«Нам трудно навредить в дружелюбной толпе»: монологи ЛГБТ-представителей об участии в беларуских митингах
И об отношении к ним среди протестующих, которое оказалось куда менее агрессивным, чем могло показаться.
Протесты в Беларуси продолжаются с 9 августа — дня проведения президентских выборов. Улицы городов превратились в площадку для политических акций: и людей выступают против продления полномочий Александра Лукашенко, проведения нового голосования и поддерживая оппозицию.
Необходимость политических изменений в стране — не единственное требование протестующих. К контексту президентских выборов добавился и новый аспект — признание прав и свобод местного ЛГБТ-сообщества. Представители коммьюнити тоже присоединились к митингам: они стали объединяться в квир-колонны и участвовать в маршах вместе с остальными протестующими, используя радужную символику и анти-гомофобные плакаты.
TJ поговорил с участниками квир-коллон и другими представителями ЛГБТ-сообщества Беларуси об их решении внести ЛГБТ-повестку в митинги и критике этой идеи, уровне гомофобии в стране и общих надеждах на перемены.
Наста — о гомофобии и видимости сообщества
В Беларуси на данный момент нет «закона о пропаганде». У нас даже показывали фильм «Девочка» (бельгийская драма 2018 года, снятая Лукасом Донтом — прим. TJ) про трансгендерную персону.
Но на деле у нас очень уровень гомофобии. Большую роль играют церковь и костёл (речь о сторонниках православия и католицизма — двух религий в Беларуси — прим. TJ). Последний в 2019 году собрал около 55 тысяч подписей . На этом фоне также прекратилась разработка специализированного закона о предотвращении домашнего насилия. В СМИ гомофобия цветёт, как и сексизм. В негосударственных СМИ в статьях пишут на тему ЛГБТ, но, конечно, несоразмерно мало. И это встречало больше негативную оценку со стороны аудитории.
Сейчас митинги сами по себе считаются нарушением закона (сегодня всё что угодно может считаться нарушением закона). Именно поэтому я считаю очень важным, что ЛГБТ-персоны стали видимыми. С первых маршей выходили люди с ЛГБТ-флагами. А с появлением полноценной колонны, пусть и немногочисленной, видимость только усилилась. Уже на следующем марше нас узнавали и улыбались.
Сегодня люди мирными способами добиваются свободы и демократии, и при этом многие из них же не понимают, что гомофобия и диктатура всегда идут рука об руку. Среди тех, с кем мы заодно, с кем мы желаем свободы, есть много людей негативно (и иногда агрессивно) настроенных против нас. Но сейчас мы имеем уникальную возможность показать, что мы заодно, что мы и есть один народ.
Я дважды участвовала в квир-колоннах. В первый раз мы, конечно, столкнулись с негативными и агрессивными реакциями в свой адрес. Люди старшего возраста пытались донести до нас: «Ну зачем вы это делаете? Зачем вы провоцируете?». Ещё один человек с матами пытался пригласить одну из участниц колонны «поговорить», но его оттолкнули те, кто шёл рядом с нами (не из квир-колонны, и это радует).
Милиция тоже не стоит в стороне: на одной из последних акций задержали четверо участников колонны. Одну отпустили до суда из-за несовершеннолетнего ребёнка, троим дали по 9 и 10 суток.
Через неделю квир-колонну уже узнавали. Мы решили прийти без флага, но надеть разноцветные майки. Несмотря на то, что были не все цвета и шли мы не в ряд, многие считывали и понимали, кто мы. Растерянность в глазах при встрече с нами, иногда грубые высказывания — да, всё это было. Но радует, что мы доносим свой месседж: мы один народ и хотим свободы. И люди это начинают осознавать.
Антон и Денис — о жизни однополой пары в Беларуси и неучастии в квир-колоннах
Как гей-пара, мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и однополые пары в России и большинстве других странах СНГ. Наш брак, который мы заключили в Дании, в Беларуси недействителен: как пара и семья в нашей стране мы существуем неофициально, по закону и Конституции мы приходимся друг другу никем.
