История гея из Ирака: “Мой отец был готов выдать меня ИГ”
У группировки “Исламское государство” есть особенный вид наказания для геев – их убивают, сбрасывая на землю с высоких зданий. 24-летний студент-медик по имени Таим рассказал историю о том, как ему удалось переправиться из Ирака в Ливан и избежать этой участи. Вот его рассказ.
“В нашем обществе быть геем означает неминуемую смерть. Когда ИГ убивает геев, большинство людей радуются, поскольку считают, что мы больные.
Я понял, что я гей, когда мне было лет 13-14. Я также полагал, что гомосексуальность – это болезнь, и хотел, чтобы это прошло и я чувствовал себя нормально. В первый год учебы в колледже я прошел курс терапии. Мой врач посоветовал мне рассказать друзьям, что я переживаю непростое время, и попросить их о поддержке.
Я родился в мусульманской семье, а мой бывший парень был из христианской семьи. У меня было много друзей-христиан, с которыми я проводил время.
В 2013 году я подрался с другим студентом – Омаром, потому что ему не понравилось, что я общаюсь с христианами. Позднее он записался в ИГ. Мой приятель сказал ему, чтобы он обращался со мной полегче, потому что я переживал тяжелый период в жизни, проходя курс лечения от гомосексуализма.
Так люди всё узнали. Думаю, мой друг хотел сделать как лучше, но последовавшие затем события разрушили мою жизнь.
В ноябре 2013 года Омар напал на меня с двумя своими друзьями. Я шел домой после отличного дня. Они избили меня, повалили на землю и обрили мою голову. “Это пока лишь урок тебе, потому что твой отец набожный человек. Берегись!” – сказали они. Омар подразумевал, что меня не убьют сразу прямо там, потому что моя семья такая религиозная.
Я уехал из города на несколько дней и не ходил в университет, но потом я вернулся, и в марте 2014 года Омар снова на меня разозлился.
На этот раз его ярость вызвали мои слова о том, что немусульмане не должны платить “джизью”, то есть налог с неверных в мусульманской стране. Я мыл руки в университетском туалете, когда на меня вновь напали. На меня набросились сзади, но я узнал одного из нападавших по зеленым часам. Это были те же люди, что избили меня в прошлый раз. Меня пинали так, что я чуть не потерял сознание. После этого я едва мог передвигать ноги и месяц не ходил на учебу.
Затем власть захватили ИГИЛ (“Исламское государство Ирака и Леванта”, также известное как ИГ). В то время шли выпускные экзамены. Омар позвонил мне, сказал, чтобы я покаялся и присоединился к движению. Я повесил трубку.
4 июля ко мне домой пришла группа боевиков. Мой отец открыл дверь, и они сказали ему что-то вроде: “Твой сын неверный и гей. Мы пришли за ним, чтобы он понес Божью кару”.
Мой отец – очень религиозный человек и, к счастью для меня, смог уговорить их вернуться на другой день, чтобы выяснить, обоснованы ли их обвинения. Он вошел в дом и начал кричать. В итоге он сказал: “Если это правда, я сам с радостью тебя отдам в их руки”. Я просто стоял там, не зная, что делать и что сказать в свою защиту.
Я был в полном шоке. Но моя мать решила, что мне нужно срочно уехать, и она начала узнавать, как отправить меня из Ирака насовсем. В полночь она сказала мне: “Мы уезжаем прямо сейчас”. Она отвела меня к своей сестре. На другой день она купила мне билет на самолет в Турцию и получила для меня визу. Но мне нужно было ехать через Эрбиль, который находится в Курдистане, а нас туда не пускали.
Я две недели провел в деревне неподалеку от Эрбиля, пытаясь туда попасть, но ничего не получалось. Я пытался уехать через Багдад, но дорога находилась в зоне боев, и водитель отказался ехать дальше. Я несколько раз пытался уехать, но все было напрасно.
Я прятался несколько недель, и, наконец, в августе моя мать смогла увезти меня в Киркук. Меня везли через поля по проселочным дорогам. Оттуда я попал в Сулейманию. Я планировал поехать в Турцию, но ближайший самолет отправлялся в Бейрут, а туда мне виза не требовалась, и вот я здесь.
Если бы остался, боевики ИГИЛ пришли бы за мной и убили так же, как и всех остальных. Если бы меня не убили они, со мной бы расправилась моя собственная семья. Потом я выяснил, что мой дядя – брат моего отца – поклялся очистить честь семьи.
Недавно я получил анонимное сообщение через “Фейсбук”, которое, как считает моя мать, отправил дядя. В нем говорится: “Я знаю, что ты в Бейруте. Даже если бы ты отправился в ад, я б нашел тебя и там”.
