О чем молчат женщины, живущие с ВИЧ-статусом. История Кристины

Кристина*, журналистка, сценаристка, женщина с ВИЧ-позитивным статусом. Более десяти лет она не понимала, что живет с сексуальной зависимостью. Когда же наконец пришло осознание, Кристина не сразу готова была обратиться за помощью, она ждала, что же ее остановит. И знаком «стоп» для нее оказался ВИЧ. Почему нельзя недооценивать сексуальную зависимость? Какой поддержки ждут люди, узнавшие о своем ВИЧ-статусе? И может ли БДСМ стать терапией?

Крис, ты открыто говоришь о том, что ты ВИЧ-позитивна. Об этом ты узнала пару лет назад. Давай отмотаем еще немного. Расскажи о себе и что, по-твоему, привело к тому, что сейчас у тебя есть этот статус.

В 18 лет я была суперпозитивной и правильной девочкой в розовых очках. Мой преподаватель на филфаке решил приоткрыть мне глаза на реальность и стал давать мне для изучения темы имморализма, чтобы я поняла: нет ни белого, ни черного. Есть интересно. И с этой точки зрения надо жить.

В этом возрасте я понимала, что мне проще заводить короткие, честные связи, и сайты знакомств — идеальное место для этого. А еще на них много странных людей, которые предлагают очень странные вещи. Знаешь, вот люди говорят: «Он/она в жизни не такие, это только в интернете». Но нет, значит, что нечто такое в них есть, просто реализуют они эту свою сторону в сети. И не стоит спешить называть таких людей извращенцами, — если в вас что-то отзывается, задумайтесь сами почему. В 80% эти знакомства заканчивались встречами.

Не страшно было встречаться с незнакомцами?

Нет, у меня было размыто понятие личных границ с детства. К тому же, я всегда настаивала на телефонном звонке, после которого становилось ясно, стоит ли идти на встречу.

Для чего были эти встречи?

Мой способ выживания всегда заключался в общении с людьми. С учетом того, что я все время была очень занятой, в интернете мне было как-то проще найти человека, с которым могло бы что-то получиться. Поначалу это были разговоры, флирт, потом, когда я ушла в сексуальную зависимость, все в итоге закончилось поиском секс-партнеров. Но поскольку секс для меня — это нечто глубже, я проводила отбор, а значит и список людей для таких знакомств все расширялся и расширялся. В какой-то момент это стало дико истощать. В конечном итоге произошло осознание, что у меня зависимость от секса, а затем случился и ВИЧ.

А когда ты поняла, что у тебя зависимость?

Два года назад.

Учитывая, что сейчас тебе 32, времени ушло немало.

Понимаешь, пока все внутри не «закипит», ты так можешь и не понять, что с тобой происходит. Мало кто из нас ходит к врачу, когда не болит. Вот мне не болело, мне было прикольно! Мне очень важно было ощущать себя любимой и победителем, потому что я не получала этого в детстве.

Повзрослев, мне хотелось дополучить любви, потому я и позволяла людям в сексе очень многое. А учитывая, что у меня всегда были проблемы с личными границами, все еще больше усугубилось.

Партнерами были только мужчины?

Нет, все. И мужчины, и женщины, и пары. У меня только трансов еще не было.

Еще? Интересная оговорка. А чувство страха, что могут сделать больно и обидеть, было?

Нет, в отношениях я всегда боюсь только одного — что человек исчезнет. Мне больно, когда люди уходят из моей жизни. В 11 лет моя мама отправила меня к бабушке на лето и больше не забрала. И вот этого я жду всегда. Как только в моей жизни появляется человек, который становится очень близким, мой мозг сигнализирует: эй, давай не увлекаться, потому что скоро он уйдет.

Тем не менее одного человека ты подпустила ближе и вышла замуж.

Да, я семь лет в браке. С мужем мы сошлись на том, что ему было со мной легко и свободно. Он появился в момент, когда мне очень нужна была поддержка, фактически сгреб меня в охапку и сказал: «Ничего страшного, все будет хорошо». Через четыре месяца после знакомства он сделал мне предложение, потом была подготовка к свадьбе, затем я забеременела — череда этих событий настолько меня эмоционально подпитывала, что мне не нужны были никакие другие знакомства. А потом случилась послеродовая депрессия, сексуальные отношения в браке сошли на ноль, я всецело погрузилась в материнство. Но вместо того, чтобы спать по ночам, я начала заниматься скрапбукингом. Мне было в кайф, я была занята в двух дизайн-командах. Но никто ж мне не говорил тогда, что нехватка сна меня просто прибьет. Я, всегда такая жизнерадостная и общительная, просто перестала разговаривать с людьми. Мне стало сложно выбираться из дома. Затем мне попался пост одной девушки в Facebook, где она писала о своей жуткой депрессии. И это помогло мне понять: пора себя спасать. А как? Привычным способом — общаясь на сайтах, ведь от мужа я, кинестетик, получала внимания и тепла меньше, чем наш кот. Когда зарегистрировалась, призналась супругу, что снова сижу на сайте — просто поболтать-пофлиртовать, не больше. Ему пришлось это принять. Но в какой-то момент простого общения стало мало, мы договорились с мужем об открытых отношениях, у нас были интимные встречи с другими парами и пр.