Наши права нарушаются на законодательном уровне, и это — главная проблема. Согласно Конституции и Декларации прав человека, мы можем вступить в брак, ведь там не сказано, что сделать это могут только мужчина и женщина, но белорусские законы не дают нам этого права. Это несёт за собой печальные последствия: если кто-то из нас заболеет, партнёр не имеет права его посещать, в случае смерти второй человек не имеет никаких наследственных прав.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Мы — открытые геи: мы не стесняемся, не боимся говорить о своей ориентации и отношениях и ведём совместный блог. Но мы выступаем против пропаганды: это тонкая грань, которую должен чувствовать каждый представитель ЛГБТ. У каждого человека должны быть свои права, и если кто-то считает ЛГБТ-персон ненормальными людьми, думает, что их чувства «неестественны», мы не можем насильно заставить его думать иначе.
Из-за работы у нас нет времени на то, чтобы участвовать в квир-колоннах (Денис и Антон занимаются собственным бизнесом и готовят торты на заказ — прим. TJ). Кроме того, изначально нас туда никто не приглашал, а навязываться мы не можем. Это решение связано с нашей личной точкой зрения.
Мы считаем, что проблема ЛГБТ-сообщества в Беларуси сегодня в том, что информирование у нас происходит очень плохо. ЛГБТ-организации варятся в собственном соку: грубо говоря, они информируют друг друга, а не людей, общество. Если мы хотим заявлять о себе, то эту информацию нужно распространять в широкие массы, заявление о нас должно быть видимым.
Лично мне (говорит Денис — прим. TJ) кажется, что сейчас ЛГБТ-акции и квир-колонны несвоевременны. Всё-таки у нас более глобальная цель: если мы хотим сломать режим, то мы должны объединяться, а присутствие ЛГБТ-повестки может вызвать у людей неприязнь и отторжение нас как сообщества. Конечно, меня интересует отношение к ЛГБТ претендентов на пост президента в новом правительстве — это острый вопрос, но задаваться он должен своевременно. А выходить единой колонной сейчас — неуместно и не вовремя.
Алексей — о решении внести ЛГБТ-повестку в митинги
Идея выйти единой квир-колонной мне всегда казалась привлекательной, но и в то же время слишком опасной. Принять участие в ней я решился после того, как меня пригласили туда мои квир-друзья и знакомые ЛГБТ-активисты. Я понял, что нас будет много, и это помогло мне победить чувство страха. Но тревога всё равно оставалась, так как с каждым днём разгоны всех демонстраций только усиливались и ужесточались.
Не знаю, корректно ли говорить, что я хотел внести ЛГБТ-повестку в митинг: считать ли повесткой демонстрацию того, что ЛГБТ-люди существуют и что они тоже ходят на протесты и тоже против беспредела силовиков? Я был рад выйти квир-колонной, как выходили отдельными колоннами учителя, студенты, рабочие заводов и ВДВ-шники. Потому что для меня привлекательна консолидация вокруг любой идентичности, будь это женщины, или шахтёры, или просто жители одного дома. В чувстве общности есть много силы, и здорово, когда она используется для протеста насилию и диктатуре.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Радужными флагами мы показывали, что протест неоднородный, что все социальные группы требуют демократии. Мы показывали, что ЛГБТ-люди не отсиживаются дома, а активно участвуют в политических процессах (хотя участие в митингах — это лишь малая доля того, что мы делаем), чтобы в будущем, когда режим падёт, а дискриминация останется, и мы продолжим нашу борьбу, больше людей поддержало нас, потому что в своё время и мы работали на общее дело.
Я понимаю, что новая власть всё равно остаётся властью, с её вертикальной иерархией и неизбежным приоритетом интересов одних над интересами других, поэтому я не боюсь, что поначалу может измениться мизер или вовсе ничего. Но я понимаю, что в атмосфере перемен есть больше пространства для заявления о себе, и большая готовность других людей воспринять эти заявления.
Хотя это всё теории, по сути главное, что ЛГБТ-люди, которые себя никак не обозначали, увидели, что так можно — что мы вышли, и нас не убили и не избили на месте сами протестующие. Возможно, для некоторых закрытых людей увидеть это было чем-то важным.
Алексей
Дарья — о невидимости женщин в ЛГБТ-среде и будущем после протестов
На мой взгляд, первая и главная цель наших квир-колонн — это создание видимости, стремление показать, что мы не откуда-то появились, а были здесь всегда, и мы тоже против несменяемости власти и насилия. Мы хотели бы донести людей идею, что само по себе насилие — это не ок, и то насилие, которое годами, десятилетиями совершается в отношении нас, теперь совершается и в отношении гетеросексуалов. Разница лишь, что «оправдание» для жестокости — не сексуальная ориентация, а убеждения и мировоззрение граждан. «Мы есть, мы — против», — вот что мы хотели сказать.