Сейчас я лишь хочу быть в безопасности. Чтобы до меня не могли добраться мой отец или кто-либо еще со своими экстремистскими идеями. Я хочу чувствовать себя безопасно, быть свободным и быть самим собой. Хочу получить диплом и начать жить. Просто хочу начать жить.
Адвокаты-правозащитники из организации, которая оказывает помощь иракским беженцам, посодействовали мне в получении статуса беженца. Они помогают мне начать новую жизнь в чужой стране, где я хочу продолжить учебу. Здесь я живу в одной комнате размером с ванную в нашем доме. Это как заточение.
Думаю, в итоге мне станет лучше, но останутся воспоминания о темном периоде , когда мне в буквальном смысле приходилось спасать свою жизнь бегством. Было тяжело, но, к счастью, я выдержал.
Я потерял контакт почти со всеми членами семьи. Через месяц после побега мне написал в “Фейсбуке” младший брат: “Мне пришлось уехать из города. Семья расколота. И все из-за тебя”.
Я был зол и не ответил ему. Но в новогоднюю ночь я заскучал по нему и отправил сообщение: “Это не моя вина, что я таким родился. Эти (ИГ) – преступники”. Затем мы долго болтали, вспоминая наше детство.
Я больше не разговаривал с отцом. Он причинил мне ужасную боль. Он мой отец. Он должен защищать меня и заботиться обо мне, что бы ни происходило. Но когда он сказал, что отдаст меня ИГИЛ, он прекрасно знал, что бы они со мной сделали. Он знал. Возможно, в будущем я смогу простить его, но сейчас я не хочу даже думать о нем. Хочу, чтобы его больше не было в моей жизни.
Я каждую неделю говорю с мамой. Это непросто, потому что у нее там нет мобильной связи и ей приходится выезжать из города, чтобы найти сеть. Она самый замечательный человек во всем мире. Она культурная, вежливая, очень умная. Она меня любит. Когда она помогала мне уехать, мы ни разу не обсуждали мою гомосексуальность.
Она просто хотела увезти меня в безопасное место. Думаю, она всегда знала, что я гей, потому что она моя мать. Но я получал от нее только любовь. Я не попрощался с ней, потому что к моменту, когда мне удалось выехать, у меня было уже столько неудачных попыток, что я был уверен, что увижу ее снова.
Я лишь хочу ее обнять.
У меня дома остались друзья-геи, но мы не общаемся, чтобы они не попали в беду.
В начале года одного из моих лучших друзей там убили. Его сбросили с главного административного здания.
Он был отличный человек. Очень добрый. Ему было 22 года, он был студентом-медиком. Всегда спокойный. Он был очень умный – гений просто. Он со мной говорил о последних научных достижениях.
У него всегда были пятерки по всем предметам. Он нигде не появлялся без книги в руках.
Мы сначала познакомились в интернете, там есть много групп для иракских геев, потом встретились лично. При личном общении он был молчалив, но в интернете болтал без умолку. Иногда мы обсуждали что-то до тех пор, пока не выключали электричество. Он делился со мной своими секретами. Нам – геям – приходилось вести секретную жизнь. Но с ним всегда было приятно поговорить.
Не знаю, как его вычислили. Он всегда был осторожен. Может быть, по СМС или по чату в интернете. Когда боевики ИГИЛ ловят кого-то, они изучают все их контакты в адресной книге.
Последний раз я видел его через несколько дней после того, как ИГИЛ захватил город, но мы общались в сети, пока я не сбежал.
Когда я увидел, как это с ним произошло, я не могу передать, что я испытал. Эти видеокадры преследуют меня по ночам. Я вижу, как падаю вниз. Мне снится, что меня хватают и бросают с крыши, как и моего друга.
Было очень печально, что он умер таким жестоким способом. Ему завязали глаза, но я узнал его по его коже, по телосложению. Было похоже, что он умер сразу, но другой друг рассказал мне, что это не так. Возможно, здание было недостаточно высокое. Он сказал, что его потом забили камнями.
Я думал, что сойду с ума. Я не мог в это поверить. Еще недавно он был жив, жил полной жизнью, наслаждался ей. А потом его не стало.
И перед приходом ИГИЛ я жил в постоянном страхе. Нет законов, которые тебя защищают. Боевики тайно убивали людей, и никто ничего не говорил. Мы для них лишь горстка грязных преступников, от которых нужно избавиться, потому что мы гневим Аллаха, как они считают.
