«Нам в провинции не до парадов»: как живут гомосексуалы в маленьком городе
Быть гомосексуалом в России не предвещает ничего хорошего. Пренебрежительное отношение к ЛГБТ-людям закреплено на государственном уровне так называемым законом о «гей-пропаганде», который, в частности, запрещает формировать у детей «искажённое представление о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений». Сложно представить человека, агитирующего несовершеннолетних менять ориентацию, тем не менее закон в 2013-м году приняли, и с тех пор гомосексуалы говорят о постоянных преследованиях.
Геев в России увольняют, избивают, унижают, а в некоторых регионах убивают. Им приходится скрываться, опасаясь общественного осуждения и агрессии. О том, как гомосексуалы живут в небольших городах, таких как Рыбинск, «Черёмухе» рассказал мужчина по имени Максим (по понятным причинам мы не указываем фамилию героя). Журналист Ирина Рязанова записала его историю.
Меня зовут Макс, мне 32 и я — гей. Готов поспорить, что у большинства из вас сейчас перекосились лица. Знаю, но только мне уже на это наплевать. Видимо, возраст берёт своё: на многие вещи со временем смотришь иначе. Главное, начинаешь понимать: ты — это ты, твоя жизнь неповторима и принадлежит только тебе, со всеми принципами, заморочками и недостатками. И это единственное, что тебе нужно для счастья.
Не надо думать, что гомосексуалы рождаются с особой отметкой на лбу — ничего подобного. До определённого времени ты живёшь обычной жизнью, даже не задумываясь, что чем-то отличаешься от сверстников. У меня перемены в сознании начались в пубертате. В классе шестом-седьмом главное занятие пацанов на переменах — обсуждать внешность одноклассниц и рассматривать принесённые кем-то страницы из журналов для взрослых. Никаких телефонов с интернетом тогда не было, компьютеры — для избранных, да и те использовали только, чтобы по вражеским лабиринтам с винтовкой побегать и фашистов пострелять. Так что добыть пару-тройку сероватых листов из газетёнки с похабными рассказами и ужасными чёрно-белыми фотографиями голых девиц было геройством. Восторгов своих друзей от подобных развлечений я не разделял, но отказаться от просмотров не мог — меня бы просто не поняли. Не помню точно, когда это было, но однажды поймал себя на мысли, что, разглядывая журналы и фотографии, принесённые тайком пацанами в школу, смотрю я совсем не на женские прелести. Конечно, ни с кем я своими мыслями не делился.
С учёбой проблем у меня не было, без проблем поступил в Демидовский университет. Не то, чтобы я хотел стать экономистом — мне было всё равно, где учиться. Хотелось уехать из дома, вырваться из-под опеки родителей, жить самостоятельно, но главное — найти себя в этой жизни. Понятно, в Ярославле круг общения расширился, у меня даже появилась девушка. Встречались, гуляли — всё, как у всех. Знаю, что очень нравился ей, она недвусмысленно намекала на близость, но я её мог воспринимать только как подругу. Однажды у нас состоялся серьёзный разговор, мне пришлось признаться, что женщинами я не интересуюсь. Дело закончилось пощёчиной и криками о том, что «таких придурков лечить надо». Так состоялся мой каминг-аут.
Утром весь факультет знал о случившемся во всех подробностях. Девчонки презрительно кривили губы, пацаны поздравляли с тем, как «прикольно» я «эту надоедливую дуру слил». Никто не поверил, что я сказал правду.
Кстати, о правде. Правда в том, что кому-то когда-то понадобилось представить геев извращенцами с накладными ресницами, помадой, в женских чулках и с мозгами блондинки-идиотки. Ну, или на крайний случай, в «красных труселях» — как у Михалыча из «Нашей Раши». Бред! Геи внешне не отличаются от обычных мужчин. Так что не надо думать, что человек, которому не плевать, как он выглядит — гей, а потный мужик с грязными ногтями — натурал. В Рыбинске у меня знакомый есть — ему уже на пятый десяток, электриком работает: у него вес за центнер, ходит в вонючей спецухе, бреется раз в неделю, но в постели предпочитает совсем не женщин.
