Квир с горного факультета: парень из Донбасса ломает гендерные стереотипы
То, что с ним что-то не так Марк начал осознавать с детства. Единственный ребенок в шахтерской семье. Отец возлагал на мальчика большие надежды – мечтал, что он вырастет и продолжит трудовую династию. А Марк любил смотреть по телевизору канал Fashion TV и носить нарядную одежду – и женскую, и мужскую.
В младенчестве Марка часто принимали за девочку из-за белокурых кудрявых волос. В подростковом возрасте длинные волосы стали его фишкой и одновременно предметом зависти и насмешек. Сейчас Марк живет и работает в крупном областном центре. По просьбе молодого человека мы не называем город и изменили имя. Далее приводим рассказ 24-летнего парня от первого лица:
«Я родился и вырос в маленьком шахтерском городке Донецкой области, где все друг друга знают. Наша семья была довольно типичной, где исповедовался домострой. Мама – учительница математики, а отец – начальник участка на угольном предприятии. Воспитывался я в строгости. Мои детские увлечения красивой одеждой и аксессуарами родители не поощряли. Одежду мне покупали, как и всем в начале девяностых, на рынке. Он был завален китайским и турецким ширпотребом. Благодаря шахтерским заработкам отца мы не испытывали материальной нужды, но и излишеств себе не позволяли.
Я не любил ходить в детский сад, но родители работали и мне приходилось сидеть там с утра до вечера. Почему я начал рассказ с детского сада? Именно там у меня был первый опыт переодевания в женскую одежду. Садик я ненавидел. Единственное, что меня привлекало это утренники. Все приходили нарядные, особенно девочки. Я исподтишка разглядывал их разноцветные пышные платья из тюлей. Мне казалось, что это райские птицы залетели в нашу унылую серую группу.
Ужасно хотелось надеть это великолепие, ощутить себя маленькой птичкой колибри, покружиться перед зеркалом или пройтись, как по подиуму. Что я однажды и сделал во время тихого часа. Все спали, воспитательница куда-то вышла, нянечки тоже не было видно, и я тихонько выскользнул из спальни. Выбрал нежное персиковое платье моей соседки по шкафчику и довольно быстро натянул его на себя.
Насладиться впечатлениями я не успел, так как был застигнут вернувшейся воспитательницей. Надо отдать ей должное, истерики она не закатила, ругать меня не стала, помогла снять девчоночий наряд и отвела в спальню. Только мне было уже не до сна. Вроде бы ничего ужасного я не сделал, но сердце билось так, как будто кросс пробежал или посмотрел фильм ужасов.
Когда за мной пришла мама, у нее состоялся разговор с воспитателем. В это время я сидел в группе на стульчике и ожидал своей участи. Не хотелось ни играть, ни общаться со сверстниками. По маминому лицу я понял, что дома мне несдобровать. Не буду описывать, что было потом. Скажу только, что с того момента родители запретили мне смотреть Fashion TV и записали во всевозможные спортивные секции.
До подросткового возраста я рос пай-мальчиком. Бегал во дворе с пацанами как все, набивал шишки, иногда дрался, хотя никогда не любил это занятие. Но меня не покидали мечты о красивой одежде и желании примерять ее на себя. Во время полового созревания с телом начали происходить известные изменения и это не могло не волновать меня, как и любого подростка.
Только я не радовался появлению первых волосков. Мне хотелось, чтобы мое тело оставалось девственно чистым и гладким. В то же время появились первые сексуальные желания, которые совсем сбили меня с толку. Я с ужасом понял, что мне нравятся и девочки, и мальчики. И еще мне нравится женская одежда, однако я воспринимал это не как принадлежность к другому полу. А как чувство независимости и свободы.
Я хотел носить и джинсы, и платья, по настроению. Но кто назвал бы меня нормальным в городке, где на ярко одетого парня или спортивную девушку с короткой стрижкой сразу вешали клеймо ЛГБТ?! Да и геем, и транссексуалом я себя не считал. Я вообще не мог понять, что со мной происходит. А спросить было не у кого.
Единственным выходом из положения на тот момент было мое подростковое бунтарство. Так я мог хоть немного проявить свою индивидуальность. С трудом уговаривал маму купить мне обтягивающие джинсы-скинни и свободную футболку-балахон. Отрастил волосы. Издалека меня принимали за девушку.
В семье начались скандалы. Отец кричал, что выбьет из меня “эту гомосятину”, я огрызался, мать плакала. Несмотря на ее слезы, продолжал стоять на своем. Тем более, что больше родителям было не к чему придраться. Учился я хорошо, занимался спортом. Отец смирился и надеялся, что армия поможет “сделать из меня нормального мужика”.
Так длилось до 2014 года. Я окончил одиннадцать классов и поступил в горный университет, в соседнюю область. У нас начались военные действия. Не скажу, что я очень хотел стать горным инженером. Это была мечта отца. Мне же с детства мечтать запрещали, потому, что слишком нетипичными оказались мечты для моего близкого окружения. Мне всегда нравился мир моды и все, что с этим связано.