Ты вот сейчас рассказываешь, а мне кажется, что я будто бы смотрю кино и такого не происходит в реальной жизни. Тем более в Украине.

Знаешь, мне тоже казалось в какой-то момент, что моя жизнь очень странная и так больше никто не живет. А потом я осознала, что у каждого человека есть нечто такое, что он боится рассказывать другим, потому что есть страх, что от него откажутся и не поймут. Но мне важно было чувствовать себя любимой и поэтому, повторюсь, я в сексе позволяла делать с собой все, что угодно.

Что самое жесткое ты позволяла? Избиения?

Да, но мои БДСМ-эксперименты все же были не про секс вообще. Они были исключительно психологическим опытом для меня.

К БДСМ мы еще вернемся позже. А скажи, вот этот опыт интимного общения с другими парами помог вам?

На какое-то время. Но это не продлилось долго. Мне было мало. И я решила, что хочу с кем-то встречаться наедине. Это сейчас я уже понимаю, что если тебя тянет на приключения, то нужно много раз спросить себя — зачем тебе это нужно? А тогда я не осознавала, что просто не могу полюбить себя, и оттого рвала себя на части.

Как можно получить что-то извне, если ты не можешь дать себе это внутри? Ну да, оно «нальется» куда-то тебе там в ухо, а в сердце так и не попадает. И я жила так долго, не понимая сути проблемы.

В общем, мы договорились с мужем, что я могу встречаться с другими людьми наедине. Для меня секс стал творческой реализацией в прямом смысле. Потому что многие свои выходки я действительно сочиняла. К примеру, сделать минет практически незнакомцу, который не верил в то, что ты действительно на это пойдешь. И такие поступки меня заряжали на пару недель. После этого я думала: ну все, попробовала и хватит. Но нет, мне не хватало. У меня были разные истории — одна другой прикольнее. Бывали встречи, когда я не видела человека.

С закрытыми глазами что ли?

Да, например, на парковке. Несколько месяцев я общалась с человеком, в сети и по телефону. Нам было очень интересно. И однажды я предложила свидание вслепую. Он по телефону провел меня в нужное место, там завязал мне глаза, я села в машину. Секса у нас не было, только петтинг. Адреналин подскочил нереально! А на следующий день меня, оп, и отключило от человека. Вообще ничего не чувствовала. Мне было уже не интересно.

В общем, меня несло-несло-несло… И однажды я познакомилась с парнем. При первой же встрече я поняла, что нужно бежать от него, но прикрутила свою интуицию. Даже не глядя в глаза, он на меня накинулся с поцелуями. Вот тут нужно было сказать себе «стоп», потому что если человек не смотрит тебе в глаза — значит ему абсолютно все равно, кто ты и что из себя представляешь, он ничего в тебе не видит. Мне нужно было разворачиваться и уходить, но я осталась. Мы гуляли, в каком-то темном закоулке стало особенно горячо, но я его предупредила: нет резинки — нет секса. Он сказал, что у него нет, но у меня всегда был с собой презерватив. Это был второй момент, когда нужно было тормозить и бежать. Но парень мне очень понравился, — симпатичный, темпераментный, с внутренней драмой. А мне нравятся люди с драмами, потому что, когда ты принимаешь их, ты как будто принимаешь и себя. Пожалуй, это была некая влюбленность. Когда муж уезжал в командировку, я оговаривала, что буду встречаться с этим парнем. Он пытался заняться со мной сексом без резинки, но я все списывала на темперамент. И вот, однажды после секса с завязанными глазами я увидела, что презерватива не было.

У тебя не было чувства вины перед семьей за то, что с тобой происходило? Или, открыто обо всем договорившись, ты не испытывала угрызений совести?

Было чувство вины, было. Но немного. Я старалась все делать так, чтобы не отнимать время у семьи и не нервировать мужа лишний раз. Но на данный момент мы с мужем договорились, что он больше не мой мужчина, а я не его женщина. Потому что я больше так не могу.

