходили госпитализацию в психиатрическом стационаре, сталкивались с унизительным и негуманным обращением медперсонала, не говоря уже о том, что такая процедура унизительна сама по себе.

Среди членов комиссии преобладали люди, которые придерживались устаревших традиционалистических взглядов на гендер, и для них любое несоответствие их представлениям была поводом голосовать против разрешения.

Чтобы сделать операцию, комиссия по умолчанию рекомендовала всем одного хирурга, на работу которого не раз жаловались как на грубую и некачественную, так что после него кое-кому из транслюдей приходилось делать дополнительную коррекцию у других специалистов.

То, что такая комиссия была одна на всю страну (в Киеве), порождало трудности для жителей других регионов, которые нуждались в дополнительном времени и денег, чтобы иметь возможность ее пройти.

Сам факт монополии комиссии создавал почву для злоупотреблений, когда она фактически могла ставить транслюдям любые требования, а они, не имея альтернативы, должны были повиноваться.

Все это вместе объясняет, почему украинская процедура признания гендера в то время считалась худшей в Европе. [Ил. 4.4. Призыв к отмене приказа № 60 на акции под Минздраве.]

ДЕЙСТВУЮЩАЯ ПРОЦЕДУРА ПЕРЕХОДА

Унифицированный клинический протокол

Приказ № 60 критиковали не только сами трансгендерные люди и другие украинские активистки и активисты, но и на международном уровне. В частности, в 2013 году Комитет ООН по правам человека в своих замечаниях к периодическому осмотру Украины рекомендовал изменить процедуру и отменить требования принудительной госпитализации и стерилизации. В 2015 году эту проблему возбудила, проведя исследования [v], организация Human Rights Watch.

Наконец то, что процедура на основании приказа № 60 плохая, поняли и представители Минздрава, и члены комиссии. Этому не в последнюю очередь способствовали судебные процессы, которые при поддержке правозащитных организаций вели против них транслюди, несогласные с определенными противопоказаниями или решениями комиссии [vi], пытаясь отстаивать свои права таким образом.

В результате летом 2015 Минздрав создал мультидисциплинарную рабочую группу, призванную разработать новый медицинский протокол на смену текущей процедуре.

Опасения вызывало то, что в эту группу среди различных медицинских специалистов вошло несколько членов комиссии по изменению пола, а также две бинарные трансженщины, лояльные к ней. Тем временем с организацией «Инсайт», которая давно предлагала свой проект по изменению процедуры, МОЗ сотрудничать отказался. Как следствие, работа группы велась непрозрачно, и трудно было понять, чего от нее можно ожидать.

Так или иначе, в феврале 2016 проект нового медицинского протокола был обнародован для общественного обсуждения.

Кроме того, что многие вопросы вызвали само содержание, в тексте проекта хватало небрежностей, неточностей, противоречий, ошибок, местами довольно грубых. Отдельные моменты были описаны очень расплывчато или вообще не прописаны, допускались неоднозначные толкования. Учитывая это ряд активистов написали свои замечания и комментарии к проекту. Часть из них были сведены в один документ и направлены в МОЗ от организации «Инсайт» в рамках общественных слушаний. Свои комментарии прислала также организация TGEU.

Позже «Инсайт» получил ответ от Минздрава, из которого следовало, что по крайней мере часть замечаний там рассмотрели и учли. И чтобы понять, какой будет окончательный вид новой процедуры, надо было дождаться его принятия.

Наконец 15 сентября того же года это произошло: вышел приказ об утверждении финальной редакции проекта [vii].

Нормативная база процедуры содержит два документа. Первый – Адаптированная клиническая установка – это преимущественно перевод аналогичного документа британского Королевского колледжа психиатров. Второй – Унифицированный клинический протокол первичной, вторичной (специализированной) и третичной (высокоспециализированной) медицинской помощи «Гендерная дисфория» – и является основной наработкой МОЗ, о ней дальше.

Процедуру по этому протоколу можно описать как трехуровневую. Проходить все три уровня не обязательно.

На первом уровне трансгендерный человек обращается к семейному врачу (терапевту), который сам не ставит диагноз, а является только центральной связующим звеном со специалистами второго уровня, к которым и направляет пациента.

