Почему сторонники “традиционных ценностей” не должны бояться закона, который криминализирует преступления против ЛГБТ
Законодательная инициатива народного депутата Ольги Василевской-Смаглюк снова привлекла внимание общественности к проблеме преступлений ненависти против ЛГБТ-людей и вызвала очередную волну гомофобной риторики со стороны украинского антигендерного движения.
Собственно, депутатка лишь предложила наконец выполнить один из пунктов плана действий по реализации Национальной стратегии в области прав человека. Этот пункт предусматривает “обеспечение наказания за преступления, совершенные по мотивам нетерпимости по таким признакам, как раса, цвет кожи, религиозные убеждения, сексуальная ориентация, транссексуальность, инвалидность, речь”, добавив к этому запрет разжигания вражды по признакам сексуальной ориентации и гендерной идентичности. И именно это последнее вызвало панический приступ среди отечественных гомофобов.
Сначала следует пояснить, о чем, собственно, идет речь. Термин “преступление ненависти” был введен много лет назад ОБСЕ и уже стал устойчивым во всем мире, хотя он достаточно условен: на самом деле так называются преступления, совершенные из-за наличия предубеждений против определенного признака жертвы, например ее национальной принадлежности, религиозных убеждений или сексуальной ориентации. В то же время преступник вовсе не обязательно должен чувствовать к своей жертве ненависть, достаточно того, чтобы он выбирал ее не случайно, а именно из-за наличия в ней определенного признака. Также существенно то, что преступление ненависти должно быть преступлением (то есть уголовным правонарушением) даже без наличия мотива предвзятости (или вражды, нетерпимости и т.д.).
Поэтому такие правонарушения, как разжигание вражды (также известное как “язык ненависти”) или дискриминация, не являются преступлениями ненависти в строгом смысле этого термина, потому что они не существуют в отрыве от мотива предвзятости, хотя, безусловно, все эти явления неразрывно ‘ связаны между собой и одно может быть следствием другого. И часто они рассматриваются в совокупности.
Международных стандартов законодательного регулирования противодействия преступлениям ненависти фактически не существует. Различные страны решают эту проблему по-разному, но все сходятся на том, что преступления ненависти составляют отдельную категорию преступлений, вызывают особенно негативные последствия для общества, и поэтому должны предусматривать повышенное наказание за их совершение.
Особенность преступлений ненависти, а также языка вражды и дискриминации состоит в том, что они вносят раздор в общество, противопоставляют определенные группы общества в целом и заставляют всех, кто принадлежит к этим группам, чувствовать себя в опасности.
Каким бы законопослушным и осторожным гражданином вы ни были, имея, например, “не тот” цвет кожи, вы всегда будете чувствовать себя под угрозой нападения по расистским мотивам, если государство закрывает глаза на эту проблему, а общественные деятели чувствуют свою свободу распространять расистские предубеждения.
В украинском законодательстве, а именно в Уголовном кодексе предусмотрено конкретное повышенное наказание за совершение определенных преступлений по мотивам расовой, национальной или религиозной нетерпимости – это статьи 115, 121, 122, 126, 127 и 129. Все они касаются серьезного физического насилия или угрозы убийством . Также обстоятельством, что повышает наказание, является совершение любого другого преступления на почве расовой, национальной, религиозной вражды или розни или на почве половой принадлежности – статья 67, – однако в этом случае суду разрешено проигнорировать такие мотивы. Статья 161 запрещает дискриминацию по любому признаку, а также разжигание вражды и оскорбление чувств граждан по признакам их “расы”, национальности или религии.
Проблема заключается в том, что фактически украинское законодательство не учитывает преступлений ненависти и разжигания вражды по любым признакам, кроме “расы”, национальности и религии.
В то же время, по данным ОБСЕ, полученными как от Национальной полиции Украины, так и от независимых наблюдателей, в Украине фиксируются преступления ненависти также и по другим признакам, наиболее заметной среди которых является сексуальная ориентация и гендерная идентичность (сокращенно СОГИ). По последним данным, изложенным на сайте ОБСЕ (на 2018 год), Национальная полиция насчитала за год девять случаев преступлений ненависти по мотивам нетерпимости по признакам СОГИ, а независимые наблюдатели – 105. Для сравнения: за то же время полиция задокументировала 43 преступления по мотивам религиозной нетерпимости, а независимые наблюдатели – 46.
Так как преступления ненависти по признакам СОГИ не прописаны в украинском уголовном законодательстве, полиция их часто просто игнорирует, и только в редких отдельных случаях пытается квалифицировать как нарушение статьи 161 – той ее части, которая запрещает дискриминацию по открытому списку признаков. Из-за слабости такого правового обоснования (достаточно трудно, если вообще возможно, трактовать, например, избиение как дискриминацию) соответствующие уголовные расследования никогда не доходят до суда. Именно эти недостатки и должны быть исправленными согласно мероприятием 3 пункта 105 плана действий в области прав человека, но Министерство внутренних дел, которое должно разработать соответствующий законопроект и подать его на рассмотрение Кабинета Министров во втором квартале 2016 года, и до сих пор этого не сделало.