В какой момент ты наконец осознала, что весь круговорот этих отношений был проявлением сексуальной зависимости?

Мне написал мой знакомый в WhatsApp, извинялся, что куда-то запропастился, и признался, что он в депрессии, никого не хотел видеть, пил и смотрел сериалы.

На что я ему ответила: «Я тебя понимаю, только я в таких случаях не пью, а трахаюсь». Вот тут-то меня и осенило, что у меня проблема.

Мои родители — люди с алкогольной зависимостью, и я всю жизнь считала, что у меня не будет никаких зависимостей и строго все пресекала. Я не пью. Наркотиков я вообще дико боюсь. В общем, я поняла что мне нужен психотерапевт, который работал бы именно с зависимостями. Но я напоминала себе: тебе же так хорошо. Я все думала, да что ж меня наконец-то остановит! Две недели, Таня, и я получила результаты теста на ВИЧ.

С этого момента давай поподробнее.

Тут должна сказать, что, работая сценаристом на телевидении, я делала программу, где мы делали ликбез по ВИЧ. Можно ли заразиться ВИЧ, например, в кинотеатре, усевшись на какую-то иголку. Помнишь, ходили такие слухи?

Да, один из самых популярных мифов.

Я долго общалась с иммунологами, перерыла горы информации, звонила в лаборатории, чтобы разработать эксперимент. И вот когда после той выходки с незащищенным сексом я заболела ангиной и у меня появилась сыпь на коже, я поняла, что со мной что-то не то происходит. А спустя пару месяцев еще и лимфоузлы увеличились. Я спросила у наших медиков на телевидении, не кажется ли мне это все, и они порекомендовали мне сходить к врачу. Но я уже на 100% знала, что это ВИЧ. Можно сказать, что жизнь меня подготовила к моменту, когда диагноз подтвердился и я не захотела себя грохнуть.

Наверное, прозвучит странно. Но не кажется ли тебе, что ВИЧ стал твоим спасением от той жизни, которую ты вела?

Да, сегодня я говорю о ВИЧе как об очень хорошем друге. Я не верю в наказания свыше. Я верю, что некоторые вещи даются зачем-то. Конечно, я злилась на себя, на партнера, я переживала, как теперь будут разворачиваться наши отношения с мужем, потому что боялась, что заразила его (слава богу, что нет). Но жизнь подстелила мне соломку. Мне «дали лопату», осталось только понять, что копать. Потом уже я поняла, что я должна говорить о своей истории открыто — и это тот самый мой клад, который я должна «раскопать». И в принципе именно благодаря ВИЧ я очень подняла свою самоценность.

Что ты имеешь ввиду?

Я очень боялась, что от меня отвернутся люди и я останусь одна. И тогда единственным, с кем у меня отношения навсегда, буду я сама. Приходится налаживать контакт. Но никто из близких не бросил меня. Одна подруга была в шоке, конечно же, не знала, как со мной общаться, но много расспрашивала. Помню, мы встретились с ней, я ела мороженое, и она говорит: «А есть с одной ложки с тобой уже можно?» На что я ответила: «Со мной даже спать без презерватива можно, просто не надо». И в конце разговора она взяла мою ложку и доела мое мороженое! Это был такой мощный акт доверия!

Ты живешь с открытым лицом и о своем опыте пишешь в соцсетях. Сколько хейт-комментариев ты получаешь?

Не поверишь, но за этот год я получила только один комментарий, и то не столько про ВИЧ, а про то, что я заразилась, будучи замужем. Я понимаю людей, которые осуждают меня. Но я не понимаю, когда они осуждают, к примеру, ВИЧ-позитивных детей, рожденных с ВИЧ.

Да, я подхватила ВИЧ уже со штампом в паспорте, но у некоторых людей он появляется еще до того, как они получат паспорт!

У тебя есть маленькая дочка, ты ей о своем статусе рассказываешь?

Конечно, я ведь читаю лекции о ВИЧ и она слышит, как я готовлюсь. Ей сейчас пять с половиной лет и она уже меня спрашивает: «Мама, скажи мне честно, а ВИЧ — это смертельно?» Говорю ей, что если не уважать себя и не лечиться, то да. И ведь так со всеми болезнями. Но она знает, что я пью лекарства, что я не заразна и умирать пока не собираюсь.

Что было самым сложным после того, как ты узнала о ВИЧ-статусе?