На втором, специализированном уровне психиатр ставит диагноз, проводится психотерапия, гормональная терапия, а затем в случае необходимости выполняются хирургические операции.

Обращение на третий, высокоспециализированный уровень нужен только тогда, когда специалисты второго уровня не справляются с диагностикой или сам трансчеловек не согласен с их решением.

Итак, централизованной монопольной комиссии больше нет, поэтому устанавливать диагноз может любой психиатр с необходимой квалификацией.

Получив диагноз и осуществив необходимые медицинские вмешательства, трансчеловек возвращается к семейному врачу. Тот на базе своей больницы собирает комиссию (на этот раз довольно формальную), которая и выписывает медицинское свидетельство об изменении (коррекции) половой принадлежности.

Из других новшеств в клиническом протоколе следует отметить такие.

Протокол привязывается не к диагнозу «транссексуализм», а к «гендерной дисфории», цитируя в этом контексте Стандарты WPATH, что потенциально делает его пригодным для широкого спектра трансгендерных людей.

Диагностика проводится амбулаторно. Госпитализация в психиатрический стационар в обязательном порядке больше не требуется.

В протоколе отдельно рассматривается медицинская помощь детям и подросткам с гендерной дисфорией, в частности использование блокаторов гормонов для приостановления полового созревания.

Отдельно стоит вопрос о том, что у трансгендерных людей должен быть доступ к вспомогательным репродуктивным технологиям и удочерению / усыновлению.

В общем протокол подробно раскрывает особенности различных медицинских вмешательств для трансгендерных людей, чего раньше не было в принципе.

Однако в этой процедуре тоже не все радужно – есть и весьма существенные недостатки.

Хотя хирургическое вмешательство указано как необязательный вид лечения, в другой части текста он назван условием для получения медицинского свидетельства об изменении половой принадлежности. Итак, процедура до сих пор может требовать принудительной стерилизации, хотя все шло к ее отмене.

Процедура так же очень медикализована и сохраняет хейтскиперский подход: центральным моментом в ней остается установление психиатрического диагноза. Психотерапия и заместительная гормональная терапия так же обязательны.

Хотя госпитализация в психиатрический стационар не требуется, но допускается в случае необходимости, суть которой не расшифрован.

В целом процесс диагностики должен длиться не менее 2 лет. Это даже строже, чем было в приказе № 60, где устанавливался срок наблюдения 1 год.

По всему тексту современные прогрессивные формулировки, предполагающие небинарний подход и депатологизацию, граничат с устаревшими и бинарными.

Возможно, на этом изменения и завершились бы, если бы организация «Инсайт» и другие трансактивисты не начали активно критиковать новый протокол, в частности написали анализ самых проблемных его моментов с предложениями их изменить [viii]. С этим анализом ознакомилась исполняющая обязанности министра здравоохранения Украины Ульяна Супрун. Она встретилась с представительницами «Инсайт», и по итогам встречи было согласовано, что в клинический протокол должны быть внесены изменения, а приказ № 60, который до сих пор оставался действующим, – отменен.

Вскоре был обнародован проект приказа Минздрава для такой отмены, а в конце того же 2016 года – окончательно утвержден. Приказ № 1041 содержал новые «медико-биологические и социально-психологические показания для изменения (коррекции) половой принадлежности», которых как раз не хватало в клиническом протоколе, и новую форму медицинского свидетельства и инструкцию по ее заполнению.

В отличие от того, что было раньше, новые показания очень просты:

– психическое и поведенческое расстройство «транссексуализм» по Международной классификации болезней десятого пересмотра;

– дискомфорт или дистресс, обусловленные расхождением между половой идентичноси индивидуума и полом, установленный ему при рождении (и связанными с этим гендерной ролью и / или первичными и вторичными половыми признаками).

Следовательно, их прямо привязали к формулировкам диагноза в МКБ-10 и DSM-5 и они больше не содержат таких дискриминационных ограничений, как наличие детей или пребывания в браке. Это не идеал, но, безусловно, большой шаг вперед.