После неудачных отношений с девушкой я решил: не стану больше жить чужой жизнью. О своей ориентации я направо-налево не кричу, с радужным флагом по улице не марширую: нам в провинции не до парадов, пальцами не тыкают в тебя — и то хорошо. Вообще идею парадов я не разделяю: кому какое дело, с кем я сплю?
На выпускном в универе друзья, уже после немалой дозы алкоголя, отозвали в сторону, спросили, правда ли я гей. Ответил, как есть — правда. Молчали, наверное, минуты две-три. Потом один из них ударил меня, повалил с ног. От неожиданности я даже не сопротивлялся. Били недолго, всё время молча. Потом ушли, не оглядываясь. Больше мы не встречались. Это, кстати, был единственный случай, когда меня били за сексуальную ориентацию. Ну, если не считать пощёчину от девушки.
Когда я слышу оскорбления в адрес гомосексуалов, всегда хочу спросить: что я лично сделал вам плохого? Чем моя жизнь вас оскорбляет?
Всё идёт из нашего воспитания: нам чётко объясняют, что есть хорошо и что — плохо, альтернативы быть не может. Поэтому геи — зло. А то, что Андрей вечерами бьёт свою Полину, что Кристина бегает к соседу, пока муж на работе, Лада вообще замуж не собирается — у неё «папик» есть, кстати, женатый, а Маринка не просто так задерживается на работе несколько раз в неделю, пока её ненаглядный бухает в гараже — это никого не интересует, это как раз нормально.
Мало того, попробуй, тронь — сразу крики про невмешательство в частную жизнь: у них семья, пусть сами всё решают. Так почему геи оказываются под пристальным вниманием всех подряд?
В бытовой жизни, кстати, отношение часто нейтральное. Я как-то даже эксперименты ставил. Например, в банке заполнял анкету для кредита, там родственников надо указать. В графе «жена» указываю: Сергей Александрович. Никакой реакции! Всем пофиг. В «Одноклассниках» пишет школьный приятель стандартное «привет-как-дела», спрашивает, не женился ли. Отвечаю, что жду, пока в России разрешат однополые браки. А в ответ что-то типа: «Прикольно. А Оксанка двойню родила, слышал?». Но стоит сказать слово «гей» на улице или по зомбо-ящику — сразу волна гомофобии, будто гомосексуалы виноваты во всей той фигне, которая разом случилась в стране. Справедливо?
В Рыбинске, конечно, никакого гей-сообщества нет, не считая тех, кто ради любопытства вступает в ЛГБТ-группы в соцсетях. В основном это экспериментирующие молодые люди. Открытых геев, кто не скрывает своей ориентации, мало — я едва десяток могу насчитать. Никакого особого места тусовки у нас тоже нет. По крайней мере, я об этом не знаю. А вот скрытых геев, думаю, намного больше: немало среди них тех, кто с женой живёт, но ищет партнёра на стороне. Это ведь природой заложено — не изменишь.
Сколько точно в Рыбинске таких, как я, сказать сложно. Кто их считал? Если открыть любую крупную ЛГБТ-группу во «ВКонтакте», отсортировать участников по фильтру «город», можно увидеть, что из Рыбинска зарегистрировано около 1000-1200 человек. Прибавьте тех, кто в своём профиле не указывает город. Американцы, вроде, подсчитали, что в разных странах проживает 8-15 % людей с нетрадиционной ориентацией. Значит, у нас столько же, просто многие вынуждены скрываться, боясь осуждения и последствий. Да что там, я даже объявления в Рыбинске видел о том, что врач-психотерапевт готов вылечить гомосексуальность! Интересно, на время лечения дают больничный?