Я знала весь алгоритм действий, потому что работала над этой темой. Так что я была подготовленной. А вот самым сложным было пережить первые пару месяцев с мужем, нам пришлось заново притираться друг к другу. Было страшно, но я объясняла, что все будет в порядке. Помню, во время нашего первого секса после теста уже он залепил мне пощечину, мол, играя, но я понимала, что так он наконец хоть как-то выплеснул эмоции.

Если бы не ВИЧ, ты бы продолжала жить, как раньше?

Ты знаешь, наверное, да, но недолго. По факту, благодаря ВИЧ я стала копаться в себе, выстраивать отношения с собой. Загвоздка в том, что я же не получала того, зачем бежала. Это как если тебе нужно бы съесть мясо, а ты заедаешь пирожными — ну это же не одно и то же! Ты просто заедаешь чувство голода, но не получаешь то, что действительно тебе нужно.

Но ты продолжила встречаться с людьми сайтов знакомств?

Да. Был один парень, которому я рассказала о своем статусе уже после секса. Он был в шоке, конечно, но мы продолжили общаться, правда без интимных отношений уже. Он не смог отделаться от страха. Спустя полгода он написал мне, попросил прощения, что пропал, поблагодарил. Оказалось, что после знакомства со мной он стал на все свои встречи с девушками брать экспресс-тесты и у одной они обнаружили ВИЧ. Он спас ей жизнь.

Новые встречи стали более качественными, потому что я тщательнее стала подходить к отбору. Вот только потом я поняла, что я-то ищу близости, а эти люди — секс-партнеров. А затем меня осенило, что я сама себя в этой гонке сделала в первую очередь секс-партнером, а уже потом — человеком. На этом моя зависимость стала сходить на нет.

Ты говоришь им о своем статусе до секса?

По факту, я могу вообще не говорить сейчас, потому что я на терапии, уже почти два года как непередающий партнер, то есть не могу заразить, ну и занимаюсь защищенным сексом. Иногда говорю до, иногда — после (зачем лечить истерику вместо того, чтобы заниматься сексом?), иногда — отправляю человека на свою страницу в Facebook, а там сложно не заметить, — ведь я буквально в каждом посте пишу о себе.

Расскажи, чем отличается жизнь человека с ВИЧ-статусом.

Моя — только принятием таблеток строго по часам и большим уровнем ответственности перед собой. Когда ты уже два года живешь со статусом, ты начинаешь принимать таблетки автоматически, и иногда можешь забывать, пила их или нет. Я, к примеру, ставлю будильники, чтобы не пропускать. Но знаешь что?

Я точно не умру от СПИДа, потому что СПИД — это болезнь отношения к себе. Если ты берешь на себя ответственность за свою жизнь, то все будет хорошо.

Часто у людей появляется навязчивый страх, что от них откажутся окружающие. Я этот страх поборола своей открытостью и готовностью говорить, поэтому решила идти ему навстречу. Почему люди боятся ВИЧа? Потому что ничего о нем не знают. Я знаю. Как сделать, чтобы меня не боялись? Говорить. Все логично.

Сколько времени тебе понадобилось, чтобы принять свой статус?

Наверное, года полтора. Помню, я была у психотерапевта и говорила: «Я Кристина, мне 30 лет, у меня ВИЧ и я не знаю, что с этим делать». В тот момент меня так накрыло, я рыдала и не могла остановиться. Вот после этого и произошел какой-то перелом.

Я помню один твой пост, где ты рассказывала о том, как сидела в очереди для сдачи анализов в клинике с девушкой, у которой тоже был обнаружен ВИЧ. Правильный образ жизни, единственный партнер — муж, а у того ВИЧ, о котором он не знал, и результат — заражение. Много таких историй слышала?

Предостаточно. Вот почему нужно постоянно проверяться! Я уже сказала, что не умру от СПИДа, потому что шанс при приеме терапии и ответственном отношении к себе у меня 0 из 100. А вот у людей, которые не проверяются, — всегда 50/50. И они же могут заражать и других, но не потому что они плохие, а потому что они элементарно не знают о своем статусе.

Мне часто пишут люди, которые только-только узнают о том, что у них ВИЧ. И среди них была одна девушка, она все не могла понять, как же так случилось — у нее всегда были отрицательные тесты. Она больше двух лет была в отношениях с парнем, он тоже делал тесты — всегда отрицательные, да, был секс без презерватива, никаких других связей у нее было, и вдруг положительный результат. Я спросила ее, сдавали ли они анализы вместе, на что она ответила — последний результат ее партнер получал сам. Вполне возможно, что у него период серонегативного окна, но тут, скорее, дело в обмане.

Что такое серонегативное окно?