Решил, что выполню волю отца, а потом встану на ноги и пойду своим путем. Тем более, что к тому времени он притих – война заставила забыть о моей службе в армии, боялся потерять единственного сына. По ночам грохотало совсем близко от нашего города. И отец уже не ворчал по поводу моих розовых джинсов и голубых очков-авиаторов.
Родители были рады, что я поступил в вуз. Ну а я был рад, что наконец вырвался на свободу. Хотя и в областном городе продолжал привлекать внимание своим внешним видом. Мое отношение к внешности и выбору яркой одежды породило слухи, что я гей. Тем более, что девушки у меня не было.
Нет, я общался с прекрасным полом, но больше было разговоров о моде, о стиле, чем притязаний с моей стороны. Девчонки даже консультировались со мной, что надеть на вечеринку, как сочетать аксессуары или составлять луки. В этой теме я был как рыба в воде. Но приходилось зубрить горное дело и другие профессиональные предметы, от которых я был не в восторге.
Еще учась в университете, стал подрабатывать в известной сети магазинов мобильных телефонов. После окончания учебы остался в областном городе и не стал работать по специальности. Это было ударом для отца. Он понял, что переделать меня не удалось. Шахтером я не буду никогда. Раз в месяц, на выходных, я приезжаю в родной город. Общаюсь с друзьями детства. Большинство уже создали семьи. У некоторых есть дети.
Во время учебы я получил свой первый сексуальный опыт. Это случилось после дискотеки, на первом курсе. Я немного перебрал, почувствовал себя плохо и одна из девушек вызвалась отвести меня в общагу. В комнате никого не было. Добрался до своей кровати, и она помогла мне раздеться. Потом было что-то непонятное. Я лежал пластом, а девушка действовала.
Видимо из-за алкоголя мои чувства притупились и было абсолютно все равно, что происходит. Радости от первого секса с девушкой я не почувствовал. Потом у меня было еще несколько попыток вступить в половую связь с противоположным полом. Ощущения неоднозначные. Видимо сказалось мое спартанское воспитание и семейные ценности, которые родители прививали с детства.
Хотелось чего-то возвышенного. Не секса ради похоти и удовлетворения желаний, а трогательных прочных отношений. Чтобы мой партнер или партнерша были на одной волне со мной и поддерживали во всем, в том числе и в желании носить одежду обоих полов.
Потом были попытки начать отношения с мужчинами. Я искал себя. Мне нравились красивые парни, их стройные накаченные тела. Спорт в университете я не забросил, часто ходил в тренажерный зал. Но в реале проявлять симпатию стеснялся, боялся, что неправильно поймут. Знакомства происходили через специальные сайты.
Но я быстро разочаровался в таком способе. Часто парни выдавали себя не за тех, кто были на самом деле. Выставляли чужие фото. Это вызывало у меня разочарование. Гей-клубы я не посещал, поскольку мне нравились и девушки тоже. Я не мог определиться, кто же на самом деле? Получается, что мне нравятся не женщины или мужчины, а просто люди, вызывающие у меня симпатию.
Так бы и жил в неведении, если бы однажды в интернете не попалась информация об американском актере Эзре Миллере, который называет себя квиром, человеком вне половой идентичности. И я понял, что всю жизнь, с самого детства, стремился к такому же мировоззрению, как у него. Квир – это человек, не вписывающийся в рамки лишь одной сексуальной и гендерной идентичности.
Теперь я понял свою тягу и к мужчинам, и к женщинам. Бисексуальностью это назвать нельзя. Потому, что в первую очередь я видел в объектах своей симпатии человека и не обращал внимание на пол. Мне здорово промыли мозги в раннем детстве. Родители ставили блокады: что такое хорошо и что такое плохо. Но это было их “хорошо” и их “плохо”. О том, что думаю я и как с этим живу, никто не хотел знать. Но я не виню своих родных. Они ведь хотели, как лучше и делали это от большой любви ко мне.
Я рад, что определился со своей идентичностью. Мечтаю создать крепкую семью и завести детей. В этом, наконец-то мои мечты совпали с родительскими. Но пока рано говорить о серьезных отношениях. Я жду, что на моем пути встретится человек, готовый разделить мои жизненные ценности и принять меня таким, какой я есть.
Возможно, скоро я буду готов сменить работу. Я понял, что мое призвание – стилистика. Хочу заниматься этим профессионально и даже, возможно, в своем родном городе. Для начала буду предлагать услуги шоппера. Эта ниша у нас пока не занята. Жители маленьких городов тоже нуждаются в правильно подобранной стильной одежде. Надеюсь, что у меня все получится. Возможно, и родители поменяют свое отношение и примут со всеми моими “тараканами”. На самом деле я очень их люблю».
