Снятая в строгом, сдержанном стиле новая британская картина погружает зрителя в малоизведанный мир однополой любви в Англии XIX века. В то же время она вскрывает и глубоко заложенные в викторианском обществе классовые и гендерные стереотипы. Две звезды британского кино, сыгравшие главные роли в фильме, – Кейт Уинслет и Сирша Ронан – в числе главных претендентов на “Оскар”.
История: факты и домыслы
Суровая, жесткая, неулыбчивая женщина живет со старушкой матерью в простом, небогатом домике в городке Лайм-Риджис в прибрежном графстве Дорсет на юго-западе Англии.
Живет бедно, ее основный и единственный источник дохода – продажа в сувенирной лавке прямо у себя дома различных окаменелостей, ископаемых останков древних ящеров и моллюсков-аммонитов, которые она выискивает и откапывает, неустанно прочесывая холодные, неприветливые, ветреные пляжи Дорсета.
И хотя никакого образования, ни специального, ни даже серьезного общего у нее нет, ее находки – в особенности обнаруженный еще в детстве вросший в камень пятиметровый скелет давно вымершего ихтиозавра – хранятся в залах Британского музея и считаются серьезными достижениями стремительно развивающейся и модной в первой половине XIX века науки палеонтологии.
И хотя имени ее – Мэри Эннинг – на витрине музея нет (в патриархальной викторианской Англии признание женщины-ученого еще немыслимо), в кругах палеонтологов о ней знают. Более того, она – первый и чуть ли не единственный палеонтолог-профессионал, то есть человек, зарабатывающий себе наукой на жизнь. Остальные ее коллеги – выходцы из высшего класса английского общества, и наука, исследования для них всего лишь хобби.
Один из таких палеонтологов-любителей, лондонский джентльмен Родрик Мерчисон приезжает в Лайм-Риджис, покупает у Мэри Эннинг какой-то камень и… уговаривает ее на время его странствий по Европе за плату взять под свое попечительство его жену Шарлотту, страдающую меланхолией молодую женщину.
Никакого энтузиазма это предложение у Мэри не вызывает, но деньги остро нужны, и она скрепя сердце соглашается.
Трудно представить себе два более различных характера – жесткая, грубоватая, привыкшая к тяжелому физическому труду Мэри и хрупкая, субтильная, никак не приспособленная к непритязательному провинциальному быту Шарлотта.
Мы знаем, что первоначальная неприязнь перерастет во взаимный интерес, притягательность и, в конечном счете, любовь. И наблюдать за этим процессом, тонко, мастерски, ненавязчиво и вместе с тем предельно убедительно схваченным режиссером и двумя актрисами, невероятно увлекательно.
И Мэри Эннинг, и Родрик Мерчисон, и его жена Шарлотта – реальные исторические фигуры. Шарлотта на самом деле провела несколько недель в доме Мэри в Лайм-Риджисе. Она сама занималась геологией и сыграла немалую роль в научных успехах своего мужа. Женщины крепко подружились и долгие годы их связывала переписка.
Ничто, впрочем, из реальных фактов биографии и сохранившихся писем не предполагает существования любовной связи, ставшей сюжетной основой фильма “Аммонит”. Да и могли ли такие свидетельства сохраниться?
Автор сценария и режиссер картины Френсис Ли и не пытается выдавать рассказанную им в фильме любовную историю за правду. Это ни в коем случае не байопик, но в то же время, говорит он, суровая и задавленная условностями и предрассудками реальность сексуальной жизни викторианской Англии и не могла сделать открытой такую связь, если она на самом деле имела место.
“Сама возможность отношений между двумя женщинами была немыслима для признания тогдашним обществом, – говорит он. – На протяжении столетий мы видели, как гомосексуальные отношения “выпрямлялись” в мировой культуре, а, раз мы имеем дело с исторической фигурой, в жизни которой нет никаких следов гетеросексуальных отношений, то почему мы не можем рассматривать этого человека в ином контексте?”