При этом в инструкции и собственно форме медицинского свидетельства упомянут «объем медицинского вмешательства», но без уточнения, что он должно быть «хирургическим», «необратимым» или еще каким-то. Эта формулировка, в конце концов, стала решающей, и сегодня стандартная практика – это когда медицинское свидетельство врачи выдают по факту проведения гормональной терапии, не требуя хирургического вмешательства.

В таком виде процедура остается в силе на момент написания этого текста. О попытках и возможных перспективах ее изменения, да и не только ее, поговорим далее.

ДАЛЬНЕЙШИЕ ДЕЙСТВИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Победы, поражения и видение будущего

Хотя временная Министерка Ульяна Супрун обещала, что после ее вмешательства изменения в клиническом протоколе будут немедленными, на самом деле все происходило не так быстро и просто. В начале 2017 при Минздраве была создана рабочая группа, которая должна была выработать поправки в протокол. На этот раз, кроме тех, кто работали над самим протоколом, в группу присоединились представительницы правозащитных организаций, в частности «Инсайт».

За последующие месяцы в сложных дискуссиях и спорах такие поправки были разработаны. Существенные из них следующие.

«Хирургическое вмешательство» и «необратимое медицинское вмешательство» там, где они были указаны в качестве условия для получения медицинского свидетельства об изменении половой принадлежности, заменялись на «медицинское вмешательство» без уточнения.

О сроке наблюдения в 2 года было отмечено, что он может быть сокращен, если человек уже начал переход, имеет определенный уровень социальной адаптации к желаемому гендеру, уже находится на гормонотерапии и тому подобное.

О возможности госпитализации в стационар было уточнено, что она допускается только при наличии симптомов, похожих на тяжелые психические расстройства, и на срок не более двух недель.

После этого исправленая ​​редакция клинического протокола прошла утверждение на различных уровнях МОЗ, но когда она дошла уже до высшего уровня, ее неожиданно отказались подписывать. Впоследствии выяснилось причина отказа: МОЗ недавно утвердил новый порядок внедрения клинических протоколов в Украине, согласно которому новые протоколы отныне можно просто брать из определенного списка иностранных источников, переводить на украинский и непосредственно вводить в действие. Хотя старая схема внедрения при этом не отменялась, руководство Минздрава настаивало, что оно им больше не пользуется и не хочет создавать такой прецедент, подписав исправленный протокол с гендерной дисфорией.

Когда стало понятно, что этот путь закрыт, организация «Инсайт» решила пойти другим – взять британскую клиническую установку, на основе которой был разработан действующий протокол, и попытаться утвердить собственное его. Хотя эта установка тоже не идеальна, фиксированный перечень источников не оставлял выбора, ведь лучшие протоколы к ним просто не попали.

Весной 2018 представитель Минздрава публично во время Международной трансгендерной конференции [ix] в Киеве озвучил готовность в ближайшее время утвердить эту установку, перевод которой уже подготовил «Инсайт». Это было обещано даже несмотря на то, что документ содержал отдельные аспекты, которые пока отсутствуют в медицинской системе Украины, а именно специализированные гендерные клиники. И процесс снова затянулся и за год, несмотря на обещания, фактически ничего не было сделано. А после выборов команда МОЗ полностью изменилась, впоследствии еще раз. Поэтому на момент написания этого текста контактов между правозащитниками и текущим руководством Минздрава на эту тему почти нет, и позиция его представителей клинического протокола вообще неизвестна.

Еще один вопрос, по которому наметились изменения, – усыновление / удочерение детей трансгендерными людьми. В 2017 году был подготовлен проект приказа Минздрава, который должен убрать трансдиагнозы (и ряд других) из перечня, при наличии которых адопция запрещена. Однако во время общественного обсуждения в адрес МОЗ поступило много писем от представителей церквей, которые выступили против этого приказа, так как он, по их мнению, противоречит традиционным украинским семейным ценностям. В конце концов, подписание приказа было заблокировано: Минздрав не отвергал проект полностью, но и не решался довести дело до конца. Тогда было решено судиться с Минздравом. Хотя его команда изменилась, процесс пока близится к завершению и шансы на положительное решение дела неплохие.