Точнее, согласно официальному ответу этого ведомства, соответствующий законопроект был разработан, но дальше дело не пошло. Возникает вопрос: почему? И ответ на него довольно очевиден: у нашей власти не хватает политической воли на любые шаги по защите прав ЛГБТ в Украине, а происходит это из-за яростного сопротивления религиозного лобби.
Вот и сейчас законопроект 3316 авторства Ольги Василевской-Смаглюк сразу вызвал волну возмущения со стороны отечественных защитников “традиционных ценностей”, в частности народного депутата Святослава Юраша и членов объединения “Всеукраинский Собор” под руководством известного политика и религиозного активиста Александра Турчинова.
Как и многие другие религиозные консервативные общественные деятели Украины, они постоянно повторяют и распространяют мыслевирус про угрозу открытому исповедованию гомофобных религиозных взглядов, которая якобы является непременным следствием запрета на дискриминацию и разжигание вражды против ЛГБТ-людей. Конечно, это бесстыдная ложь, распространяя которую ее авторы прибегают к искажению и замалчиванию фактов. Библия, на которую они ссылаются в обосновании своей гомофобии, так же запрещает и неверие в Бога или веру в других богов, но, как известно, никто в либеральном обществе не преследует людей просто за то, что они открыто декларируют свои религиозные взгляды. Запрет на дискриминацию по религиозным взглядам защищает верующих так же, как и неверян. Никто не может быть наказан за декларирование своих религиозных взглядов, однако любой может быть наказан, если он начинает на практике ставить их выше закона и принципа равенства всех перед законом.
Например, наши гомофобы обеспокоены тем, что в случае принятия в Украине закона об однополых браках (сейчас чисто теоретически) госслужащие, верующие в исключительность “традиционной семьи”, будут вынуждены их регистрировать. Однако, простите, их вера так же запрещает развод супругов – почему же они не протестуют против того, что эти самые чиновники уже сейчас вынуждены регистрировать развод несмотря на свою веру? Возможно, потому, что, соглашаясь занять определенную должность, человек автоматически соглашается добросовестно выполнять свои служебные обязанности, нравится ему это или нет? Почему же одни религиозные предубеждения должны ставиться выше других?
Что же касается именно исповедания и провозглашения своих религиозных взглядов в либеральном европейском обществе, то ситуация вполне иллюстрируется одним известным случаем, который часто упоминается украинскими антигендернымы активистами в качестве примера преследований за веру: в 2003 году окружной шведский суд приговорил пастора-пятидесятника Оке Грена к месяца тюремного заключения за распространение вражды против ЛГБТ. На службе в своей церкви пастор назвал гомосексуальность “сексуальным извращением” и охарактеризовал ее как “ненормальную, ужасную раковую опухоль на теле общества”. Также он утверждал, что нельзя быть одновременно христианином и гомосексуалом (кстати, утверждение, сразу опровергается известными скандалами, в частности, среди клира и епископата Украинской церкви).
То, о чем наши религиозные активисты не вспоминают, является продолжением и окончанием этой истории: адвокаты Оке Грена опротестовали это судебное решение в апелляционном суде, утверждая, что таким образом было нарушено право их подзащитного на свободу вероисповедания. В 2005 году апелляционный суд согласился с их доводами и оправдал пастора. Генеральный прокурор Швеции обжаловал это решение в Верховном суде, однако и тот поддержал вывод апелляции. Оке Грен был полностью оправдан, потому что он только декларировал свои гомофобные религиозные взгляды, но не призывал к дискриминации и не подстрекал к насилию. Он получил от государства денежную компенсацию за нарушение своих прав, причиненный моральный и физический ущерб.
В демократическом либеральном обществе все имеют равные права как на открытое исповедание своих взглядов, так и на защиту от дискриминации и насилия. Наша свобода размахивать руками заканчивается там, где начинается нос нашего соседа. Конечно, эта граница – где заканчивается наша свобода и начинается право другого человека – может быть противоречивой, но все можно решить, были бы только взаимоуважение и желание объясниться. К сожалению, пока со стороны украинских церквей ЛГБТ-сообщество слышит только слова вражды, осуждения и отказа от диалога. Однако, если мы хотим стать частью современного свободного мира, у нашего общества и государства нет другого выхода, как придерживаться стандартов этого мира: все разные, все равны.
Андрей Кравчук, Правозащитный центр “Наш мир”