Под этим углом он изучал переписку между женщинами викторианской эпохи, которая, по его словам, показывает “глубокие, страстные отношения между любящими друг друга людьми. Есть даже и примеры того, как замужняя женщина селила у себя в доме свою возлюбленную: женщины вместе в одной комнате, а муж жил отдельно от жены в другой”.
Именно такое разрешение сложившейся непростой ситуации предлагает Шарлотта в конце картины Мэри. Ответ, как и конец фильма, остается открытым.
Мода или тенденция?
“Аммонит” – не первая и, по всей видимости, не последняя в целой череде появившихся буквально за пару лет картин, в которых сквозь призму сильно изменившейся в наше время трактовки гомосексуальности рассматриваются подлинные или слегка надуманные любовные отношения между вымышленными, но чаще реально жившими историческими фигурами-женщинами прошлых эпох.
Начало этой череде положила отнесенная в 1950-е годы стильная чувственная адаптация режиссером Тоддом Хейнсом одноименного романа Патриции Хайсмит “Кэрол” (2015) с Кейт Бланшетт и Руни Мара в главных ролях.
Самая известная и получившая наибольшее признание из этих картин – историческая драма “Фаворитка” (режиссер Йоргос Лантимос, 2018), изображающая яростную и непримиримую борьбу двух молодых придворных интриганок (Рэйчел Вайс и Эмма Стоун) за место в постели правящей в начале XVIII века английской королевы Анны (Оливия Колмен) и, соответственно, за влияние на могущественного монарха. Колмен за роль Анны получила “Оскара”.
“Колетт” (реж. Уош Уэтмоленд, 2018) – биографическая драма о жившей в начале ХХ века французской писательнице Колетт (Кира Найтли) и ее лесбийских связях, сначала с богатой американкой Джорджи Рауль-Дюваль (Элеонор Томлинсон), а затем с французско-русской аристократкой, внучкой Николая I Матильдой де Морни по прозвищу Мисси (Дениз Гоф).
“Сумасбродные вечера с Эмили” (реж. Маделин Олнек, 2018) воспроизводит любовные отношения между американской поэтессой XIX века Эмили Дикенсон (Молли Шэннон) и ее многолетней возлюбленной Сьюзан Гилберт (Эми Саймец).
“Вита и Вирджиния” (реж. Чания Баттон, 2018) – история отношений знаменитой американской писательницы начала ХХ века Вирджинии Вулф (Джемма Аттертон) и светской львицы Виты Саквил-Уэст (Элизабет Дебики).
“Лиззи” (реж. Крэг Макнелл, 2018) – история Лиззи Борден, американки, в 1892 году обвиненной, осужденной, а затем оправданной в деле о таинственном и загадочном убийстве ее отца и матери. В реальности эта загадка так и осталась неразгаданной, но по версии фильма Лиззи (Хлоя Севиньи) убивает отца за то, что тот покусился на ее возлюбленную-служанку (Кристен Стюарт).
И, наконец, “Портрет девушки в огне” (реж. Селин Сьямма, 2019) – изысканная французская история о художнице Марианне (Ноэми Мерлан), нанятой в конце XVIII века написать портрет молодой девушки из обедневшей аристократической семьи Элоиз (Адель Энель) перед свадьбой с незнакомым ей богачом. Первоначальные отчуждение и враждебность двух молодых женщин перерастают в чувственную страсть.
Этот шквал – иначе не скажешь – исторического лесбийского кино заставляет говорить то ли о внезапно вспыхнувшей моде, то ли о так же внезапно проявившейся и весьма заметной тенденции. Причем все названные картины – не ремесленные поделки, не гей-эксплуатация, это серьезные, умные, прекрасно поставленные и красиво снятые фильмы, большинство которых получили хорошую прессу и удостоены фестивальных призов.
Для Френсиса Ли “Аммонит” – вторая картина. Его первый фильм “Божья земля” – история любви молодого английского фермера и приехавшего в Британию на сезонные работы румынского рабочего-мигранта.
Ли – открытый гей, и тема однополой любви, совершенно очевидно, занимает его настолько, что оказывается доминирующей в его творчестве.
