Ориентация раздора: 6 фактов о пансексуальности
Пансексуальность в последнее время становится популярной темой в ЛГБТ-сообществе. Все больше известных людей делают камин-ауты как пансексуалы или пансексуалки. А среди россиян в возрасте от 16 до 23 лет хэштег #пан стал одним из самых ходовых в сегменте топовых коротких видео TikTok. Проект “Бок о Бок” отвечает на самые острые вопросы об этой ориентации.
Что такое пансексуальная идентичность?
Согласно Большому Оксфордскому словарю, пансексуальность – термин, который используется для обозначения сексуального и романтического влечения к людям вне зависимости от их биологического пола, гендера или гендерной идентичности. Впервые это слово употребили в 1926 году (а монструозное “пансексуализм” – в 1917) критики основателя психоанализа Зигмунда Фрейда. По аналогии с “пантеизмом”, который предполагает, что бог не имеет собственной природы и растворен во всем окружающем мире, они таким образом обозначили представление Фрейда о половом инстинкте, который играет первостепенную роль в физической и психической жизни людей. Современное значение термина “пансексуальность” начало входить в обиход в начале-середине 1970-х.
Чем пансексуальность отличается от бисексуальности и какие баталии ведутся вокруг этих терминов?
Согласно классическому определению, бисексуальность – сексуальное и/или романтическое влечение и к мужчинам, и к женщинам, в то время как пансексуалы включают в орбиту своей сексуальности/романтичности еще и трансгендерных людей. Казалось бы, все просто. Но такое различение может быть воспринято как скрыто (или даже открыто) трансфобное, потому что подразумевает, что транс-мужчины и транс-женщины – “ненастоящие” мужчины и женщины.
Эта двусмысленность разницы би- и пан- порой используется в так называемых “гендерных войнах”, происходящей почти исключительно в блогах и соцсетях ожесточенной полемике между разными группами феминисток. Транс-экслюзивные настаивают на непреодолимости гендерной социализации и исключают транс-женщин из фем-повестки. Транс-инклюзивные подчеркивают искусственность гендера и включают транс-женщин в фем-повестку). Что же до противоречия пан- и би-, то оно вполне снимается, если уйти от бинарной гендерной модели: пансексуал_ки влюбляются и в небинарных транс-персон.
Пансексуальность и полисексуальность – это одно и то же?
В этом вопросе сохраняется еще большая путаница, потому что в квир-сообществе ведутся споры о классификации. Преобладающее мнение таково: пансексуальные персоны испытывают влечение ко всему гендерному/половому спектру, включая интерсекс-людей, небинарных и агендерных, в то время как полисексуальные (небинарная ориентация, подразумевающая влечение к нескольким – больше двух – гендерам) основывают выбор на каких-то определенных предпочтениях. Например, поли-девушка может любить цис-мужчин, транс-мужчин и цис-девушек. Есть и точка зрения, согласно которой полисексуальность не является самостоятельной ориентацией, это лишь разновидность пансексуальности. Но и это, как говорится, неточно.
Какое место пансексуальность занимает в ЛГБТ+-сообществе?
В последнее время в “радужной” аббревиатуре появляется все больше букв. Один из распространенных инклюзивных вариантов – ЛГБТКИАПП+, в который включены и пансексуальные люди (среди “новых” идентичностей также квиры, интерсекс-люди, асексуальные и полиаморные персоны). Что не только логично, поскольку делает видимым существующее, но и справедливо: пансексуалы и пансексуалки всегда играли заметную роль в движении ЛГБТ+ за свои права.
Почему пансексуальность так популярна?
В статье New York Times 1974 года, посвященной бушующей в Америке сексуальной революции поколения “бумеров”, провозглашалось: “Бисексуальность – тренд этого года. Мы знаем, что придет на смену. Это пансексуальность”. Но этот прогноз сбылся лишь 40 лет спустя: между раскрепощением 1970-х и нашим временем должны были произойти консервативный реванш 1980-х, опустошительная депрессия 1990-х, потребительский бум 2000-х.