Это когда ВИЧ уже у тебя в крови, но система, то есть тесты, его еще не показывает. При этом человек уже может заражать других.

Вернемся к теме БДСМ. Зачем тебе был нужен этот опыт? Нужно было повысить градус ощущений?

Мне было интересно шибари. Сначала чисто эстетически, потом захотелось почувствовать, как это. Как для кинестетика мне важны тактильные ощущения, а эти веревки, которыми тебя связывают, словно продолжения рук. Да, где-то было больно, но я отдалась ситуации и позволила этому происходить с собой. А спустя где-то полгода подружка рассказывала про знакомого доминанта и я поняла, что хочу прочувствовать порку. Вот тут позволю себе ремарку. БДСМ — это про уважение, потому что ты принимаешь человека с его внутренними желаниями, с его странностями: когда ты понимаешь, зачем ему это. Понимаю, что это звучит странно, но это именно так. И доминант (человек, который порет) берет на себя двойную ответственность — за свои действия, и за человека, которого бьет (сабмиссив), за его безопасность. Поэтому говорить, что доминанты — маньяки, которым нравится бить людей, — неверно. Эти люди все держат под контролем. И это какой-то удивительный тонкий уровень психологии. Не понимаю, когда занимаются БДСМ ради фана. Я, например, не получаю удовольствия, когда мне больно. А во время порки было больно просто нереально!

Тогда зачем?!

Смотри, первый раз меня выпороли на БДСМ-вечеринке. Было адски больно, но потом меня укутали в одеяло, доминант лег рядом, обнял меня, а я выплакала все, что накопила за последний год — ВИЧ, чувство вины, проблемы на работе, всю злость, которую держала в себе. Так вот для меня БДСМ — это про то, чтобы позволить себе почувствовать боль и понять, что ты при этом остаешься в безопасности и с поддержкой.

То есть это стало своего рода терапией для тебя?

Да, абсолютно! Я поняла, что можно пережить боль и не быть при этом брошенной, как это было со мной в детстве. Следующая порка была через три месяца. Я понимала, что мне нужно было еще. Меня выпороли так, что ко мне подходили люди и говорили, что давно не видели подобного даже с опытными мазохистами. Было жестко, я орала, рыдала, но меня так и не отпустило. Мне мастер сказал: «Понимаешь, смысл не в том, чтобы допороть тебя до какой-то адской боли, смысл в том, чтобы сделать тебе так, чтобы ты пожалела себя и позволила себе пострадать. Отпусти эмоции, не надо терпеть!»

И я поняла, что всю жизнь делаю это с собой психологически, — и так, как я тогда выглядела физически (с синяками, ранами и царапинами), я выглядела внутри. Это был мой портрет Дориана Грея.

Потом я ехала домой и думала: это ж сколько нужно было вытерпеть, чтобы научиться терпеть настолько! Мое детство, буллинг и избиения от сверстников в школе, мои сексуальные опыты — я столько терпела, даже не осознавая, как мне больно! Но на этом мой мазохизм закончился. А я стала наконец-то чувствовать всю психологическую боль. Я сняла с себя кожу и сказала себе: теперь я чувствую все! И с меня хватит.

Крис, чего ты боишься?

Мне когда-то задавали этот вопрос. И мой ответ: я боюсь быть бесполезной, бессмысленной, поэтому все, что я пишу, — это не просто рассказы про мои приключения, они все с месседжем, к примеру, про то, что можно пойти на одну встречу, и не вернуться оттуда.

Мне кажется, это иррационально, потому что то, что ты говоришь о своей истории, уже помогает многим людям. И я знаю, что тебе многие пишут с благодарностью. Так что нет, это не твой настоящий страх.

Хорошо. Я все еще боюсь, что мои люди уходят. Я боюсь, что я вру себе. Мои рассказы о ВИЧ — это игра на опережение, потому что я боюсь хейтеров.

А еще… Я боюсь близости. Настоящей. Не затыкать собой пустоту в ком-то. Не затыкать кем-то пустоту в себе. А просто быть близко. Но еще больше я боюсь обнаружить, что я на это просто не способна. Столько экспериментов, столько снятых границ, столько пережитого всего в поисках близости…

Почему ты не молчишь и рассказываешь сейчас мне свою историю?

Я не молчу потому, что когда говорю, я все надеюсь, что я найду решение… Мне страшно быть собой. Я не знаю, смогу ли я принять себя, когда докопаюсь до всего, что внутри. Но я иду к себе.

*По просьбе героини мы не раскрываем ее фамилии.

Беседовала Таня Касьян. Иллюстрации Алины Борисовой

 

Источник