Узбекистан: Мужчина-трансгендер ломает стереотипы, открыто заявляя о себе
Несмотря на все трудности, Ян из Ташкента перенёс операцию и официально изменил свой пол с женского на мужской, а затем женился на девушке, которую любил со времен старшей школы.
Перевод с английского. Оригинал материала опубликован в газете Los Angeles Times.
Шрам на теле Яна служит горестным напоминанием о том, как недоброжелатели относятся к трансгендерам в Узбекистане.
«Возле печени у меня есть шрам от отвертки», — рассказывает нам длинноволосый мужчина с кудрявой бородой, описывая, как в 1997 году на него напали однокурсники в Ташкенте — столице бывшей советской республики с преимущественно мусульманским 31-миллионным населением.
Согласно исследованиям ООН, международных правозащитных групп, а также местных борцов за права ЛГБТ, лесбиянки, геи, бисексуалы и транссексуалы здесь регулярно подвергаются преследованиям и насилию и не принимаются обществом. Существующий в стране со времен Сталина закон предусматривает лишение свободы до трех лет за секс между мужчинами по обоюдному согласию. Правительство при президенте Исламе Каримове неоднократно отказывалось их отменить.
И все же, несмотря на все трудности, Ян перенес операцию и официально изменил свой пол с женского на мужской, а потом женился на девушке, которую он любил со времен старшей школы. Ему потребовалось три года упорства и терпения, назойливых визитов к врачам и чиновникам, угроз судебными преследованиями и скрупулезного поиска лазеек. В узбекском семейном кодексе он нашел положение, сохранившееся с советской эпохи, которое позволяет сменить пол после оценки комиссией врачей-психиатров.
Коммунистическая Москва приняла это положение в начале 1980-х после десятилетий западного давления и, к счастью для Яна, это положение не было удалено после объявления Узбекистаном независимости.
«Ещё помогло то, что Ташкент — относительно космополитичный город в сравнении с патриархальной узбекской провинцией, где трансгендеры, особенно женщины, подвергаются запугиваниям, избиениям, насилию или могут быть запросто убиты», — говорит Ян — лидер местного подпольного крыла XS (Access) — организации, занимающейся защитой интересов ЛГБТ на территории бывшего СССР.
«Их родители даже не станут вмешиваться, — рассказывает Ян за чашкой горячего чая, — потому что они считают это грехом, преступлением против Бога».
Ян просит не упоминать его настоящую фамилию, так как опасается преследования и атак. В сети он носит прозвище МакМиллан.
«Семьи часто выгоняют [трансгендеров] из дома или насильно женят, а если те не соглашаются — убивают их, и никому до этого нет дела», — заявляет Тимур — ещё один трансгендер, он рассказывает, что его впервые изнасиловали, когда он учился в пятом классе.
В Узбекистане – одной из трех бывших советских республик, где «мужеложство» все ещё уголовно наказуемо (остальные две страны — Туркменистан и Азербайджан) — не существует официальных данных о преступлениях против ЛГБТ сообщества. Власти отказываются давать официальные комментарии на эту тему. Западным новостным агентствам был закрыт доступ в Узбекистан, и чиновники регулярно отклоняют их запросы.
Закон о запрете пропаганды гомосексуализма применяется редко, но часто используется как инструмент для заключения под стражу неугодных информаторов, защитников прав и журналистов.
Немногие узбеки знают разницу между трансгендерами, геями и лесбиянками.
Некоторые представители узбекского ЛГБТ сообщества рассказывают, что коррумпированные милиционеры используют сайты знакомств и информаторов для того, чтобы выслеживать геев и вымогать у них деньги, угрожая ректальными осмотрами на глазах у всей семьи или групповыми изнасилованиями в тюремной камере.
Несколько месяцев назад в сети появился видеоролик, снятый на телефон, показывающий нескольких полицейских в штатском, избивающих мужчину в женской одежде, который принимал посетителей мужского пола в своей квартире.
Гомофобия поощряется на самом высоком уровне. Президент Каримов, правящий Узбекистаном ещё со времен распада СССР в 1991 году, считает гомосексуальность «отвратительной» и что с гей-парами «что-то не так». Даже его прямой оппонент — националистический лидер Мухаммад Салих, который живет в Турции — говорит, что геи должны быть «изолированы».