Помимо этого, мы стремились обозначить, что ЛГБТ-персоны так же, как и остальные граждане, считают, что выборы были нечестными и государство должно слышать граждан. Особенно если их выходит такое огромное количество — ведь впервые в истории Беларуси митинги проходят так масштабно.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Важным в наших протестах для меня стал тот момент, что в квир-колонне приняло участие много женщин и людей с женской социализацией. Мне кажется, что когда говорят об ЛГБТ-коммьюнити, в основном речь идёт о геях, а женщины словно остаются невидимыми внутри сообщества. Но в этот раз они смогли заявить так громко и чётко, что эту невидимость удалось победить.
Касательно планов на будущее — мне сложно говорить за всё сообщество, поэтому я скажу только за себя. Если пройдут новые выборы и власть сменится, то я вижу долгую и довольно яркую дорогу вперёд для всего коммьюнити. Мы сможем стать видимыми и открытыми, заявлять о своей причастности к этим изменениям в обществе и стране и получить такое же равное, толерантное отношение к себе со стороны других граждан.
Если же власть останется прежней, то, мне кажется, будет рост упаднических настроений. Скорее всего, будет новая волна эмиграции — например, я и сама не хотела бы оставаться в таких условиях. Всё станет только хуже, если власть не сменится, а протесты утихнут: давить начнут уже всех подряд, и насилие станет повсеместным. Тем самым мы откатимся ещё лет на пятнадцать назад и будет уже совсем не так, как сейчас — когда ты подвергаешься насилию, но, кажется, не так сильно.
Евгений Велько — о реакции окружающих и СМИ
Реакция людей на ЛГБТ-символику на маршах была очень разная, но в целом я был приятно удивлён: многие из общей колонны улыбались нам, показывали сердечки и «викторию», кричали, что мы молодцы.
На квир-колонне пятого сентября к нам дважды подходили с откровенной агрессией. Сначала это была компания парней, один из которых кричал, что мы «перепутали протест», мол, «это не ваш день». Мы в ответ начали скандировать «наш день любой» — парень, видимо, остался крайне разочарованным, но в итоге вся компания ушла. Думаю, если он и хотел нам навредить, то сделать это в огромной и в целом дружелюбной к нам толпе довольно сложно.
Потом ещё женщина средних лет пыталась вытолкнуть меня из общей колонны с криками, что мы дискредитируем протест, позорим других людей. Мы начали скандировать «любой протест наш» — снова сработало, нас поддержали.
Евгений Велько
Когда в процессе марша я целовался с близким человеком, нам пыталась читать лекцию женщина в возрасте, что-то насчёт «девочки, обжимайтесь в другом месте» (поскольку мы оба не девочки, мы с чистой совестью это проигнорировали), но это даже как-то и не тянет на агрессию в стране, в которой ЛГБТ+ людей могут избить или убить практически безнаказанно (вспоминаем совершенное на почве гомофобии убийство Миши Пищевского и подставные «свидания», с которыми часто сталкиваются ЛГБТ-персоны). То, что мы вышли, замотанные в радужные и не только флаги, и люди хлопали нам и говорили слова поддержки — для меня это определённо хороший результат.
В данный момент люди боятся выходить на улицы и отстаивать свои права не только потому, что им не хватает осознанности, но и потому, что им эта осознанность не нужна. Всех и так всё устраивает.
Чёткое осознание того, что ЛГБТ+ персоны есть во всех сферах медиа заставляет людей увидеть те лица, которые не демонизированы гомофобной пропагандой.
Анна Мария Ефремова
Был интерес от многих негосударственных СМИ: например, «Радио Свобода» сделали много прекрасных кадров квир-колонны. Был интерес и от государственных, но, к сожалению, не с лучшей стороны: журналисты на марше попросили у нас комментарий, и мы не догадались спросить, из какого они издания, а потом выяснилось, что это «БТ» (телеканал «Беларусь 1», аналог российского «Первого канала» — прим. TJ) и что кадры со мной сопровождались заявлениями, что я наркоман, за которого должно быть стыдно родителям.
Тем не менее, я думаю, что появление ЛГБТ-сообщества и тематики на протестах — это огромный шаг и для сообщества, и для беларусов в принципе. Это как сказать: мы тоже против насилия, мы тоже против диктатуры — видите, мы такие же живые люди, как вы.
