«Украинское ЛГБТ-движение изменит страну для миллионов людей!»
Портал «Парни ПЛЮС» пообщался с одним из самых ярких молодых украинских ЛГБТ-активистов – сотрудником Запорожского областного благотворительного фонда «Гендер Зед» (Gender Z) Дмитрием Калининым. Молодой человек рассказал о том, как активизм иpменил его жизнь, почему школьное образование не дает нужной информации о ВИЧ и что обычные посетители украинских гей-клубов думают о людях с радужными флагами.
Три года назад ты попал в комьюнити-центр. Как поменялась твоя жизнь?
Кардинальным образом. Во-первых, три года назад мне было 16: я был неуверенным, закомплексованным подростком, который до конца не понимал ,кто он есть на самом деле, никогда не встречал другого человека из ЛГБТ-сообщества, жизнь которого ограничивалась общением в интернете и школой, где постоянные унижения и буллинг были обыденностью. Комьюнити, в которое я попал, стало для меня первым дружелюбным местом, кроме дома, где я мог не бояться. Сейчас я и мое поведение существенно изменились: я не стесняюсь своей внешности, я, будучи интровертом, в компании бываю громче всех, я не боюсь общаться с людьми! И даже с журналист(к)ами! (Ладно, с ними еще немного боюсь).
Во-вторых, три года назад я понятия не имел чем я хочу заниматься в жизни. Сегодня я более-менее четко знаю сферу, в которой я хочу работать, и что я должен делать, чтобы этого достичь. Вскоре после того, как я попал в комьюнити, меня быстро увлекла тема прав человека, дискриминации ЛГБТ, я начал посещать тематические тренинги, а уже в 17 посетил свой первый Марш равенства в рамках КиевПрайда в Киеве. Сейчас я – ЛГБТ-активист, работаю социальным работником и PR-менеджером (кстати, в том самом офисе и организации, куда я впервые попал три года назад). Моя организация получила грант, и вскоре я буду руководителем одного очень интересного проекта на тему ЛГБТ и гендерного (не)равенства, финансируемого консульством одной из стран ЕС, и это будет невероятно крутой опыт! Да и крупное достижение, как мне кажется, для моих 19 лет.
В-третьих, то, чем я тогда увлекся и сейчас занимаюсь, обусловило даже выбор будущей профессии: сейчас я студент 2-го курса специальности «Право» заочно в Киеве. Получив необходимые мне навыки и опыт в Запорожье, я планирую переезжать в столицу и продолжать получать образование и работать в сфере защиты прав человека.
Если честно, я не могу представить, какой бы была моя жизнь, если бы совокупность факторов и случайных совпадений три года назад, приведшая меня в комьюнити, не произошла.
Сейчас тема ЛГБТ как то включена в школьное образование Украины? Подростки могут получить какую-нибудь адекватную информацию?
К сожалению, тема сексуальной ориентации и гендерной идентичности полностью отсутствует в программе полного среднего (школьного) образования. Из собственного опыта могу констатировать, что единственным источником информации, как для подростков, так и для простых обывателей являются массмедиа и интернет. О качестве информации об ЛГБТ в массмедиа, думаю, говорить не стоит, хоть в последние годы ситуация улучшается, интернет же полон противоречивых и недостоверных фактов. Так что с адекватным информированием туго.
Как ты считаешь, в каком формате уроки о ВИЧ для подростков были бы результативными?
Темы ВИЧ, безопасного секса, да что уж, тех же первых месячных, НЕ ДОЛЖНЫ быть отдельным разделенным по гендерному признаку мероприятием, на которое насильно сгоняют полшколы, еще и ставят дополнительным уроком (по крайней мере, так это было у меня). Это лишь усиливает отторжение к теме, подсознательно выталкивая услышанную информацию из головы. Мне кажется, что уроки о ВИЧ, равно как и информация о СОГИ/ЛГБТ, должны быть органичной частью единой структурированной программы сексуального образования, которая будет пронизывать все этапы обучения: от младших классов до университетских программ. Какой должна быть эта программа, как говорить обо всем этом в младших классах, и как в старших – все это актуальные вопросы, на которые я, к сожалению, ответов не имею. Гораздо более печально, что лица, отвечающие за отечественную систему образования, этими вопросами даже не задаются.