Был забавный случай, когда меня пытались «лечить». По работе поехал в Питер с коллегой — неплохой парень, весёлый, любитель секс-экспериментов. В общем, он пригласил для себя девушку нетяжёлого поведения. Договорились, что я погуляю, пока они будут «общаться». То ли барышня пораньше приехала, то ли я уйти не успел: она сразу губки поджала — двое мужиков в её планы не входили. Я объясняю, что вообще не при делах. Девица с видом профессора заявляет, мол, готова излечить меня от «недуга» — но цена в 2,5 раза выше будет, потому что «возиться долго, приёмы разные пробовать».
В Питере, кстати, я нашёл приятеля в баре — там есть заведения для людей с нетрадиционной ориентацией. Мы несколько лет общались, он ко мне в Рыбинск несколько раз приезжал, проводили уикенды в других городах. Потом пропал, просто перестал отвечать на звонки, заблокировал меня в соцсетях.
Вообще крупный город — это совершенно иной мир. Я даже не про столичные города говорю. В соседнем Ярославле и то свободнее себя чувствуешь: можно с кем-то договориться о встрече через сайты знакомств. Знакомлюсь я обычно в интернете, пишут много и каждый день. В большинстве случаев уже на четвёртом сообщении становится скучно: понимаешь, что собеседник либо ещё не вырос, либо искатель одноразовых романов. Всегда думаю, вдруг мне какой-нибудь придурок-гомофоб пишет? Мне как-то писал один борец за «традиционные ценности» из Казани — видимо, через группы в соцсетях вычислил. Стандартный набор оскорблений и угроз — ничего нового. У него даже в статусе написано: «Смерть гомикам! Зачистим Россию от мразей». И ничего ему за это не будет, хотя по всей форме — призыв к насилию.
В Рыбинске я два-три раза приходил на назначенную встречу, но всё не то: один явно с зоны, другой — то ли наркоман, то ли алкаш. Был ещё дядечка возрастной, всё переживал, что его кто-нибудь увидит, узнает из прохожих. Должность у него немаленькая, женат, дети взрослые уже — но вот чувствует, что не своей жизнью живёт. Предлагал нечастые встречи на моей территории. Я отказался: отношения «на одну ночь» мне не нужны. После таких «свиданий» чувствуешь себя дерьмово, одиноко.
В общем, хочешь личной жизни — отправляйся в большой город, как в советские времена за продуктами ездили. В маленьком всё сложно. Сложно скрыть, что ты — гей. Сложно найти тех, кто тебя примет таким, какой ты есть. Сложно устроить личную жизнь. Нет, хотя с последним — практически невозможно. Так что ты либо вечно шифруешься, либо к тебе относятся в лучшем случае, как к инвалиду, в худшем случае — становишься изгоем. Как живётся гею в Рыбинске? Представьте, что у вас одно ухо — на лбу: в целом нормально, пока скрываешь, но всё равно неудобно.
И ведь проблема не в том, что у нас не любят гомосексуалов, не в отсутствии понимания, толерантности и прочей ерунды. У нас вообще не любят тех, кто хоть как-то выделяется из толпы. Уравниловка с рождения: делай как принято и ни о чём не спрашивай. Наверное, поэтому у нас так любят форменную одежду: в каждой конторе свой цвет, логотип уродский. Наплевать, что как мешок смотрится — зато на любую фигуру влезет. Вот и мозги всем заточили под «корпоративный» стиль государства: есть «свои», есть — «другие», мешающее всем меньшинство. Мне тоже вдолбили, что гомосексуализм — плохо. Потому всегда говорю на эту тему тихо, чтобы прохожие даже случайно не услышали. Я чувствую, что неправильно как-то живу. Я знаю, что никуда от этого не деться, не могу и не хочу. Думаю, перебираться в Питер, но сложностей много: работа, быт, деньги пока не позволяют что-то планировать. Так что пока буду здесь, в провинции, поддерживать процент «меньшинства».