Вопросы об ЛГБТ и сексе в целом остаются табу. Власти запрещают такие фильмы, как «Горбатая гора» или «Кинси», а в 2013 году запретили музыкальное видео под названием “Honey Tea”, в котором мужчина в женской одежде пел о своей любви к парню в офисном костюме.
Марк Вайль — известный советский и узбекский театральный режиссёр, основатель и художественный руководитель театра «Ильхом» в Ташкенте, чьи пьесы иногда касались вопросов гомосексуальности — был убит в 2007 году. Трое мужчин, которые были приговорены к 19 годам лишения свободы за это убийство, утверждали, что одна из пьес Вайля оскорбила Коран.
Ян начал процедуру по смене пола меньше чем через год после смерти Вайля.
Будучи ребенком, он считал себя мальчиком и объявил об этом своим одноклассникам, когда ему было около 12. Он вырос в Ташкенте со своей разведенной матерью, которая угрожала в течение многих лет, что «она покончит с собой, не даст мне деньги на операцию, поместит меня в психушку», говорит Ян.
«Я был немного обижен от того, что после того, как я сменил пол, она держала меня подальше от своих друзей», — говорит он, добавляя, что его мать постепенно приняла его выбор. Его отец назвал это «несчастьем».
К моменту смены пола, Ян уже начал принимать гормоны, которые сделали его голос более низким и спровоцировали рост волос на лице. Несмотря на помощь докторов, чиновники, ответственные за регистрацию и замену удостоверений личности, встретили Яна насмешками и были шокированы.
Они постоянно спрашивали: «Зачем? Быть женщиной гораздо проще».
Даже когда Ян предоставил им результаты психиатрической экспертизы, они настаивали, что он должен сначала пройти операцию. Доктора же, в свою очередь, требовали документы об официальной смене пола, так как не хотели нести ответственность за «нанесение увечий».
Казалось, эти обстоятельства не преодолеть.
«На протяжении года я был очень расстроен, потому что не знал, что мне делать», — говорит Ян.
Однако он преодолел депрессию и убедил эндокринолога письменно подтвердить, что гормоны Яна — мужские. Его следующим шагом стала покупка бутылки дорого коньяка, чтобы выпить её вместе с чиновником, который согласился выдать ему паспорт с другим именем и полом.
Эта бутылка более всего походила на взятку за время всех испытаний, которые пережил Ян.
Хотя были и другие узбекские граждане, которые меняли пол на законных основаниях ещё до того, как это сделал Ян, чиновники рассказали ему, что для этого тем людям приходилось подделывать документы, давать взятки или использовать документы о смене пола, которые выдавались за рубежом. Ян утверждает, что стал первым узбекским гражданином, который сменил пол совершенно прозрачным образом.
Эксперт по Центральной Азии, политолог Даниил Кислов говорит, что именно элемент неожиданности помог Яну одержать победу.
«Операции по смене пола в Узбекистане столь же редки, как снег в июле, — говорит Кислов, уроженец Узбекистана, — именно поэтому подобные единичные случаи так легко приводят к успеху».
Ян перенес мастэктомию (операцию по удалению молочных желез) после пяти или шести вынужденных визитов к врачу. Сейчас он копит деньги на несколько дополнительных операций для завершения его трансформации.
С новым паспортом он женился на женщине, которую любил ещё будучи подростком, и теперь с гордостью носит обручальное кольцо рядом с другим кольцом-черепом в байкерском стиле.
Небольшого роста, одетый в черное кожаное пальто, с копной длинных коричневых волос, с проколотыми губами и ушами, Ян расхаживает по улицам Ташкента, игнорируя взгляды и ухмылки. После своего триумфа над законом Ян продолжает консультировать других граждан Узбекистана, желающих официально сменить пол или получить статус беженца на Западе. Уже трое его подопечных завершили процедуру официальной смены пола, ещё несколько находятся в процессе.
В качестве первого результата своего изменения Ян отметил реакцию охранников в театре, где он работает звукорежиссером:
«Они позволили мне использовать мужской туалет», — со смехом говорит Ян.