Есть ли желание у твоих сверстников больше знать о ВИЧ? С чем это связано?
Увы, тенденция не самая положительная. Все те самые мероприятия после уроков, описанные мной выше, равно как и упоминание ВИЧ дважды в курсе «Основы здоровья» в 7 и 9 классах совсем не есть эффективными методами информирования подростков о ВИЧ. В результате молодежь в массе своей не осведомлена вообще о существовании каких-то сколько бы то ни было значительных рисков.
Какие регионы страны остаются без ЛГБТ-организаций? Как считаешь, почему их там нет?
Абсолютное большинство. Размер тут роли не играет: в менее развитых, и меньших по кол-ву жителей Запорожье и Ужгороде довольно продолжительное время существуют ЛГБТ-организации, и даже комьюнити-центры при них, а в крупных же областных центрах по соседству, – в Днепре и Львове, – их нет или они работают не очень активно. Почему? Так исторически сложилось. Отдельные лица, будучи уроженцами своих городов, основали организации, объединили людей, и не бросили всё это на полпути еще в 2010-х (я о Харькове и Запорожье). Сейчас их регионы сейчас являются «столицами» активизма, там есть активные комьюнити, проводятся акции, оттуда подается больше всего активистов и активисток на волонтерство КиевПрайд. Ну, и если брать западные области, то там также играет фактор повышенной религиозности и активной деятельности ультраправых экстремистов, из-за которых любая ЛГБТ-инициатива рискует быть сорванной еще на этапе планирования.
Чувствуешь ли ты изменения, которые происходят в Украине в связи с темой ЛГБТ?
Определенно. Пять лет назад Марш был дискуссионной темой среди узкого круга активистов и активисток. В 2015 году на Марш равенства в спальном районе Киева вышли 250 человек, и государство не смогло обеспечить общественный порядок, лилась кровь. В 2018 – в центре города прошло 5 тысяч человек с радужными флагами! И государство в лице Национальной полиции сделало абсолютно все для нашей защиты во время мероприятия.
Да, это не индикатор отношения общества. Оно, я уверен, не изменилось в корне. Это даже не индикатор отношения политиков: большинство парламентариев позволяют себе оскорбительные гомофобные посты на своих страницах, и никогда (в этом созыве, да и в следующем вероятно) не пойдут на изменение законодательства. Но у ЛГБТ в Украине хотя бы появился голос, а государство впервые начало обеспечивать конституционное право своих граждан на мирное собрание. Я считаю, это большой прогресс. Впрочем, с другой стороны, гражданские партнерства как были за гранью фантастики, так там и остаются, и нам предстоит большая работа с политиками.
Как украинские геи (которые могут посещать клубы, пользуются Хорнетом) относятся к геям-активистам?
К сожалению, единства нет. Части ЛГБТ было, есть и, наверное, будет комфортно сидеть по плешкам, сосать в общественных туалетах и парках, и никогда никому о себе не рассказывать. В большинстве своем описанная выше часть сообщества негативно относится к активизму, Маршам равенства, любому появлению ЛГБТ-вопроса в публичной плоскости: они считают, что это лишь вредит им лично. В то же время я получаю просто массу поддержки в интернете от незнакомых мне людей из разных городов, которые никогда не занимались активизмом, и вряд ли будут, но которые понимают и осознают важность того, что происходит и что делается. «Мидл класс» из клубов и Хорнета чаще всего относится нейтрально, иногда с недоумением или уверенностью, что все большинство активистов «пилят гранты».
Хоть у меня и нет точной статистики, я точно знаю, что то, что делает ЛГБТ-движение Украины, состоящее из пары-тройки сотен по-настоящему активных активистов и активисток, со временем изменит страну для сотен тысяч, и даже миллионов. Ведь как и Стоунволлские бунты 1969 гjle в США, как и Евромайдан 2013-2014 гjljd в Украине, так и любые другие эволюционные и революционные изменения общества были и будут результатом деятельности активного меньшинства, мотивы которого всегда не до конца понятны пассивному большинству.
Беседовал Виталий Беспалов
