Бывший преподаватель семинарии Артем Вечелковский: Я гей, но Бога не интересует, с кем я сплю

В 2015 году самарский священник Артем Вечелковский совершил вынужденный камин-аут, покинул Россию и теперь живет в Лондоне. В беседе с корреспондентом «Сноба» он рассказал о том, каково это – стать беженцем, о гей-сообществе РПЦ и о том, возможно ли принятие церковью идеи гей-браков.

С РПЦ Артема Вечелковского связывают 12 долгих лет. В 23 года, окончив филологический факультет, он пошел в церковь – сначала пел на клиросе. Потом поступил в Самарскую духовную семинарию, через два года был рукоположен в дьяконы, а еще через полтора – в священники.

После этого Вечелковский преподавал в духовной семинарии английский, испанский, древнегреческий и древнееврейский языки, а также теологию. Работой своей он был увлечен и считал себя счастливым человеком, которому повезло заниматься любимым делом.

Лекции Вечелковского отличались от тех, что обычно звучали в стенах семинарии: он шутил и смеялся вместе с учениками, а среди обсуждаемых тем могли оказаться и нестандартные – например, теория эволюции Дарвина. Бывший преподаватель не видит в этом никаких противоречий. «Чтобы признавать теорию эволюции, не надо быть прогрессивным, достаточно быть здравомыслящим», – уверен он. – «Отрицать эволюцию в современном мире – все равно, что отрицать гравитацию или электричество».

На вопрос о том, как обрел и потерял веру в Бога, Вечелковский говорит: «Верующим я стал в одно мгновение. Это как болезнь. А вот выздоровление… трудно уловить этот переломный момент. Я тогда еще преподавал, много читал. Когда у тебя есть иллюзии, и они рушатся, трудно взять и сразу уйти. Столько лет на это было положено. Я чувствовал ответственность за студентов, которых не хотел бросать, и прихожан, которые меня любили. Поэтому за этот донос (огласку гомосексуальности. — Прим. ред.) — большое человеческое спасибо: без внешнего толчка я даже и представить не могу, сколько бы еще это продолжалось. Как это: быть попом — и вдруг оказаться неверующим! У меня в душе не образовалось пустоты, просто пришла некоторая трезвость. Сейчас я абсолютный атеист».

Свою ориентацию Артем Вечелковский осознал очень рано. «Помню, отец везет меня на санках в детский сад, навстречу идет мужик, и он мне нравится», – рассказывает он. – «В этом чувстве сексуального — ноль, но он мне нравится. А в пубертатный период я все понял. Проблем с принятием себя у меня не было. Я очень доволен, что я — пидор. Никогда не хотел быть кем-то другим. Даже мысли не было о женщинах. Уточню, что для меня «пидор» — не ругательное слово, я его несу как знамя».

Никакого внутреннего диссонанса, будучи одновременно геем и священником, он не чувствовал. «Я искренне верю, что Бога в последнюю очередь интересует, в кого я влюбляюсь и с кем сплю», – говорит он и добавляет, что из своей ориентации большой тайны никогда не делал, и притеснений не испытывал. «Я вас умоляю, какие притеснения! Пидору в церкви свобода и простор! Это такое оруэлловское двоемыслие. Рядовое отношение церкви к геям гораздо терпимее, чем это декларируется. В семинарии про меня знали все».

На вопрос о том, существует ли среди священнослужителей гей-комьюнити, Вечелковский отвечает утвердительно и добавляет, что никогда к нему не принадлежал. «Я не тусуюсь с людьми только потому, что у меня с ними одна сексуальная ориентация. В церковной среде мне были интересны многие люди, но я бы не стал с ними общаться только потому, что они — пидоры, прости Господи».

В 2015 году корреспондент тольяттинского издания устроил Артему Вечелковскому аутинг. В адрес священника и его партнера начали поступать угрозы, более того – на них открыли уголовное по обвинению в незаконном распространении порнографии, и в прямом смысле выбили признание. Об этом бывший священник рассказал в интервью немецкому журналу «Spiegel».

«Полицейские избили нас во время обыска в квартире. <…> Потом нас повезли в полицию, там нам надели мешки на головы и снова избили. <…> Мы были до смерти напуганы. Они завязали нам глаза и отвели на балкон – “мы сейчас сбросим вас отсюда, и никто об этом не узнает”. Я думал, они действительно нас убьют. Мы подписали наши «признания вины», а сразу после этого купили билеты в Лондон».

Прямо из аэропорта пара отправилась в британское Министерство внутренних дел и попросила предоставить им убежище.

«Сначала на новом месте было тяжело. Первые дни на улице ночевали. Потом друзья друзей нас приютили. И мы два дня у одного жили, три дня у другого. По рукам ходили до декабря 2015 года, пока не получили жилье. А в апреле 2016-го я получил статус беженца. Мы изначально в Лондон не хотели ехать, просто виза была британская. Но сейчас я бы никуда отсюда не уехал. Я полюбил Лондон», – рассказывает он.

Артем Вечелковский работает в кафе «EAT», которое специализируется на выпечке багетов и приготовлении горячих супов. От потери статуса он не страдает: «Я закончил кулинарный колледж и теперь профессиональный повар. Готовлю и подаю еду, которую я люблю. Мне нравится повседневная еда, и я счастлив безумно! Я понимаю, что это все временно и, возможно, я вернусь в образование. Но пока не хочу никакой ответственности, не хочу, чтобы у меня болела голова. Надо пока оглядеться, прижиться, чтобы не бросаться слишком в глаза. Я никогда не гонялся за статусом, карьерой. И в церкви тоже занимался своим делом. Когда у меня спрашивали, хочу ли я стать епископом, я отвечал, что хочу остаться порядочным человеком».

Идею однополых браков Вечелковский горячо поддерживает.

«Геи, которые относятся к гей-бракам плохо, — просто *****. Идея гей-брака не в предоставлении прав, а в равноправии. Я говорил это еще своим студентам. Ты можешь не вступать в брак, но тот, кто хочет вступить в брак, должен иметь такую возможность. Брак дает некие юридические права. Например, вы прожили всю жизнь вместе, ближе нет никого, один умирает, и наследство переходит к любому родственнику, но не вам, потому что для государства вы не супруг, а чужой человек. В больнице вы не имеете права к нему пройти. Принимать жизненно важные решения по его здоровью будут троюродные бабушки, но не вы. На суде вы обязаны будете свидетельствовать против него, потому что не свидетельствовать могут только супруги и родители. То же и с усыновлением детей. Только человек с больным воображением может представить, что одинокому ребенку в детдоме будет лучше, чем у двух любящих его людей».

Также он считает, что лет через двести РПЦ все же придет к принятию однополых браков.

«Россия отстает в церковном вопросе, но нельзя остановить развитие общества. В Норвегии однополым парам на днях разрешили венчаться. Так там очереди выстроились. Церковь столько денег получает. Наши, как сообразят, тоже подключатся, просто они еще не поняли всей выгоды».

Источник

Сподобалось? Знайди хвилинку, щоб підтримати нас на Patreon!
Become a patron at Patreon!
Поділись публікацією