Можно назвать три основные причины популярности пансексуальности среди поколений “миллениалов”, рожденных после 1984 года, и “зумеров”, появившихся на свет после 1997 года. Во-первых, сама структура современной социальной жизни, в которой существование онлайн и оффлайн совершенно равны по значению, а общих социальных и культурных норм уже нет, влечет за собой детализацию, бесконечное умножение интересов, потребностей и идентичностей. Так раздражающий консерваторов процесс, отраженный в несмешных шутках про “66 гендеров”, включает в себя и уточнение, дифференциацию различных сексуальных ориентаций и типов сексуального и романтического поведения. Во-вторых, пансексуальность идет рука об руку с другим важным принципом новой этики – “гендерной слепотой” или, точнее, “гендерной нейтральностью” (от англ. gender blindness) – представлением о том, что половые/гендерные различия не должны учитываться не только при приеме на работу, но и в личных отношениях, установкой на то, что гендерные предпочтения есть некий архаизм.
И, наконец, в-третьих, как упомянуто выше, пансексуальность вызывает жаркие споры: например, англоязычные блоги (да и русскоязычные в последнее время) изобилуют текстами с заголовками типа “Почему пансексуальность не валидна” или “Пансексуальность – это бифобия и трансфобия”. Разумеется, не меньше и оппонирующих постов, обличающих панфобию и замалчивание проблем пан-идентичности. Ситуации конфликта, размежевания и постоянной мирной, что немаловажно, полемики – это кровеносная система современной культуры.
Как пансексуальные люди представлены в культуре?
До второй половины 2010-х годов в массовой культуре репрезентация пан-персон была фактически нулевой. Прорыв произошел (и происходит) только в самое последнее время. Например, благодаря сериалу “Эйфория” (Euphoria), сенсации 2019 года. Телешоу Сэма Левинсона о подростках-зумерах в калифорнийском городке – в принципе одно из наиболее квирных и в то же время феминистских зрелищ, когда-либо появлявшихся на телевидении. Главная героиня, 17-летняя наркозависимая Ру в исполнении певицы Зендаи – пансексуалка, этот факт отчетливо показан и обсуждается в кадре. В “Эйфории” с помощью простых слов и образов передана и сложная взаимосвязь пансексуальности и квира, понятый одновременно как гендерная идентичность и как политическая/социальная позиция. Транс-девушка Джулс, возлюбленная Ру, в определенный, довольно экстатический момент говорит фразу-мантру: “Квирность бесконечна”.
Редкий пока пример художественной литературы с пансексуальными персонажами – финский фэнтези-роман “Третья сестра”. Писательница Магдалена Хай придумала общество, в котором совершеннолетние при выборе партнеров не думают о гендере, а сама гендерная норма отсутствует, вернее, предельно размыта: “Я хотела описать пансексуальный мир. Что, если норма была бы не гетеросексуальная, а включала в себя все, что угодно? В книге нет морализаторства и нет ценностной шкалы, по которой определялось бы, в кого можно влюбляться”.
Но основная заслуга в повышении видимости пан-ориентации принадлежит публичным заявлениям (камин-аутам) различных знаменитостей. Пожалуй, самая известная сегодня пансексуалка планеты – певица Майли Сайрус. Даже после свадьбы с актером Лиамом Хемсвортом она заявила репортерам, что ее ориентация, а также гендерфлюидность остались прежними: “Секс – это на самом деле небольшая часть, а гендер – это очень маленькая, почти несущественная часть отношений”. Среди других селебритиз, открыто заявивших о своей пансексуальности: звезда “Дивергента” (Divergent, режиссер Нил Бергер) и сериала “Большая маленькая ложь” (Big Little Lies) Шейлин Вудли, плюс-сайз модель Тесс Холлидей, певец Мика, афроамериканская соул-дива Жанель Монэ и еще десяток имен, и это далеко не полный список.
Зачем нужно “придумывать новые ярлыки”?
Ответить на этот вопрос очень просто. Во-первых, термин “пансексуальность”, долгие годы циркулировавший исключительно в академической среде, всплывает на поверхность, включается в язык повседневности. Во-вторых, вопреки досужим стереотипам о том, что это “просто очередное модное поветрие”, уточнение и дифференциация сексуальности и гендерной идентичности помогает людям не чувствовать себя одинокими, познавать и уважать самих себя и других, что как никогда актуально в условиях глобализирующейся культуры.
АРТЕМ ЛАНГЕНБУРГ