Снятие запрета на адопцию было одним из пунктов Плана действий по реализации Национальной стратегии в области прав человека до 2020 года, утвержденного осенью 2015 года. В разработке этого плана наряду с государственными чиновниками участвовали правозащитники и общественные активисты. Относительно трансгендерных людей в нем еще такие пункты, как разработка законодательства о запрете дискриминации по основаниям включая гендерную идентичность и обеспечение наказания за преступления, совершенные по мотивам ненависти, также и на почве гендерной идентичности.

Эти пункты были запланированы еще на 2016 год, но они до сих пор не выполнены и шансы на их реализацию до конца 2020 года близки к нулю. Хотя недавно в Верховную Раду был подан даже в нескольких редакциях законопроект о преступлениях на почве ненависти, его «срезали» уже на уровне профильного комитета. Сейчас, однако, уже проходят консультации по обновленной версии Национальной стратегии по правам человека, вслед за которой должен соответственно обновиться План действий. Однако нет никакой гарантии, что его выполнение будет более эффективным, чем в предыдущем Плане.

Немаловажен и такой пункт Плана, как разработка законопроекта о гражданских партнерствах, в частности для однополых пар. Для трансгендерных людей это вопрос специфический не только потому, что часть из них имеют гомосексуальную ориентацию и соответствующие отношения, но и потому, что если к юридическому признанию гендера они состояли в браке, то после него такой брак фактически превращается в однополый. Хотя новая процедура, в отличие от предыдущей, не содержит ограничений относительно этого и уже известны случаи, когда транслюди сохраняли брак после признания, трудно предсказать, с чем столкнутся люди, которые захотят воспользоваться правами, которые дает брак. Для кого-то, вероятно, партнерство стало бы предпочтительным выбором. К сожалению, хотя общественные активисты и правозащитники предлагали варианты законопроекта, пока пункт о гражданских партнерствах не просто замедлен, но и обозначен как таковой, что его невозможно выполнить, опять же в основном из-за сопротивления церквей и религиозных организаций.

Одновременно на рассмотрении Верховной Рады находится законопроект, который должен позволить менять отчество на таких же условиях, как имя и фамилия, то есть по своему усмотрению. Хотя это все равно не дает полного юридического признания гендера, для части транслюдей, которые не хотят проходить долгую и сложную официальную медицинскую процедуру и ограничиваются лишь изменением имени, это уже стало бы определенным облегчением. Сейчас депутаты поддержали законопроект в первом чтении.

Важные события происходят не только в законодательной плоскости. С 2016 года в Киеве проводятся Трансмарши: сначала ко Дню действий по депатологизацию трансгендерности, а впоследствии ко Дню памяти транслюдей 20 ноября. Эти марши стали первыми акциями в формате публичного марша, посвященными именно трансгендерной тематике. В этом, собственно, и заключалась идея, ведь на ЛГБТ-акциях широкой повестки, как Марши равенства, в фокусе оказываются прежде всего вопросы, связанные с сексуальной ориентацией, тогда как транспроблематика, даже при попытках активисток привлечь к ней внимание, остается вне внимания. Здесь наконец появилась возможность акцентировать именно трансповестку, формируя ее, в частности, из политических требований к власти.

Хотя трансмарши пока не так многочисленны, как прайды, а количество их участников и участниц измерялось десятками, они с каждым годом все более резонансны. В 2018 году он разбудил и оппонентов, которые устроили свою контракцию и массово подтянулись, чтобы силой сорвать марш. К сожалению, полиция не препятствовала им, а наоборот, заставила свернуть акцию. Однако уже в следующем 2019 этот печальный опыт был учтен и, несмотря на очередные попытки противников помешать, марш прошел безопасно и успешно.

Если подытожить, то Украине, конечно, пока далеко до передовых стандартов прав человека для трансгендерных людей, которые установили Джокьякартские принципы в значительной степени реализовали такие государства, как Аргентина, Мальта и другие. Нынешняя ситуация в стране, где на принятие решений наибольшее влияние имеют политики-популисты, позиция которых зависит в основном от шансов повысить рейтинг, дает совсем мало надежды на перемены.

В любом случае изменения к лучшему будут происходить только тогда, когда люди, которые понимают их важность, будут пытаться всячески их поддерживать и продвигать. И задача этого текста – чтобы таких людей становилось как можно больше.

 

Источник