Последние годы были очень, очень сложными. Были боевики, которые, узнав, что кто-то гей, могли его арестовать, изнасиловать, пытать. Было совершено много убийств с согласия иракской армии. Появлялись видео, где людей сжигали или забрасывали камнями, и видно, что там присутствовали солдаты.
Было видео, на котором геям надевали веревки на шеи, а потом их тащили по улицам, и люди кидали в них камни, а потом их полумертвых сожгли. Некоторым людям заклеивали задний проход и бросали умирать в пустыне.
Думаю, перед ИГИЛ меня защищал авторитет моей семьи. Но давайте представим, что ИГИЛ исчез. Даже в этом случае я бы находился под угрозой, потому что стало известно о моей гомосексуальности.
Разница в том, что ИГ убивает лишь одним ужасным способом, сталкивая людей со зданий, а потом – если они выживают, – забивая их камнями. Я знаю, что меня бы ждала ровно такая судьба, попадись я им в руки.
Разница лишь в том, что СМИ проявляют к этому интерес из-за “Исламского государства”. А ИГИЛ снимает все на видео и затем публикует со словами: “Мы убили этих людей, потому что они геи, и вот их наказание, согласно тому как повелевает наша Священная книга”.
ИГИЛ умеет профессионально выслеживать гомосексуалов. Они их отлавливают одного за другим. Затем они просматривают контакты этого человека в телефоне, в “Фейсбуке”. Они пытаются выявить всех геев. Это как эффект домино. Если падает один, падают и все прочие.
Ужасно видеть реакцию людей на убийства. Обычно, если в интернете появляется видео убийств ИГИЛ, жертвам сопереживают, но только если они не геи. Почитайте комментарии под такими видео. “Мы ненавидим ИГИЛ, но когда они делают что-то подобное, мы их любим. Благослови Аллах ИГИЛ”, “Я против ИГ, но я их поддерживаю, когда они убивают геев”, “Класс. Это самое малое, чего эти геи заслуживают”, “Нет худшего злодеяния в мире, чем гомосексуализм. Отлично, ИГ”, “Неприятно, но они это заслужили”.
И есть тысячи людей, разделяющих эти злобные комментарии. И это беспокоит. Из такого общества я сбежал.
Ислам против гомосексуализма. Отец заставил меня изучать законы шариата в течение 6 лет, чтобы я стал таким же религиозным. Есть хадис, в котором рассказывается, как жить мусульманину. В нем говорится, что геев нужно сбрасывать со скалы. А потом судья или халиф должен решать, нужно их затем закидать камнями или сжечь.
Имам и богослов Усама Хасан из Quilliam Foundation рассказал Би-би-си, что существует множество хадисов, относящихся к пророку Мухаммеду и его ученикам, на предмет наказания за гомосексуализм. “Однако все они являются предметом споров, и по ним никогда не было консенсуса, особенно если учесть, что они, по-видимому, противоречат Корану 4:16 (“Если двое из вас совершат такой поступок (прелюбодеяние), то подвергните обоих наказанию. Если они раскаются и станут поступать праведно, то оставьте их, ведь Аллах – Принимающий покаяния, Милосердный”). Усама Хасан полагает, ссылаясь на учения некоторых богословов, что Мухаммед не мог отдавать подобные распоряжения (о наказании гомосексуалов), поскольку нет подтвержденных случаев его разбирательств по подобным делам.
Я думаю, ИГИЛ сбрасывает геев со зданий, потому что наше общество нас ненавидит, и таким образом они пытаются получить одобрение в его глазах.
Я стараюсь не смотреть видеоролики, которые снимает ИГИЛ. Но, скажу вам правду, я все же просматриваю видео о тех боевиках ИГИЛ, которые стали “мучениками”, очень надеюсь увидеть среди них Омара, человека, который разрушил мою жизнь.
Я беспокоюсь за оставшихся там геев. У меня есть десятки друзей, которые не могут уехать, потому что у них нет на это средств. После гибели нашего друга я с ними попрощался и заблокировал их в интернете, чтобы не подвергать опасности.
Я решился рассказать об этом в честь моего убитого друга и тех геев, которые остались в Ираке. Я хочу, чтобы иракцы знали, что мы тоже люди, а не преступники. У нас есть чувства, есть душа. Перестаньте нас ненавидеть, потому что мы родились другими.
Мне повезло, что я смог уехать. Я спас свою душу. Но что будет с ними? Повезет ли им? Смогут ли они выжить? И если выживут, смогут ли пережить травму, нанесенную травлей? Это ужасно. Они все под прицелом.
Таим рассказал свою историю корреспонденту Би-би-си Кэролайн Холи. Имена Таим и Омар – вымышленные.