“Меня журналисты все время спрашивают, намерен ли я и дальше снимать исключительно гей-кино, – говорит он. – Не могу представить себе, чтобы режиссера-гетеросексуала спросили, намерен ли он снимать кино только о людях с гетеросексуальной ориентацией. Я горд тем, что рассказываю эти истории, и, если в центре моего следующего фильма будет квир-персонаж – а он там будет, – то я думаю: прекрасно, почему бы и нет?”
Вместе с тем было бы большим и непростительным упрощением числить “Аммонит” (как, впрочем, и многие другие аналогичные картины) исключительно по категории гей-кино.
Класс и гендер
“Аммонит” открывается сценой в Британском музее. Камера устремлена вниз, на изящный паркетный пол, который скребут тряпкой натруженные женские руки. Самой женщины-уборщицы мы не видим. Как не видят ее и мужчины-ученые, снующие по коридорам и залам храма науки. Так она, невидимая, и исчезает из кадра, прогнанная гневным мужским окриком.
Этот фон, фон социального и полового неравенства, определяет жесткость, а то и жестокость английской жизни 40-х годов XIX века, которому противостоит и с которым пытается бороться любовь двух женщин. Это мир мужчин, в котором женщины, особенно женщины из рабочего класса, обретаются где-то на задворках, невидимые и бесправные.
И не только из рабочего класса. Даже Шарлотта, дама из вполне преуспевающего высшего класса, должна безмолвно и безропотно повиноваться желаниям своего мужа. Характерна сцена в провинциальной таверне: Родрик Мерчисон заказывает себе обильный обед с мясом и вином, а для жены – “простая белая рыба, без соуса”.
В “Аммоните” нет ни игривой фривольности “Фаворитки”, ни страстной одержимости “Лиззи”, ни идеологической однзначности “Виты и Вирджинии”, ни изысканного изящества “Портрета девушки в огне”.
За гей-тематикой кроется проницательный, суровый и безжалостный социальный анализ викторианской Англии. Он скорее сродни суровому жесткому реализму Томаса Харди и даже Диккенса.
Мозолистые, заскорузлые руки Мэри – результат ее тяжелого изнурительного труда, вознаграждеиие за который – скудная домашняя трапеза из жидкого овощного супа и вареного яйца. Мать ее постоянно заходится в приступах кровавого кашля. Мимоходом мы узнаем, что Мэри – одна из десятерых детей, восемь из которых умерли в нищете.
Социальное неравенство пронизывает даже сексуальные сцены. Грубая, жесткая ткань платьев и панталон Мэри – резкий контраст с батистом нежного белья Шарлотты.
Но стоит женщинам скинуть свои вопиющие о неравенстве облачения, и класс, и социальные различия исчезают. Остаются страсть и хрупкая нежность.
Язык кино
Любовь между Мэри и Шарлоттой раскрывается трудно, долго, медленно и по большей части безмолвно – в полном соответствии с суровой, безмолвной природой морского побережья и с теми мрачными тяжелыми камнями, ворочая которые, они вдруг обнаруживают скрытую в них красоту.
Поначалу в их общении нет ничего романтического, есть даже нарочитая, показная грубость. Нисколько не стесняясь своей протеже, Мэри садится на корточки, приподнимает платье и орошает камни льющейся из нее струей. Но даже в этом, малоэротичном жесте есть намек на будущую интимность.
Сближение обозначают короткие, мимолетные взгляды, такие же мимолетные случайные прикосновения, робкая, едва заметная улыбка.
Ли мастерски избегает всяческого педалирования и излишней романтизации этих хрупких отношений.
И, следуя за сдержанным, лаконичным киноязыком режиссера, обе актрисы мастерски являют образец тончайшего, полного нюансов развития и раскрытия своих характеров и их чувств.
Особенно хороша Уинслет в своем трудном перевоплощении из угрюмого аскета в чувственную, полную любви, но по-прежнему твердую характером женщину.
Некоторые критики уже говорят, что это лучшая роль ее славной кинематографической карьеры, за которую она вполне достойна “Оскара”.
