Константин Райкин: “Очень жаль, что любой поп может закрыть спектакль, потому что оскорблен”
Накануне гастролей театра “Сатирикон” в Екатеринбурге его руководитель Константин Райкин рассказал в интервью ЕТВ о скандалах, связанных с его нашумевшей постановкой “Все оттенки голубого”.
По словам Райкина, “мы два раза привозили в Санкт-Петербург наш спектакль “Все оттенки голубого”, и все два раза постановки сопровождали криминальные истории. Это прекрасная пьеса, я ее поставил, потому что она попадает в центр очень важной проблемы — отношение к инакочувствующим”.
Райкин заметил, что “по сюжету 16-летний мальчик заканчивает школу и обнаруживает, что он гей. Мысль очень простая — к любому человеку надо относиться по-человечески, но у нас сейчас кликушеское время, и царит мракобесие. Очень жаль, что в нем участвуют и высокие инстанции, и любой поп может закрыть спектакль, потому что оскорблен. Я, как человек православный, с горечью об этом говорю, потому что церковь часто участвует в кликушестве. Это имеет отношение к обслуживанию власти, поддерживанию ее настроения”.
Режиссер и актер подчеркнул: “А ведь мысль спектакля простая — нужно быть культурными людьми, христианами, терпимо относиться к другим. В этом смысле мы — страна языческая, ведь бываем ужасно нетерпимыми к тем, кто выделяется из общей одинаковости. Ведь на этот спектакль не только голубые приходят. Я же не потому ставлю его, что мне, старому натуралу нечего делать, и я решил обнаружиться, а потому, что это повод поговорить о проблеме”.
Кроме того, Константин Райкин назвал глупым закон о запрете мата на сцене, поскольку “главная функция искусства в том, чтобы отражать жизнь”.
По словам Райкина, “вообще, искусство — это вид деятельности, который должен обижать кого-нибудь, у него есть такая функция. У Сатира, например, такая функция, он же не безобидный. Искусство — это не только прикладная сфера, оно еще и ранит, оно должно кого-то оскорблять. Если смотреть историю, то видно, что церковь часто оскорбляли — и Джордано Бруно, и Коперник. Поэтому не надо думать, что она является истиной в последней инстанции. Церковь оскорбилась, ну ничего, пусть потерпит”.
